Новичок в XIX веке. Снова в полиции!
Шрифт:
Во-первых, он сумел точно разузнать у торговок, что украли бриллиантовый гарнитур, а в лавке ювелира точный список этого гарнитура, и даже их подробный внешний вид. Хозяин лавки, довольный благодарным посетителем, даже нарисовал колье, кольца и браслет. Все из золота с бриллиантами. Камни не всегда крупные, но чистые, поэтому весьма дорогие.
И, во-вторых, Гриша передал категорическое мнение ювелира — гарнитур сей в России продать невозможно! Слишком известен и слишком имеет яркие признаки. Дорого, известно, опасно! Вор будет продавать украденные драгоценности только за границей, провозя их через российскую таможню тайком.
Князь
Чтобы да в нашей родине украсть драгоценности у самой императорской семьи и спокойно продать? Нет, только в масштабах революций 1917 года. А так лучше сам переезжай в Сибирь, чем туда же на каторгу. А то ведь еще и повесят за такую кражу! Императорская семья — это в XIX веке первая в очереди золотая молодежь. мажоры!
Поговорив со слугой и поблагодарив его деньгами, он продолжал обедать. А то с пустым животом к императору идти не с руки. Когда он еще вернется. И кормить там точно не будут. И не положено и ну его на фиг. Расследовал он не раз кражи у аналогов сиятельных вельмож XIX века — чиновников будущего. То еще клятое дерьмо!
А так, не зря они время в течение первой половине дня провели. Очень даже не зря. По крайней мере, что украли известно и, с некоторой натяжкой, у кого и когда. А теперь после вкусной ботвиньи и большой говяжьей котлетой на пару на второе надо обязательно идти в Зимний дворец. На августейший прием! Ладно еще не во время большого бала, но тоже очень тяжело и впечатляюще.
С Николаем Павловичем шутить не стоит. Раз велено идти после обеда, значит, после обеда. Это по нынешним временам где-то часов в семнадцать. А с учетом дороги выходить надо, как минимум, около пятнадцати. То есть, как и было сказано, четыре — пять вечером.
А сейчас уже половина третьего. Надо срочно идти. Вот ведь как время тает, прямо, как мороженное летним жарким днем!
— Гриша, друг мой, — обратился Константин Николаевич к слуге, — я в Зимний дворец. В Санкт-Петербурге нам, видимо, придется подзадержаться. Поэтому сегодня во второй половине дня посмотри все же квартиру. Всяко удобнее, чем в гостинице.
Глава 13
Выдав положенные указания слуге Грише, и переодевшись в официозный вицмундир полицейского чиновника чуть ниже среднего уровня (тоже хорошо, хотя у Российского императора он по чину не должен быть, маловат еще по чину), Константин Николаевич заторопился в Зимний дворец. Время было далеко уже за половину дня, а опаздывать он как-то не любил. И ее только потому что правящий император был пунктуален, но и так подполковник полиции в отставке по-стариковски сам был очень точен и аккуратен.
В императорском Зимнем дворце на этот раз было довольно многолюдно и шумно. Проснулись, видимо, хе-хе. Блестящие гвардейские штаб- и обер-офицеры, бравые унтер-офицеры, более скромные штатские чиновники со своими вицмундирами в зависимости от ведомства крупного в столице аппарата стремительно проносились сквозь внешние ворота в обе стороны, занятые своей важной работой (император умел стимулировать поданных, как злобным кнутом так и сладким пряником).
Из всего вышеперечисленного опытный Константин Николаевич сделал вывод, что
Отметившись у слуги около гвардейского поста при парадных дверях, он сразу же узнал, что государь о нем снова спрашивал и уже довольно сердито. Мол, где все шатается оный князь Долгорукий, так его разэтак! Велел, как только придет, сразу же привести его в служебный кабинет императора. Какая высокая честь, однако! Так ведь и возгордишься ненароком.
Попаданец мысленно шутил, хотя сам был весьма озабочен таким к себе вниманием. Почему такое внимательное внимание — понятно, но все равно немного страшновато. Где-то далеко в глубине души он опасался, а вдруг не оправдает надежд монарха, не угадает его сокровенных желаний. Ненароком ведь и не совсем по его вине, но падать все одно будет очень больно и противно. Далекий уже Георгий Васильевич в будущем времени показал как-то однажды, как это нехорошо лететь вниз даже морально. Ох, больно-то как, господи!
По-видимому, выдаваемый в речи тон монарха был очень гневливый и нетерпеливый, поскольку старый слуга, опасаясь, что приезжий аристократ может легко заблудиться, сам повел его по извилистым коридорам и анфиладам дворца, не боясь, что его пост нехорошо опустеет. А как кто придет, какое-то там ваше высокопревосходительство? Их тут много бывает и все к слугам грозные и могущественные.
Однако, государь уже вторую неделю после дерзкой кражи стал гневлив и сердит, — пояснил он свое поведение, — как бы уже кто-нибудь из нас виноват не был. Вот тогда, не дай бог, всем окажется жарко, как в аду.
Последнее он произнес грозным шепотом, и предварительно оглянувшись, чтобы никто нечаянно не услышал. Забоялся, похоже, что кто-то заметит и донесет императору, а он и так сейчас весьма зол и вспыльчив.
Князь только слегка пожал плечами. Понятно, громоотвод ищут, мерзавцы. Лишь бы не они, а то, что и князь может под суровую руку монарха попасть, их не волнует. И чужой, и всамделишный князь.
Слугу он, впрочем, отсылать не стал, хотя в его небольших услугах, в сущности, не очень-то и нуждался. Архитектуру Зимнего дворца еще Георгий Васильевич хорошо знал целых два столетия, уже после того, как проводил здесь в XXI веке следствие по краже музейного инвентаря. Тогда Георгий Васильевич на недолгое время работал в министерском аппарате. Вот он тогда наездился!
Но раз дворцовый слуга так старательно желает сопровождать, пусть идет рядом, не помешает. Князь Долгорукий не хотел отказываться, поскольку понимал, что служитель, скорее всего, беспокоился не о князе, а просто желает услужить императору. И, следовательно, любые отказы сиятельного гостя будут приняты негативно и превратно. Еще самого посчитают за наглого грабителя.
Тем более, и самого князя вдруг немного отвлекли. Хорошенькая девушка, высокая для женского пола, но не через чур, что делало ее внешний вид даже несколько пикантным, стояла прямо в коридоре у стены и смотрела во внешнее окно, видимо от нечего делать. По крайней мере, князю Долгорукому явно так показалось. Будь это мужчина его времени, он бы точно решил, что или он кого-то караулит на всякий случай. Ну, или его по какому-то случаю выперли с его места работы, и ему элементарно некуда деться. А уходить еще нельзя, рабочее время ведь не истекло!