Новгород и Ганза
Шрифт:
Срок возобновленного в 1424 г. арендного договора истекал летом 1444 г. За прошедшие 20 лет Ревель неоднократно требовал, чтобы немецкие купцы, живущие в Новгороде, сами отправляли арендную плату на Готланд. Однако, судя по документам, они этого не делали, также и в скре не было специального постановления, обязывавшего купцов отсылать арендную плату за Готский двор на Готланд. В связи с этим послы ливонских городов, собравшиеся на съезд в феврале 1442 г. в Вольмаре, обратились с письмом к немецким купцам, находившимся в Новгороде, чтобы они ежегодно передавали Ревелю арендную плату за Готский двор, а также регулярно заботились о погашении долга. Как и предыдущее письмо ливонских городов 1441 г. в Новгород, это послание, очевидно, осталось без ответа, так как в октябре 1443 г. судьи Готланда вновь обратились в Ревель с просьбой выплатить задержанную плату за Готский двор аббату Румского монастыря
Вместе с тем Ревелю, очевидно, надоело тратить, пусть и небольшие, деньги на аренду Готского двора, и магистрат города справедливо полагал, что немецкие купцы, пользующиеся Готским двором в Новгороде, сами должны нести расходы по его аренде. Однако это не было вменено в обязанность старост двора или старост церкви св. Петра, а купцы, приезжавшие торговать в Новгород, постоянно менялись (никто не имел права задерживаться во дворах в Новгороде больше чем на один срок, в крайнем случае на два срока, т. е. на 1 год). Поэтому никто из купцов не нес ответственности за несвоевременную уплату аренды. Кроме того, в первой половине XV в. отношения между Новгородом и Ганзой часто осложнялись из-за взаимных упреков в нечестной торговле, обвинений в убийстве купцов, других недоразумений, что вело к разрыву торговых отношений между партнерами и к отъезду немецких купцов из Новгорода, в связи с чем последним было не до арендной платы.
Вопрос об уплате аренды, поднятый в начале 40-х годов XV в. и не раз обсуждавшийся на ливонских съездах, был решен только в 1447 г., так как предыдущие годы были заполнены разрешением острейшего конфликта между Новгородом и Ганзой, вызванного русско-ливонской войной.
В мае 1447 г. уполномоченный Готланда Герман Муддепеннике подтвердил получение им от Ревеля арендной платы за 13 лет. Однако, как впоследствии выяснилось, этот человек не передал деньги готландской общине, о чем власти Готланда уведомляли Ревель. В 1454 г. в очередной раз встал вопрос об уплате задержанной ренты за Готский двор, в связи с чем Готланд направил в Ревель своего уполномоченного Альберта Шаттенхузена, доверяя ему получение 40 рейнских гульденов за 8 лет аренды. В сопроводительном письме власти Готланда настаивали на возобновлении арендного договора, так как срок заключенного в 1424 г. соглашения давно истек. В связи с этим в начале марта 1455 г. послы ливонских городов, собравшиеся на съезде, просили власти Готланда оставить Готский двор в пользовании немецких купцов на следующие 10 лет за прежнюю плату в 5 рейнских гульденов ежегодно. Продлевая таким образом договор на 10 лет, немецкие купцы вместе с тем писали, что арендная плата в 5 рейнских гульденов вполне достаточна, потому что «мы, так сказать, немного имеем от двора и в нем также располагается не слишком много купцов, а также мы часто терпим большие убытки из-за него по причине пожара».
Тогда же, в 1455 г., Ревелем был уплачен долг в 40 гульденов, о чем Альберт Шаттенхузен выдал расписку. Кроме того, в расходных книгах Ревеля за 1421–1455 гг. сохранились записи об уплате аренды за Готский двор: в 1424 г. — 18 ноблей, в 1434 г. — 50 гульденов за 10 лет, в 1447 г. — 65 гульденов за 13 лет, в 1455 г. — 40 гульденов за 8 лет.
Дело Олафа Аксельсона
В 1453 г. на съезде в Любеке неожиданно для Ревеля и других ливонских городов гауптман Готланда Олаф Аксельсон потребовал увеличить плату за Готский двор, а в случае отказа потребовал этот двор для себя. Не все материалы по этому конфликту, длившемуся около 10 лет, сохранились, но основные его вехи известны.
