Новобрачная поневоле

Картленд Барбара

— Нельзя торопить природу. Это действительно так, и лишь на будущий год сад сможет стать достойным обрамлением аббатства.

— Вы видели ее милость? — спросил он у садовника, подстригавшего тиссовую изгородь.

— Нет, милорд, сегодня не видел.

«Она пошла в конюшню», — заверил себя лорд Вернем. Нужно было сразу догадаться, что она захочет покормить свою новую лошадь. Ему пришлось немало постараться, чтобы приобрести эту кобылку, и, увидев вспыхнувшие радостью глаза Хариты, он почувствовал себя полностью вознагражденным за все хлопоты.

И

все-таки, думал он, направляясь к конюшне, это маленький Бобо сделал ее новым человеком. Это было очень удачной мыслью — отдать ей львенка на воспитание. Ужас, который стоял в ее глазах с самой свадьбы, теперь исчез, и лорд Вернем очень надеялся, что он больше никогда не вернется. Он не спрашивал, но ему казалось, что спина Хариты уже заживает.

Наблюдая за ней, он обратил внимание, что она теперь садится удобнее, прислоняется к спинке стула или дивана, чего раньше делать не могла. К счастью, Теобальд Мур ни разу не появился у них. Возможно, он просто проявлял такт, поскольку официально у них сейчас был медовый месяц, но лорд Вернем твердо решил на будущее дать ясно понять этому человеку, что его появление в аббатстве совсем нежелательно.

Конечно, невозможно совсем не видеться с ним, но лорд Вернем был уверен, что его появление окажет очень плохое воздействие на Хариту, и намеревался предотвратить это любой ценой.

Лорд Вернем подошел к конюшне, и в этот момент с дальнего конца в нее вошли несколько конюхов с лошадьми. Он посмотрел на лошадей без особого интереса. В основном это были лошади, одолженные ему тестем, и лорд Вернем собирался вернуть их, как только приобретет своих. Пока же приходилось довольствоваться лошадьми Теобальда Мура, чтобы выезжать в экипажах, совершать прогулки верхом и посылать грумов с многочисленными поручениями.

Кроме того, нужно было доставлять в аббатство провизию и привозить огромное количество различных строительных материалов, каждый день требовавшихся рабочим. Но лорд Вернем знал, что не успокоится, пока в конюшнях не будут стоять лошади, принадлежавшие только им с Харитой.

Старший конюх спрыгнул с лошади и поспешил навстречу хозяину.

— Доброе утро, милорд! Я могу что-то сделать для вашей милости?

— Я думал, может, ее милость здесь, — ответил лорд Вернем. — Я велел немедленно оседлать Кингфишера и Руфуса.

Старший конюх бросил взгляд в сторону стойл.

— Их уже седлают, милорд.

— Тогда, может быть, ее милость около своей лошади?

Но Хариты нигде не было, и, заглянув в каждое стойло, лорд Вернем вернулся в дом.

Может быть, она отправилась посмотреть, что сегодня сделали рабочие, но это не похоже на нее, потому что каждый вечер они делали это вместе.

Ее никто не видел. Он заглянул в галерею, в библиотеку, осмотрел всю оранжерею и даже дошел до вольеров — вдруг она пошла поговорить со львами и гепардами.

Дэн примерял на гепардах длинные цепи, и на зверях были надеты ошейники. Они бросились к хозяину, но лорд Вернем быстро сказал:

— Я еще не готов гулять с ними, Дэн. Никак не могу найти ее

милость.

— Сегодня утром ее здесь не было, милорд.

Лорд Вернем начал беспокоиться. Неужели Харита снова убежала? Он не мог в это поверить, потому что был убежден — она говорила правду, когда сказала ему, что еще никогда в жизни не была так счастлива. Так где же она?

Наверняка ее исчезновение должно очень просто объясняться. Уж если ей в голову пришла нелепая мысль сбежать, она бы никогда не взяла с собой Бобо.

— С ними обоими что-то случилось, — пробормотал он.

Вряд ли кто-нибудь случайно запер их в какой-то комнате, и теперь они не могут выбраться. Почти все двери в аббатстве были без замков, да и большинство дверей еще не было поставлено на место.

Он снова вернулся к конюшне, почему-то уверенный, что Харита пошла именно туда. Кингфишер и Руфус, уже оседланные, ждали во дворе, и собравшиеся вокруг них кучкой конюхи что-то обсуждали, наверняка загадочное исчезновение Хариты.

Когда он подошел к ним, воцарилось неловкое молчание и несколько человек поспешно отошли в сторону. Только тогда лорд Вернем заметил малорослого мальчишку-идиота, стоящего чуть в стороне от конюхов. Одной рукой он ухватил проходившего мимо грума, а другой куда-то показывал, словно пытаясь что-то рассказать.

— Кто это? — спросил лорд Вернем старшего конюха.

— Это Чокнутый Билли, милорд. Он приходит из деревни посмотреть на лошадей, и мы не можем его прогнать. Кое-кто из наших парней жалеет его, потому что деревенские ребятишки очень обижают беднягу.

Лорд Вернем скользнул взглядом по маленькому оборванцу, но случайно услышанное слово заставило его подойти поближе.

— Повтори, Билли, что ты сейчас сказал?

Какое-то мгновение Билли не мог ничего ответить. Он испуганно смотрел на лорда Вернема, потом с трудом произнес:

— К-кошка… большая кошка!

— Где ты видел большую кошку?

Билли снова показал на другой конец двора, и лорд Вернем ласково сказал:

— Покажи мне, Билли, покажи, куда пошла большая кошка.

Бедняга не сразу понял, чего от него хотят. Потом, прихрамывая, — одна нога у мальчика была короче другой — медленно направился к проходу между зданиями. Лорд Вернем двинулся следом за ним, остальные молча стояли у конюшни.

— Покажи, куда пошла большая кошка, — настойчиво повторил лорд Вернем, когда они дошли до высокой травы.

Билли показал в самую середину зарослей. Одного взгляда было достаточно, чтобы увидеть дыру и понять, что случилось. Он не только мог видеть сломанную лестницу, но и слышать доносящееся из темноты хныканье Бобо.

Лорд Вернем закричал, и на его крик прибежали конюхи.

— Фонарь и крепкие веревки, быстро! — приказал он.

Несколько человек бросились выполнять его распоряжение. Лорд Вернем повернулся к старшему конюху:

— В колодце есть вода?

— Я даже не знаю, милорд. Никогда его не видел, этот колодец. Мы, как приехали, успели только вычистить конюшни — тут такое было!