Новое начало
Шрифт:
Каден фыркнул.
— Так и есть.
Я приподняла бровь.
— Просто пытаюсь быть честным. Мы уже разговаривали о твоем странном вкусе. Ты должна радоваться, что я так честен с тобой. Каждый раз, когда мы оказываемся с тобой в одной комнате, пахнет так, будто взорвалась кондитерская фабрика.
Мне захотелось снова его стукнуть, но он отступил и зашагал вперед. Когда я не последовала за ним, он развернулся и подбежал ко мне.
— Я хочу показать тебе магазин, в котором раньше работал. Так что кончай дуться и начинай двигаться!
Все вновь стало как прежде, и я была этому рада.
— Ты здесь работал? — Я откинула голову назад, рассматривая потрепанную вывеску, где темно-зелеными буквами было выведено
Каден кивнул и открыл мне дверь. Звякнувший колокольчик объявил о нашем приходе. Внутри тихо играла рок-музыка, я с изумлением огляделась. Бесчисленные полки, заполненные виниловыми пластинками, занимали каждый миллиметр помещения. С потолка между белыми лентами свисали лампочки, свет которых отражался от CD-стойки, стоящей в центре магазина.
— Это безумие, — пробормотала я, и, не задумываясь, прошла к первой полке.
У меня не было проигрывателя, но пластинки всегда вызывали во мне бурный восторг. Двигаясь вдоль прохода, я проводила пальцем по корешкам пластинок. Иногда вытаскивала одну, внимательно рассматривала, а затем заталкивала обратно в обложку и брала следующую. Некоторые были известны мне, о других даже не слышала. И я пыталась запомнить их названия. Добравшись до конца первого прохода, повернулась к Кадену, немного отставшему от меня, и посмотрела на него сияющими глазами. Он ответил мне ухмылкой и показал подбородком идти дальше. В задней части магазина на несколько ступеней ниже разместился уютный уголок, стены которого были обклеены пластинками. На темном полу — узорчатый ковер, а между ящиков с компакт-дисками и пластинками стояли кожаные кресла и пара диванчиков с бархатной обивкой. На большом плоском столе лежали CD-плееры и наушники. С правой стороны комнаты находилась мини-кухня с чайниками и кофеваркой. Перед холодильником стоял мужчина, достающий колу, на диванах валялись подростки и кивали в такт музыке. Настроение, витавшее в воздухе, действительно было особенным. Как будто нас перенесли в другой мир, в котором лишь музыка имела значение.
Каден прошел мимо меня к кофеварке. Это был не автомат: кофе заваривался по старинке и согревался в кувшине. Каден взял с полки две чашки, наполнил их и вручил одну мне.
— Жаль, конечно, что без сливок. И кофе не особо хорош, но… — Он не закончил предложение и чуть приподнял одно плечо.
— Я думаю, здесь здорово, — быстро заверила его я. — Правда, Каден. Хотела бы прямо сейчас купить на виниле все свои любимые треки. Но у меня даже проигрывателя нет.
— Когда я работал здесь, чувствовал то же самое. К сожалению, тогда мне приходилось копить деньги на машину. Да и диски занимают меньше места. Но однажды, когда у меня будет большая квартира или, может, даже дом, я обустрою огромную музыкальную комнату.
Он подул на кофе и сделал глоток.
— К сожалению, тогда мама не согласилась освободить для этой цели комнату. Я посчитал ее эгоисткой.
— Позор, — согласилась я, важно кивая.
— Да, не так ли?
Мгновение мы ухмылялись друг другу, затем Каден указал рукой с чашкой на последнее свободное кресло, стоящее посреди комнаты. Напротив нас на диване обосновалась группа дурачащихся подростков. Один из парней так увлеченно играл на воображаемой гитаре, что девушка рядом с ним сначала покачала головой, а после улыбнулась. Потом она наклонилась к нему.
Каден предложил мне сесть в кресло, но я с благодарностью отказалась. И вместо этого устроилась на широком подлокотнике. Каден же уселся, откинувшись к другому подлокотнику, чтобы мы могли беседовать друг с другом. Он рассказал мне, что с четырнадцати лет проводил здесь все свое послеобеденное время и в какой-то момент начал консультировать покупателей. Несмотря на то что Труди, владелица магазина, каждый раз ругала его за это, все же она признавала, что у него не только хороший вкус, но Каден также понимал, о чем говорил. К тому моменту, как она предложила
— Ты был расстроен, когда тебе пришлось уволиться? — спросила я.
