Новгородская альтернатива. Подлинная столица Руси

Буровский Андрей Михайлович

В Московии и впрямь происходит нечто необычное, выходящее из ряда вон.

Второе, скорее всего, правильнее — ведь оценка правления Ивана IV, сделанная католиком Стефаном Баторием и мусульманином Менглы-Гиреем, почти совпадают. И правда: турецкий султан, при всей жестокости его режима, не истребляет целых городов, обвиненных в ненависти к его предкам, — хотя вся Турция стоит на бывшей византийской земле и жителей любого города, по выбору, можно обвинить в нелюбви к предкам султана.

Шах Персии тоже не будет истреблять в мирное время собственный народ, совершенно лояльных

людей: мол, их предки не любили кого-то из прежних шахов. Или живут они там, где жили эти не любившие.

Подобные эксцессы возможны только во время гражданской войны. Страна и народ выбирают дальнейший путь; для каждого выбравшего его путь — единственно возможный и светлый. Враги этого «единственно верного» пути — мерзкие чудовища, от которых исходит смертельная опасность и ныне живущим, и всем грядущим поколениям.

Чудовищные преступления совершались во время Реформации — и во время Варфоломеевской ночи во Франции, когда в одном Париже католики вырезали до 10 тысяч протестантов, и в ходе Тридцатилетней войны 1618–1648 годов в Германии.

В России гражданская война Европы с Азией затянулась на века, на целые исторические эпохи. Это и позволило состояться таким эксцессам, как массовое истребление новгородцев 1570 года — в основном недавних переселенцев.

Наивно думать, что этот погром Новгорода Москвой в 1570 году — просто случайность, безумный потупок полусумасшедшего царя Ивана. Нет! Это программное действие — в той же степени, что и подчеркивание особой древности московского православия, отождествление ношения бороды и принадлежности к числу христин.

Степенная книга — первая попытка систематического изложения русской истории. Составлена она духовником Ивана IV, Андреем, будущим митрополитом. В ней есть известие о пророчестве Михаила Клопекою…

Если верить Степенной книге, в день памяти апостола Тимофея — в день, когда родился Иван IV, инок Михаил созвал жителей Великого Новгорода во главе с архиепископом и предсказал им великую кару. Мол, родился новый великий государь, который, «войдя в возраст», станет страшен «всему российскому царству». Этот-то государь уничтожит пороки Великого Новгорода. Что за пороки? Вот они: «Гордыня, воля, самовластие, самовольные обычаи, непокорство, сопротивление, богатство».

«Складывается впечатление, что в этом тесте Новгород понимался просто как корень и олицетворение тех качеств, которые нужно выжечь в коллективной психологии не только жителей Новгорода, но и всех русских людей вообще — затем, чтобы наконец обустроить Русь». [92. С. 208].

Чтобы обустроить азиатскую Русь москалей, действительно необходимо уничтожить Новгород и всю систему ценностей, которую он символизирует. Для русской Азии это вопрос выживания, а русская Европа (как и бывает в годы гражданской войны) воспринимается сборищем монстров. Истреблять таких монстров в любом случае — дело доблести и чести; видеть преимущества в том, что истребляется, — нелепо, а жалость к новгородским младенцам — по крайней мере, совершенно неуместна.

Судьба Московии

Любая победа Новгорода — это поражение и постепенный

уход с арены истории русской Азии. При цивилизационной победе Новгорода, если объединение Руси проходит на основе его традиций, — Московия вообще не возникает, на Северо-Востоке складывается периферия русской Европы.

Но рассмотрим даже другой, более скромный для Новгорода и Пскова вариант: если Господин Великий Новгород и Господин Великий Псков остаются самостоятельными государствами или сливаются с Великим княжеством Литовским и Русским.

В этом случае Московия так и не сможет стать собирательницей всех русских земель. Ее влияние никогда не выйдет за пределы Северо-Востока, а в самой Московии возникает общество, в которой Европа и Азия продолжают бороться… Но Европа даже в самой Московии все же сильнее и к тому же опирается на ресурсы Запада и Северо-Запада.

Четыре возможных сценария событий.

Московия постепенно цивилизуется, без особых эксцессов становится частью европейского мира.

К сожалению, это путь наименее вероятный.

Бесконечно долгое, длящееся веками сосуществование русских государств с разными религиями, разным политическим строем и традициями.

В этом случае Московия разделит судьбу Казанского и Сибирского ханств: рано или поздно другие русские государства станут настолько сильнее Московии, что присоединить ее сделается событием простым и очевидным.

Противостояние Европы и Азии в самой Московии ведет к новой гражданской войне. Вечевая революция в Московии поддержана Господином Великим Псковом и Речью Посполитой: они не позволяют уничтожить свою агентуру, тороватых и активных горожан. К тому же Господин Великий Новгород сто раз предпочитает иметь дело с купцами, чем с московитским государством.

В 1650 году ополчения городов, поддержанные армиями феодалов Великого княжества Литовского и Русского, осаждают Москву. Великий князь Московский Иван VI вынужден идти на переговоры, а затем подписать Великие Статуты Московские: конституцию, гарантирующую самоуправление городам, ослабление и отмену крепостного права, неприкосновенность всякой свободной личности, отделение судебной власти от своей администрации.

Как вариант развития событий: после Смуты 15 981 613 годов, когда пресеклась династия Рюриковичей, Великое княжество Литовское и Русское оккупировало агонизирующую Московию, посадило на престол свою династию: уже зараженных европейскими идеями потомков Гедиминаса, с лицами, изуродованными интеллектом.

Московия накапливает силы, ее богатства прирастают Сибирью настолько, что она начинает перевооружать армию, готовится собирать русские земли путем новой войны за Прибалтику.

Конечно, течение и итог войны — малопредсказуемое событие, но в любом случае эта Московия без Северо-Запада слабее и меньше Московии в нашей реально состоявшейся истории. К тому же сама Московия, инфицированная европейскими идеями, да и окружение у нее другое.

Нельзя исключить развития событий в духе завоевания Прибалтики и поражения Великого княжества Литовского и Русского, но такой поворот все же маловероятен — намного менее вероятен, чем в нашей реальности.