Новое назначение

Васильев Андрей Александрович

— Не спеши, э! — укоризненно сказал ему аджин. — Надо будет — еще принесу. А вы не стойте, проходите. Ждут вас!

Одно утешило — Яна, увидев кашляющего Олега, удивилась не меньше, даже на месте застыла. Спутнице даже пришлось ей шепнуть что-то вроде «Чего тормозишь, колхозница?» и в спину толкнуть.

— Сейчас еды им принесу, и продолжим, — пробубнил шаурмячник, вставая. — Вот почему так? Как дорогой гость — поговорить не дадут!

— Абрагим, будь любезен, еще по парочке пива каждому! — подали голос и колдуны. — И всё на сегодня!

А вот ведьмак Олег как-то незаметно покинул помещение, оставив после себя две пятидесятитысячные

купюры, придавленные пепельницей.

— В самом деле — ты чего так мечешь? — укоризненно глянул на подчиненного Францев. — Как из голодного края приехал, честное слово.

— Да не в этом дело. — Олег положил недоеденную шаурму на тарелку. — Видели, тетка пожилая пожаловала?

— Олежка, очень тебя прошу — шепчи тише! — Начальник отдела впервые назвал нового сотрудника уменьшительным именем, и Ровнину, скорее всего, стоило бы призадуматься отчего. Другое дело, что в данный момент ему было совсем не до того. — Это в твоих интересах. Эта пожилая тетка глава одного из крупнейших ковенов московских ведьм, и услышь она, как ты ее назвал, то всего моего авторитета не хватит для того, чтобы тебя от какого-нибудь особо пакостного проклятия спасти. Марфа Петровна сильно не любит, когда ее возраст поминают всуе.

— Ну не пожилой, а молодой, — поправился Олег. — Так вот, с ней Яна пришла!

— Что? — насторожился Францев и даже наклонился в сторону Ровнина. — Повтори? Сама Яна?

— Ну! — азартно подтвердил Олег, а после понял, что происходит. — А, вы меня разыгрываете?

— Конечно, — подтвердил его начальник и отпил кофе. — А ты чего ждал? Но — хорошо. Кто такая Яна?

— Я с ней в Москву на одном автобусе приехал, — объяснил юноша. — Хорошая девушка.

— Тебе понравилась, — продолжил Аркадий Николаевич. — Да?

— Да, — признался Олег.

— Ведьма твоя хорошая девушка. Можешь даже не сомневаться, никого другого Марфа сюда с собой не привела бы. Вопрос только один — она тут как ее сопровождение или с какой-то другой целью? И сразу — ты из тех, кто любит копать землю не до мантии, а прямо до огненного ядра, потому не ищи тайного смысла в том, что вы с ней оказались в одном автобусе. Случайностей не бывает, это факт, но иногда встречаются совпадения. Здесь мы имеет дело именно с ним.

— А если нет? — возразил Ровнин, в голове которого на самом деле уже начала возникать некая теория заговора.

— Точно тебе говорю, — усмехнулся Францев. — Причем созерцаю подтверждение собственной правоты прямо сейчас. Яна твоя ошарашена не меньше, вон Марфе Петровне рассказывает то же, что и ты мне. И на тебя поглядывает.

— Она не моя, — возразил Ровнин, — теперь уж наверняка. Вы же сами говорили…

— Мало ли что я говорил? — задумчиво возразил Аркадий Николаевич. — Я, Олежка, старенький уже, далеко ушел от той поры, когда сердце судорожный трепет испытывает. Ну, который смерть и жизнь при встрече с ней. А тебе самое время борьбу страстей мятежных испытывать, возраст позволяет. Главное что? Меру знать. Ты вот что лучше мне скажи — в дороге спрашивал, зачем она в Москву едет?

Тут действия Яны и Олега снова совпали, по крайней мере замолчали они одновременно, да еще и синхронно к банкам с напитком прильнули. Юноша — к своей, девушка — к позаимствованной у кого-то из сотрапезников.