В ответ на притязания Аксельсона города решили написать ему вежливое письмо, предлагая сохранить в отношении Готского двора старые порядки. Однако этот шаг не привел к желаемым результатам, и в 1455 г. послы ливонских городов, собравшиеся на съезде в Пернау, просили ландесдомеров Готланда оградить немецких купцов от требований Аксельсона. Тогда же послы отправили Любеку письмо с напоминанием, что глава Ганзы должен написать письмо Аксельсону, как было решено на последнем ганзейском съезде. Послы настаивали, чтобы городской совет Любека выполнил это постановление, и заверяли, что они регулярно платят аренду за Готский двор и в дальнейшем будут ее платить. Далее ливонские послы жаловались, что Олаф Аксельсон силой захватил товары с двух кораблей, потерпевших крушение у Готланда, и просили власти Любека заставить его вернуть товары их владельцам. Неизвестно, что предпринял по этому поводу Любек, однако два с половиной года спустя, в сентябре 1457 г., Ревель вновь написал в Любек письмо относительно Аксельсона, не отказавшегося, несмотря на все объяснения Ревеля, от своих мнимых прав на Готский двор в Новгороде. В связи с этим Ревель искал защиты и помощи у Любека, который должен был убедить Аксельсона оставить Готский
Тем не менее Аксельсон продолжал настаивать на своем, он жаловался в Любек, что Готский двор в Новгороде разрушен, а немецкие купцы больше не платят пяти ежегодных гульденов за него. Он упрекал Ревель в том, что этот город использует Готский двор в своих целях, сдавая его в аренду купцам других ганзейских городов за более высокую плату, чем 5 рейнских гульденов. Магистрат Любека переслал письмо Аксельсона вместе со своим требованием удовлетворить его жалобы в Ревель, который в сентябре 1460 г. ответил, что Готский двор издавна арендовался не только ливонскими, но и всеми немецкими купцами, которые содержат двор на свои средства в хорошем состоянии и платят за него ренту. Ревель считал, что жалобы Аксельсона касаются не только ливонских, но и всех ганзейских городов, поэтому Любек должен убедить его оставить двор немецким купцам.
Состоявшийся вскоре, в феврале 1461 г., съезд ливонских городов также обсуждал претензии Аксельсона и послал постановление съезда в Любек, которого опять просил как главу Ганзы уладить дело Аксельсона так, чтобы тот остался доволен старой платой за Готский двор. Использовав все возможности для обуздания неугомонного Аксельсона, города решили пойти на прямой обман. Они посоветовали Любеку в случае, если «Олаф не удовлетворится прежней информацией, сказать ему, что новгородские власти не признают его претензий на Готский двор. В прежние времена новгородцы имели на Готланде две церкви, за что они разрешили властям Готланда устроить двор в Новгороде. Теперь новгородцы не нуждаются больше в церквах на Готланде, поэтому они хотят опять взять двор (Готский — Е. Р.) в свое владение, а господин Олаф не должен им владеть. Если вы сможете найти лучшее решение, то мы предоставляем это на ваше усмотрение».
Но это еще не был конец истории. В инструкции ревельскому послу, направлявшемуся на очередной ганзейский съезд в июне 1461 г., указывалось, что ливонские города не намерены уступать Аксельсону и будут впредь платить не более шести (вместо пяти) рейнских гульденов за Готский двор ежегодно. Королевский губернатор Готланда тоже не уступал своих позиций, поэтому было предложено обсудить проблемы Готского двора на съезде в Копенгагене с приглашением туда Аксельсона и всех заинтересованных сторон. Однако, как сообщал Ревель в Любек в мае 1462 г., это намерение не имело успеха, и следовало позаботиться о том, чтобы Готский двор по-прежнему оставался у немецких купцов.
На этом «дело Аксельсона» заканчивается; во всяком случае, других документов по этому вопросу неизвестно. Претензии Аксельсона больше не обсуждались в ганзейской переписке, а Готский двор продолжал арендоваться немецкими купцами за прежнюю плату.
Наряду с требованиями Аксельсона, Ревель продолжала беспокоить проблема выплаты арендной ренты за Готский двор, так как Готланд неизменно обращался к нему с просьбами о внесении арендной платы за очередной срок. Поднятый Ревелем в первой половине XV в. вопрос о том, что немецкие купцы сами должны вносить плату за Готский двор, так и не был решен, и городской совет Ревеля нес лишние для него расходы по аренде Готского двора. В связи с этим ливонский съезд в феврале 1456 г. постановил, чтобы в будущем немецкие купцы ежегодно отправляли деньги за аренду Готского двора из казны св. Петра в Ревель. С тех пор проблема аренды Готского двора постоянно обсуждалась на ливонских, а иногда и общеганзейских съездах, поскольку купцы уклонялись от обязанности платить ренту за Готский двор. В свою очередь Ревель, ссылаясь на решения ливонского съезда 1460 г., обратился к главе Гонзейского союза с просьбой приказать немецким купцам в Новгороде вернуть ему уже выплаченную арендную плату за Готский двор. В дальнейшем и послы ливонских городов, и сам Ревель еще не раз обращались к Любеку по этому вопросу. В ответ немецкие купцы просили Любек отменить на продолжительное время эту обязанность возвращения денег Ревелю за аренду Готского двора, так как после пожара 1460 г. они истратились на восстановление двора и имеют много долгов.
Между тем в 1468 г. Готланд вновь обратился к Ревелю с просьбой заплатить задержанную в течение 18 лет арендную плату в размере 90 рейнских гульденов, что последним было незамедлительно выполнено. На съезде ливонских городов в феврале 1469 г. эта сумма была возвращена Ревелю. Очевидно, в результате настойчивых неоднократных требований Ревелю удалось добиться своевременного возмещения его расходов по аренде Готского двора в Новгороде.
С 1478 г. торговая жизнь Новгорода замирает, двор св. Петра закрывается на неопределенное время, и лишь в 1487 г., после заключения 20-летнего мира, вновь возобновляются новгородско-ганзейские торговые отношения.