Новое амплуа
Шрифт:
— Скажите мадам, что нашли меня в дымину пьяным. Как только приду в себя — припаду к ручкам. Со всем респектом.
— Почему ты, чудила, сейчас-то ехать не хочешь? — безнадежно осведомился один из мужиков.
— Честно? — ухмыльнулся Кирилл. — Устал сильно, мужики. Весь день с одной малышкой развлекался, только-только в себя приходить начал. Ну, как несостоятельным окажусь? Обидно ведь будет. А завтра я — вот он, бери меня, раба Божьего, голыми руками за любое место. Я же не отказываюсь.
— А с телефонами твоими
— А что хотите. Скажите — с тела бесчувственного сняли, потому как беседовать со мной о чем-либо сегодня бесполезно. Годится?
— Может и годится, — задумчиво сказал второй мужик. — Милена баба умная, поймет все правильно. А если завтра у нее каприз пройдет, то ты, мужик, тогда в крупном пролете окажешься.
— То есть при своих, — уточнил Кирилл. — Ну, стало быть, не судьба. Так что езжайте, служивые, с Богом, а я спать завалюсь. Я ведь еще и пивка от души принял, весь в расслабоне…
Когда посетители ушли, а за окном затих шум отъезжающей машины, в дверь коротко позвонили. ТАК звонить мог только один человек, и Кирилл, не спрашивая, открыл дверь.
— И что это было? — с порога спросила Нина. — Надеюсь, не бандюки.
— Лучше бы бандюки, — раздумчиво сказал Кирилл, пропуская ее в кухню. — А тут, понимаешь, такая фигня…
— Пока я ничего не понимаю, — отозвалась Нина, заученно ловкими движениями наводя в запущенной кухне относительную благопристойность. — Чаю заварить? Я пирожки принесла.
Кирилл поглядел на подругу с некоторым даже восхищением: ни одного лишнего слова, минимум движений — и вот уже на чистой поверхности стола стоят две чашки, заварочный чайник, прикрытый полотенцем, и блюдо с крохотными и очень вкусными (как было известно Кириллу по собственному опыту) пирожками. Ни причитаний, ни кудахтанья, ни града вопросов…
— Понимаешь, оказывается, я одной даме приглянулся, — начал он, засунув в рот сразу два пирожка. — М-м-м, Нинок, обалдеть, до чего вкусно! Давай я на тебе женюсь.
— Давай, — согласилась Нина, привычно раскуривая сигарету. — Только позже. Сначала расскажи толком, что произошло. Ты приглянулся даме — это понятно. А кто приезжал? Ревнивые кавалеры?
— Опять не угадала. Ее шестерки приезжали. В гости, стало быть, звать.
— Что, прямо вот так? — поразилась Нина. — Ну, я скажу тебе, нравы нынче не те пошли. Обычно так девиц определенного пошиба в гости зовут.
— В том-то и фишка, Нинок, с лету рубишь. Только я — не девка.
— Быть того не может! — фыркнула Нина.
— В общем, я отговорился состоянием жестокого алкогольного опьянения и обещал соответствовать завтра. Если, конечно, мадам не передумает.
— Мадам?
— Милена, — коротко ответил Кирилл и надолго замолчал.
Молчала и Нина. За долгие годы достаточно тесной дружбы с Кириллом она научилась понимать его с полуслова. Что же касается «табеля о рангах» в мире
И не только ей. Возникшая неизвестно откуда смазливая молоденькая дама покрутилась какое-то время в творческой тусовке, вышла замуж за известного и популярного, но очень немолодого актера, довольно быстро овдовела, стала героиней нашумевшего процесса о разделе имущества покойного и… исчезла.
Чтобы вновь появиться через несколько лет уже в качестве супруги какого-то иностранного барона или графа, но в любом случае — миллионера. Имеющей немалый вес и авторитет в определенных кругах. Для Милены не было ничего невозможного, а поскольку она уже официально считалась иностранной подданной, то и спросу с нее никакого быть не могло. В большинстве случаев с ней предпочитали не связываться, а уж если приходилось — готовились к любым неожиданностям.
— Отказываться нельзя… — как бы про себя произнесла, наконец, Нина.
— Никто и не собирается. Но сегодня ехать…
— Себя не уважать?
— Оно самое. Вот завтра мне, может быть, рольку утвердят, настроение будет получше, тогда — самое оно.
— В театре?
— Не смеши. В сериале.
— Со словами?
— Тоже смешно.
— Кира, пора бы уже…
— Может, и пора. А может быть, так и уйду на пенсию — бессловесным.
— У тебя действительно совсем нет честолюбия? — осторожно осведомилась Нина, закуривая новую сигарету.
— Не больше, чем у тебя. Ты уже сколько лет ассистентом трудишься? И выше прыгать как бы не собираешься.
— Падать не люблю.
— Представь себе, я тоже.
— Ладно, все хорошо, что хорошо кончается. Думаю, роль свою ты получишь. А вот Милена… Ты с ней поосторожнее.
— В каком смысле?
— В смысле твоего искрометного юмора. С тебя же станется даме открытым текстом заявить, что она — не в твоем вкусе.
Кирилл помолчал, обдумывая услышанное. С одной стороны, Милена действительно была не в его вкусе. Во-первых, лет на десять, как минимум, старше того возраста, который предпочитал Кирилл. Во-вторых, слишком уж высокого полета птица, а падать, как Кирилл только что сообщил Нине, он не любил.
Но, с другой стороны, в постоянные любовники его вряд ли зовут, по слухам, дама уважала разнообразие, а от одного-двух интимных свиданий он не умрет. В крайнем случае, призовет на помощь систему Станиславского и что-нибудь такое изобразит. Типа страстного, но робкого юноши. В общем, на месте сориентируется. Особых осложнений Кирилл не предвидел, а неприятности предпочитал переживать по мере их поступления, а не заранее.
— Права, Нинок, — наконец изрек он. — Абсолютно права. И готовишь замечательно.