Новое амплуа
Шрифт:
— Не переживайте, — услышал он приятный женский голос. — Она всех пробует… «на вшивость».
Кирилл изумленно оглянулся: он полагал, что находится в гримерке один. Но оказалось, что в ней обретается еще кое-кто, а именно — девушка лет двадцати пяти, блондинка, причем прехорошенькая, но почему-то в голубом служебном халате. Халат, впрочем, ей шел — подчеркивал голубизну огромных глаз.
— Ты кто? — ошеломленно спросил Кирилл.
— Костюмерша, — удовлетворила его любопытство девушка.
— Почему я тебя раньше не видел?
— Потому, что на глаза не показывалась, —
— Нас — это кого?
— Ну, гримеров, костюмеров, реквизиторов. Нас тут полным-полно, а как бы и нет вовсе. Хотя что бы вы без нас делали?
— Резонный вопрос, — развеселился Кирилл. — А имя у тебя есть?
— А зачем вам?
— Догадайся с трех раз.
— Меня зовут Лариса, — сообщила костюмерша, аккуратно развешивая на плечиках «деловой костюм» Кирилла и его кожаную куртку. — Завтра опять драться будете?
— В каком смысле?
— Ну, сцену драки будете доснимать?
— По-видимому. А тебе зачем?
— Затем, что не нужно куртку отчищать. А то она у вас в середине эпизода ни с того ни с сего чистенькой окажется.
— А тебе попадет?
— Если заметят. Обычно не замечают. А зрители потом смеются.
— Откуда ты знаешь?
— Знаю, — пожала плечами Лариса. — С людьми общаюсь.
— А сегодня вечером с кем общаешься? — неожиданно для самого себя спросил Кирилл.
В принципе, он собирался именно сегодня вечером назначить первое свидание коллеге-актрисе. Но после разговора, который у них только что состоялся, желание встречаться вне съемочной площадки пропало. Но настрой на романтический вечер все-таки остался. И эта куколка-костюмерша подвернулась очень кстати: внешний вид у нее вполне подходящий, а все остальное…
Все остальное, если честно, Кириллу было, как когда-то говорили, «до фонаря и выше».
— Еще не знаю, — скромно потупила голубые очи Лариса.
— А если я тебя в кафе приглашу?
— Попробуйте.
— Пойдешь?
— Пойду. Только я сегодня на работу в джинсах пришла…
— Подумаешь! — фыркнул Кирилл. — Я тоже в джинсах. Мы же не в «Гранд-Отель» собираемся…
Если Лариса и была разочарована тем, что пригласили ее не в «Гранд-Отель», то ничем этого не показала. И первое свидание прошло без сучка, но с задоринкой, и закончилось вполне традиционно для Кирилла — в его постели. Лариса снимала квартиру пополам с приятельницей и к себе кавалера пригласить при всем желании не могла. Хотя… трудно сказать, было ли у нее такое желание, скорее ее куда больше привлекала перспектива оказаться в гостях у нового любовника.
Больше всего Кирилла поразило то удивительное равнодушие, с которым Лариса отнеслась к его двухкомнатной квартире. Как правило девушки, туда попадавшие, с утра пораньше начинали примерять на себя роль хозяйки этого гнездышка: готовили нехитрый завтрак, мыли посуду, сетовали на то, как все запущено. Кирилл же тихо стервенел и ждал, когда же наконец дорогая гостья уберется восвояси.
С Ларисой все оказалось иначе. Утром она только спросила, есть ли у него кофе: на работу надо приходить бодрой, а она никак не может проснуться. И беспорядок в квартире никак не прокомментировала.
— Увидимся в гримерке.
И испарилась. Что вызвало у Кирилла положительные эмоции, поскольку любовницей Лариса оказалась отменной, да к тому же — девушкой весьма и весьма сообразительной и тактичной: сочетание, встречающееся куда реже, чем принято думать. Особенно у красавиц.
Словом, никаких отклонений от привычного сценария в первую пару недель после этой ночи не было. Наоборот, было сплошное блаженство: в телестудии они притворялись, что едва знакомы друг с другом, а вечерами… Вечерами гуляли по Москве, сидели в тихих барах, целовались, приходили к Кириллу домой и… Лариса тут же превращалась в страстную тигрицу, чтобы утром, наспех проглотив чашку кофе, убежать на работу. Или домой — переодеться, выспаться, привести себя в порядок.
И ни намека на то, что девушке хотелось бы придать их отношениям какой-то иной статус. То есть все было прекрасно и изумительно, но месяца три спустя (рекордный, кстати, срок для Кирилла!) он проснулся со знакомым чувством пресыщенности. Пьеса сыграна, все реплики известны наперед и вообще пора, как он про себя выражался в таких случаях, «сменить пластинку».
Не тут-то было!
Лариса тоже не чужда была актерскому миру. Во всяком случае, три раза подряд пыталась поступить в театральное училище, и всякий раз ей тактично внушали, что длинные ноги и очи с поволокой ни в коем случае не компенсируют полного отсутствия дарования, и пусть она выбирает любую другую профессию — от космонавта до врача и обратно — и наверняка станет неплохим специалистом. Но актрисой, даже очень плохой, она не станет никогда.
Таким образом, Лариса оказалась вроде бы и при любимом искусстве — стала костюмершей на телевидении, и вроде бы человеком второго сорта. Единственное, что ее вдохновляло, это перспектива быть замеченной каким-нибудь режиссером, который — а чем черт не шутит? — даст ей главную роль и путевку в новую жизнь. Мало, что ли, актрис, которые и играть не умеют, и красотой не блещут? Да пруд пруди!
К тому же Лариса не верила, что у нее нет таланта. В быту она прекрасно умела перевоплощаться и из разъяренной мегеры мгновенно становилась белой и пушистой кошечкой — в зависимости от обстоятельств. А уж когда познакомилась с Кириллом и захотела стать его законной женой…
Да-да, именно это желание возникло у нее, как только она впервые переступила порог холостяцкого жилища. Окрутить этого молодого, симпатичного, беспечного холостяка, войти с его помощью в самый настоящий актерский мир, и, возможно, найти более подходящего для выстраивания карьеры спутника жизни. Предварительно разведясь и получив половину жилплощади.
Да, до нее из разных источников доходили слухи о том, что Кирилл не из тех, кто женится, а, наоборот, из тех, у кого перспектива пойти под венец вызывала просто физическое недомогание. Ну и что? Переломить такое отношение к браку не сложнее, чем любой другой каприз, главное, взяться покрепче и действовать по-умному.