Новое начало

Кастен Мона

— Что ты здесь делаешь? — с удивлением выпалила я.

Сойер же не выглядела удивленной. Увидев меня, она лишь закатила глаза.

— Я здесь живу, — ответила она и дала мне войти. — К сожалению. Если ты заставишь ее прекратить реветь, я тебе заплачу. — Она наклонилась и зашнуровала свои ботинки. Затем прошла мимо меня, захлопнув дверь.

Я озадаченно посмотрела ей вслед. Видимо, Сойер и была той странной соседкой, которую Доун всегда пыталась избегать. С ума сойти.

Я покачала головой. Надо будет поломать голову над этим позже. Сейчас же мне,

в первую очередь, нужно позаботиться о Доун.

Свернувшись калачиком и завернувшись в одеяло, словно в защитный кокон, она лежала на кровати.

— Доун? — осторожно спросила я.

— Она чокнутая, — раздался из-под одеяла приглушенный голос. Затем она отогнула уголок и показалась часть ее лица. Выглядела Доун так же, как я чувствовала себя со Дня благодарения. Неблестяще. — Я совсем не плачу.

Я встала на колени возле кровати и убрала красновато-каштановую прядь с ее лба.

— Просто ты устала.

Она покачала головой, и одеяло задвигалось вместе с ней. Я сдержалась, чтобы не рассмеяться.

— Нет. Я просто прячусь.

— От кого? — поинтересовалась я.

— От всего мира.

Я кивнула и сняла обувь.

— В твоем укрытии не найдется еще местечка?

Она тут же отодвинулась в сторону и приподняла одеяло, чтобы я могла скользнуть внутрь. После того как я легла рядом с ней, она натянула одеяло на наши головы.

— Миленько тут у тебя, — пошутила я.

Доун хмыкнула. Ее щеки покраснели, но она не выглядела плачущей. Скорее злой.

— Что случилось, Доун?

— Это была катастрофа, — вздохнула она. — Этот идиот приволок свою новую девку на ужин к моему отцу. Мне хотелось убить его.

— Он есть и останется мудаком, — согласилась я.

Затем Доун рассказала мне о том вечере. Как у нее выпал бокал из рук, когда она застукала его с ней на кухне. И как его родители весь вечер сочувственно смотрели на нее, что еще больше злило Доун.

— Мы — рыжие — как правило, открыто демонстрируем наши чувства, особенно это заметно по цвету лица, — проворчала она. — Никогда в жизни у меня не было такого ужасного Дня благодарения. Надеюсь, твой прошел лучше.

Хотелось рассказать Доун все, включая Андерсона и мой срыв, и хотя в моей жизни не было другой подруги, которой бы так сильно доверяла, я не смогла. Я была еще не готова. Поэтому лишь ограничилась рассказом о звонке матери. И, конечно же, рассказала про Кадена, который приехал ко мне и пошел со мной на благотворительный ужин к родителям.

Когда я закончила, Доун вздохнула.

— Этот парень влюблен в тебя, — прокомментировала она, наматывая прядь волос на палец.

— К сожалению, нет, — не удержавшись, возразила я, только потом сообразив, как это прозвучало.

— Значит ли это, что у тебя есть к нему чувства? — тут же выпрямилась Доун.

— Да, — Я с трудом сглотнула.

— Но это же здорово, Элли!

— Я слышала, как он сказал своей маме, что у меня слишком большой багаж за спиной, — быстро сказала я, чтобы она не радовалась

раньше времени.

— Что, прости? — Доун уставилась на меня с открытым ртом.

— Он сказал, что у него нет желания заботиться о ком-то, кто в любой момент может сломаться от малейшей мелочи. — Было больно повторять его слова вслух.

Доун медленно отодвинулась, затем откинула одеяло с наших лиц, чтобы нам было чем дышать.

— Вот же кретин.

— Можешь повторить это снова, — фыркнула я.

— ОН ТАКОЙ…

— Доун! — прервала я ее, смеясь, и перевернулась на бок. Мы широко улыбались.

Остаток дня мы ели шоколад и делились историями из прошлого. Я узнала больше о тесных отношениях Доун с отцом и кое-что про ее мать, которая покинула их много лет назад. Также она рассказала про бывшего парня, который всегда был рядом и поддерживал ее, пока не предал. Взамен я рассказала о своих родителях и что наконец-то набралась мужества попрощаться с ними.

Несмотря на то что еще не могла полностью довериться Доун, впрочем, как и она мне, я чувствовала себя прекрасно. Совместное времяпровождение еще больше сблизило нас. Мы определенно были на правильном пути. Доун и я — вместе против всего мира.

— Думаю, нам нужно прекратить прятаться и, наоборот, начать завоевывать мир, — в какой-то момент произнесла Доун.

Теперь она лежала на спине, задрав ноги на стену и вытянув их. Я, напротив, устроилась на животе.

— Завоевывать мир? — Я приподняла бровь. — Ты действительно думаешь, что мы готовы?

— Ну, я не имею в виду начинать уже сегодня или завтра. Но мы могли бы, я не знаю, сделать что-то. Создать наше собственное моджо. (Примеч.: по афроамериканскому народному поверью моджо — это амулет в виде фланелевой сумки, содержащей один или несколько магических предметов. Это «молитва в сумке» или заклинание, которое можно носить на теле). — Она пошевелила пальцами ног, и только тогда я заметила, что у нее разные носки.

— Моджо? Такой мешочек-талисман с травами? — выпрямилась я. — У тебя есть что-то подобное?

— Думаю, я подразумевала что-то больше похожее на карму. Это судьбоносная материя, сулящая невероятные вещи, когда ты добрый.

— Так ты хочешь показать миру, какие мы невероятные, чтобы он стал невероятным для нас?

— Кажется, я съела слишком много шоколада и больше не могу ясно мыслить. Но да, что-то вроде того, — с усмешкой посмотрела на меня Доун. — Итак, ты в деле?

И да, я была в деле.

* * *

Впервые с тех пор как познакомились, мы стали с ней одного роста. Но только потому, что она надела туфли на самых высоченных каблуках, которые я когда-либо видела в своей жизни, а мне пришлось остаться в своих ботинках на плоской подошве. Размер ноги Доун был намного меньше моего, поэтому для меня не нашлось ничего в ее коллекции обуви. Вместо этого она одолжила мне один из своих топов с глубоким вырезом. И так как грудь у меня была больше, то сел он весьма тесно. Но мне было все равно.