Каден допил свой кофе и наклонился вперед, чтобы поставить на стол пустую чашку.
— Да, было очень жаль. Здесь у меня была отличная работа, и я мог набираться опыта. Но Труди была опечалена еще сильней. В мой последний день она расплакалась. — Он сморщил нос.
Я засмеялась.
— А все мы знаем, как ты избегаешь слезных разговоров.
Он приподнял бровь, но ничего не ответил.
Услышав визг, я подскочила на месте. Мальчик-гитарист повалил девушку и щекотал ее. Она извивалась и уворачивалась от него. Я ухмыльнулась, скрывая улыбку за чашкой.
— Это так мило, — тихо сказала я.
Каден фыркнул.
— Этот трюк применяет, наверное, в течение уже лет ста каждый шестнадцатилетний, проводящий здесь свидание. Удивительно, что он до сих пор срабатывает.
— Это прекрасное место для первого свидания. Прекрати портить мне романический настрой, — ответила я.
Каден лишь покачал головой.
После того как я допила свой кофе, мы продолжили рассматривать пластинки. Нам попадались те, которые нравились нам обоим, и те, от которых Каден морщил нос. Он подвел нас к плееру и надел на меня огромные наушники, которые сразу же поглотили окружающие звуки. Из ящика, стоящего между проигрывателями, он вытаскивал наугад диски и по очереди ставил их. Когда мне нравилось, я показывала большой палец вверх, если нет — автоматически кривила кубы. К счастью, Каден хорошо изучил мои предпочтения. Из-за одного альбома мое сердце забилось чаще, потому что хоть песни на нем — старые и забытые, но они были так хорошо знакомы мне. Я посмотрела на Кадена. Его губы растянулись в довольной улыбке.
Через некоторое время я закрыла глаза и вернулась в то время, когда последний раз слушала «Yellow card» группы Ocean Avenue. В те плохие дни только музыка спасала меня. Некоторые песни были связаны с определенными эмоциями, и мне достаточно было услышать только несколько первых нот, чтобы вернулись те чувства, где бы я ни находилась. У этой же песни была некая волшебная способность исцелять меня каждый раз.
— Мне нравится эта песня, — произнесла я, и Каден резко вздрогнул. Он быстро поднял руку и накрыл ладонью мои губы. Видимо, это было слегка громковато — несколько человек обернулось в нашу сторону. После того как стихли последние аккорды, я сняла наушники и встряхнула волосами.
— После сегодняшней утренней поездки я хотел убедиться, что твой вкус не испорчен окончательно.
— Тебе пришлось выслушать всего две песни Тейлор, так что не надо придуриваться.
Я отложила наушники и пошла по проходу, в котором еще не была.
Каден направился вдоль левой стороны, а я рылась на полке с правой стороны. Каждый раз находя понравившуюся пластинку, мы показывали ее другому. На новой обложке «Fall Out Boy» было изображено лицо парня. И когда Каден приподнял ее, получилось, словно его тело продолжение лица с обложки. Я захихикала и, вытащив телефон, сфотографировала его. Когда показала ему, он настоял на том, чтобы сделать подобное фото и со мной. Я наблюдала за ним, пока он искал, и хотя Каден не работал здесь уже два года, его руки все еще были ловкими. Вскоре он остановился с торжествующей ухмылкой возле пластинки Ocean Avenue, на которой было нарисовано лицо девушки с видом на море и закатом на заднем плане. Каден хотел сделать снимок, но я настояла на том, чтобы он встал рядом, и мы сделали совместную фотку на фронтальную камеру. Но это оказалось не так-то просто. Потому что мне было не видно, что делаю, и из-за этого я так рассмеялась, что сначала выронила пластинку, а затем и телефон. После нескольких попыток нам, в конце концов, все же удалось это сделать. И в конце нашей экспромт-фотосессии у меня была не только крутая фотка, но еще болел от смеха живот.