Новобрачная
Шрифт:
Сначала ей этот план показался очень надежным, но потом она подумала, что все может рухнуть: Франсис не будет спускать с нее глаз и привлечет к слежке за ней даже слуг. Тогда как?
Ну что ж, остается только устроить публичный скандал: спокойно и холодно рассказать собравшимся, что пришлось ей пережить после свадьбы. Здесь будет несколько человек из магистратуры, и она сошлется на показания Ланжевэна и, может быть, Оливье, если бог позволит ему поправиться. Во всяком случае она расскажет о дуэли и, может быть, на приеме будут их секунданты…
Решив все таким образом, она стала спокойно ждать назначенного
Мелани попыталась попросить взять ее с собой, но получила решительный отказ.
– Если тебе повезло и тебя одела мадам Ланвэн, тебе больше ничего не нужно. У тебя есть даже больше того, чем тебе нужно, ведь у тебя есть платья из приданого. Я не понимаю, почему бы тебе не выбрать что-нибудь оттуда?
– Если вы этого так хотите, мама. Мне совсем не хочется, чтобы на меня смотрели все эти люди. Вам это подходит гораздо больше, чем мне…
Ее согласие восхитило и удивило Альбину. А Мелани просто сама не знала, как ей надеть на себя, не вызвав подозрений, одно из таких нелюбимых платьев: ведь у нее были превосходные новые туалеты. Она остановилась на платье из темно-зеленой тафты, украшенное гирляндами розочек и немного напоминавшее ее свадебное платье. Но зато под него она могла надеть более простое, тоже зеленое, но в белый горошек платье, которое более подходило для путешествия, а фижмы верхнего платья могли скрыть то, что она привяжет к поясу. Ей потребуется совсем немного времени, чтобы переодеться и спрятать платье в одном из шкафов туалетной комнаты на первом этаже. Там же она собиралась днем спрятать маленькую шляпку, ридикюль и перчатки. А затем положиться на волю божью.
Как ни странно, но в эти две недели де Варенн вел себя сдержанно. Он часто отлучался из дома, и если бы Мелани не ощущала постоянную слежку его слуг, можно было бы считать, что все нормально. Одно только омрачало эти приготовления к празднику: Оливье Дербле все еще был в коме, и даже Альбина, несмотря на все свое легкомыслие, чувствовала некоторые угрызения совести, а Мелани просто испытывала подлинное горе. Даже если бы этот молодой поверенный в делах не был ее покровителем, она все равно бы постоянно думала о нем, ведь он был так внимателен к ней в то короткое время, когда они имели возможность лучше узнать друг друга.
Когда наконец наступил этот вечер, которого так ждала и боялась Мелани, старый дом мадам де Жан-лис совершенно преобразился, достигнув степени совершенства того века, когда женщина была королевой, а искусство жить – просто хорошим тоном. Во всех комнатах благоухали огромные букеты роз, лилий и орхидей. Лакеи в напудренных париках зажигали длинные свечи. Казалось, душа дома, освободившись на один вечер от громоздкой мебели начала века, постепенно оживала с каждой свечой. В салоне музыканты струнного оркестра настраивали свои инструменты и наигрывали ариэтту Моцарта, а из кухни доносились восхитительные запахи. Там целая армия нанятых
Стоя у окна, Мелани вдыхала эти ароматы и наблюдала, как оживает, как будто прощаясь с ней, дом ее детства, куда она, возможно, больше никогда не вернется. Все уже было готово. Она закрыла дверь на ключ, чтобы переодеться, не обращая внимания на неоднократные попытки горничной зайти к ней.
Когда та постучала в очередной раз, она пошла ей открыть, предварительно накинув на плечи легкий пеньюар, в котором обычно причесывалась. Анжела влетела в комнату, как пуля:
– Мадам маркиза уже одета? – воскликнула она таким тоном, как будто ее оскорбили. – Но это невозможно!
– Почему же? Я уже давно все делаю сама, и вы это прекрасно знаете. А вы должны меня причесать…
Больше не говоря ни слова, она села за туалетный столик, на котором были разложены щетки с ручками из слоновой кости и стояли хрустальные флаконы. Анжела оглядела ее критическим взглядом:
– Мадам маркиза выбрала это платье? Что вам пришло в голову? Позволю себе заметить, что оно вам не идет.
– Вы так думаете? А я считаю, что оно идет. Кроме того…
– Вы должны послушать Анжелу, дорогая, – услышала она с порога голос Франсиса. – Этот розарий на платье очень полнит вас и делает похожей на кормилицу. Что это вам пришло в голову? Я уверен, что у вас есть более подходящие туалеты.
– Удивительно, что это платье вам не нравится! А ведь это вы выбирали с матерью, когда готовили мне приданое.
– Вы ошибаетесь, я не всегда при этом присутствовал. Анжела, пойдите принести что-нибудь другое. Этот наряд напоминает временный алтарь на празднике Тела Господня!
Камеристка уже направилась к гардеробу, но Мелани остановила ее.
– Оставайтесь здесь. Я не собираюсь переодеваться. Прошу вас, Франсис, позвольте мне одеться так, как я хочу. Я действительно обещала матери, что надену это платье сегодня.
– Какая нелепость! Вы будете похожи на компаньонку. Посмотрели бы вы на свою мать! Она вся в снежно-белом и блистает бриллиантами.
– Мой розовый жемчуг будет смотреться ничуть не хуже, – ответила Мелани со смехом, который показался ей легкомысленным. – И кроме того, ей так хочется выглядеть лучше всех! Почему вы хотите лишить ее этого удовольствия?
– Да потому что это в вашу честь устроен праздник, и я хочу чтобы моя жена выглядела отлично и была мне под стать. Мне совсем не хочется, чтобы все подумали, что я женился на простолюдинке. Черт побери, ведь вы маркиза де Варенн! А не деревенская цветочница. Переоденьтесь!
– У меня уже нет времени!
– А мы поможем вам!
Он схватил пеньюар, и его легкая ткань разорвалась в его нетерпеливых руках. Тогда, поняв, что он сейчас ее разденет и увидит второе платье, Мелани вырвалась из его рук и сильно толкнула его, так что он пошатнулся. Потом бросилась из комнаты. В голове ее билась только одна мысль: вырваться из дома, даже если придется драться со слугами и первыми гостями!.. Она уже была у лестницы, когда Франсис догнал ее и обхватил обеими руками, рискуя полететь вниз по белым мраморным ступеням.