— Не в свите она, — подумав, вынес вердикт Францев. — Скорее всего, какой-то конфликт интересов в Саратове у Марфы с Волковой случился.

— С кем?

— С Зинаидой Петровной, — пояснил начальник отдела. — Агриппина

как раз ее замом и является. Странно, конечно, что она сама сюда не явилась, ясно же — такого неуважения Марфа ей не простит. Но это не наша печаль, Олег, а сугубо их разборки. Хотя сам фактик данной встречи забывать не стоит. Напротив, его нужно убрать в дальний уголок памяти, может, он когда и понадобится. Вообще, возьми себе за правило подобные мелочи, которые не требуют от тебя немедленных действий, фиксировать. Без дальнейшего анализа, просто как данность. Не получается запоминать — забудь мой недавний совет, все же заведи блокнот и в него все записывай. Ничего смешного или зазорного в этом нет. Дата, место, коротко суть события. Может, эти заметки тебе и не понадобятся никогда, но пусть будут.

— Ясно, — кивнул юноша. — А с Яной что?

— С Яной? Подойдет — побеседуй. Предложит встретиться — почему нет? Но не в ущерб работе!

— Даже и не знаю теперь, — признался молодой человек. — Тогда-то мы были…

— Тем же, кто и сейчас, — улыбнулся Аркадий Николаевич, — юноша и девушка. Вы пока не заматерели и не закостенели, вот и пользуйтесь моментом. Единственное — не забывай два главных правила.

— Каких?

— Первое: молчание — золото, — загнул один палец на правой руке Францев. — Второе: чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей. Не моя мысль, Пушкина Александра Сергеевича, но точнее не скажешь. Ну и память тренируй, как я тебе уже говорил. О, а вот и Абрагим, потому возвращаемся каждый к своему делу — я слушаю, ты кушаешь.

— Ага. — Ровнин снова взялся за шаурму. — Единственное…

— Что? — без малейших признаков раздражения уточнил начальник.

— Кто такой баджак?

— У них баджак, в Европе вампир, а у нас — вурдалак.

— Спасибо, — поблагодарил его Олег и с удовольствием принялся за поставленную перед ним владельцем заведения еду.

— Приходят, шаурму кушать не хотят, курицу-гриль кушать не хотят, только говорить хотят, — недовольно пробурчал Абрагим, усаживаясь на стул. — А мне на чем деньги делать? На их разговорах?

— В самом деле непорядок, — согласился с ним Францев. — Да, ты мне потом пару куриц с собой заверни, мои в отделе наверняка вечером голодные будут. До аванса еще несколько дней, точно все без денег сидят.

— Сделаю, — пообещал аджин. — Так вот, этот баджак… Да ты его знаешь! Он в том году сильно с другим баджаком не поладил, у них даже драка вышла. Тут хотели друг другу убивать, но я обоих тогда того…

— Ленц? — уточнил Аркадий Николаевич. — Ты о нем?

— Да, он. — Абрагим снова плеснул себе водки, причем в этот раз бутылка показала свое дно, что его очень опечалило. Он сначала слизал своим широким, как лопата, языком последнюю капельку с горлышка, а после употребил и остатки водки. — Очень этот Ленц Хранителя о чем-то просил. Сильно! Руками размахивал, цифры на салфетке писал, вино дорогое под шашлык заказал. Самое дорогое, триста тысяч бутылка.

— А тот?

— Не знаю, — почесал затылок, заросший тугими черными волосами, Абрагим. — Вино все выпил, шашлык съел, а согласился или нет — не скажу. Но баджак грустный ушел, сам видел.

— Грустный, значит. — Пальцы Францева выбили дробь по столешнице. — Хорошо. Благодарю тебя, друг мой.

— За что? — раскинул руки в разные стороны аджин. — Если бы сказал, кто и за что Анатолия-агу убил — тогда да. А тут…

— Маленький след — все равно след. Ну и вот, сотрудника моего накормил. Разве мало?