Новое убийство в бокале просекко
Шрифт:
Трагедия, развернувшаяся между ее бокалом и ковром не стоила её слез. Она могла встать и легко вытереть пятна со светлого ворса, несомненно, его ещё можно было спасти, как жаль, что она не могла также легко стереть пятна со своей души.
Январь, 1998 года
Когда трое человек вошли в комнату, насквозь пропахшую едким запахом смерти, ребёнок сидел на белоснежном ковре, рядом с огромной темно-красной лужей. Девочка оглянулась на вошедших и замерла. Глаза её были заплаканными,
Она сидела возле тела матери, молча перебирая руками спутанные светлые волосы последней. В том, что лежащая на полу лицом вниз блондинка мертва сомнений не возникало. Кожа её приобрела характерный синеватый оттенок, а на полу прямо под ней, собралась запекшаяся кровь. Умершая была лишь слегка прикрыта тонким кружевным халатом, позволяя вошедшим вдоволь налюбоваться омертвевшими конечностями, забрызганными красными каплями.
– Господи… – только и смогла сказать серьезная женщина в серой кофте и круглых очках, наблюдая за тем, как малышка теснее жмётся к телу матери.
– Я вызову скорую и полицию, – нашлась её коллега, желая как можно скорее выйти на свежий воздух.
Справедливости ради надо сказать, что запах в комнате действительно становился невыносимым. На ходу доставая телефон, женщина вышла в подъезд, не закрывая за собой дверь в квартиру, чтоб туда попала хоть капля свежего воздуха.
– Здравствуйте, – доносилась её взволнованная речь, – вас беспокоит специалист отдела опеки и попечительства, моя фамилия Орлова, Мария Петровна Орлова. Нас вызвали соседи, потому что в квартире постоянно плакал ребенок. Мы приехали, а тут дверь не заперта и труп с маленькой девочкой. Нет, ребенок живой, на вид малышке меньше года.
Телефонный разговор стих, так как специалист Орлова удалилась на достаточное расстояние от злополучной квартиры. Воцарилась тишина.
– Надо взять ребенка, – нерешительно предложила женщина в серой кофте, подавляя приступ брезгливости.
Девочка внимательно смотрела на приближающую к ней незнакомую тётю, вцепившись маленьким ручками в безжизненное тело матери.
– Она может быть ранена, – попыталась вразумить её коллега, – может лучше не трогать до приезда специалистов?
– Иди ко мне, – позвала женщина, опускаясь на корточки.
Девочка с сомнением посмотрела на неё и медленно поднялась на ноги. Неловко переставляя ступнями она сделала несколько шагов и остановилась. Один носок, который остался на ней, был совершенно сырым от крови, другого носка видно не было.
– Где твой носочек, – ласково спросила женщина, желая подбодрить малышку.
Та внимательно посмотрела сначала на незнакомую тётю, потом на свои ноги, неизвестно о чем размышляя, огляделась по сторонам и ловко перебежала в сторону батареи, опустившись на корточки.
– Она тебя боится, – сказала молодая женщина с короткой стрижкой, всё это время стоявшая в дверях.
– Нельзя её так оставлять, неизвестно сколько она тут так
– Соседи сказали, что плач не прекращался со вчерашнего вечера. Получается, почти сутки, – флегматично рассуждала вторая.
– Ужасно, – содрогнулись обе.
Девочка неловко возилась возле чугунной батареи, сидя спиной к ним, и через несколько минут поднялась. В левой ручке она крепко сжимала розовый носок, на несколько тонов светлее того, что был измазан кровью на одной из её ног.
Она протянула носок женщине в серой кофте, оставаясь на безопасном с её точки зрения расстоянии.
– Лучше открыть окно, – резко объявила вернувшаяся специалист Орлова, – сейчас приедут врачи и полиция.
– Не думаю, что нам стоит что-то здесь трогать, да и холодно, простудим ребенка, – не согласилась коротко стриженная, судя по всему, её меньше гораздо шокировала представившаяся им картина, а запахи не особо донимали.
– Ленка, если у тебя нюх отшибло, то у меня – нет, я не продержусь здесь ни секунды, – ответила Орлова, распахивая окно и впуская в помещение свежий морозный воздух.
Стриженная Ленка флегматично пожала плечами, наблюдая за тем, как девочка по примеру чувствительной к запахам Орловой пытается забраться на подоконник. Ручками она хваталась за батарею, стремясь подтянуться повыше, но слабые мышцы никак не поддавались. Она заревела от обиды и тут же была подхвачена на руки Орловой.
– Успокойся, – говорила она, – сейчас приедет тётя врач и заберёт тебя.
Женщина говорила с ребёнком ласковым голосом, в котором отсутствовали раздражение или сомнения, от чего малышка замолчала и внимательно рассматривала её. Нежным, лишённым брезгливости жестом, женщина обтерла лицо и руки девочки влажной салфеткой из своей сумки.
– Какая ты красивая, – приговаривала она, – красивая, но чумазая. Сейчас мы тебя вытрем.
Полицейские появились первыми. Они быстро вошли в квартиру и направились к убитой, после чего рассредоточились по территории. По создаваемому ими шуму и суете, казалось, что их было много, очень много и Орлова, всё это время не выпускающая из рук малышку, не сразу поняла, что их всего четверо. Четверо мужчин с разной комплекцией и разными задачами.
Появление в квартире большого количества людей испугало малышку, и она теснее прижалась к тёплой тёте в мягком свитере. Обрывки фраз доносились до неё, пока коллеги объясняли плотному мужчине, как они здесь очутились.
– Мертва около суток, – говорил один, – второй труп в ванной. Колото- резанные раны.
– Супруги?
– Не знаю. Он голый, без документов. Хотя погоди, тут штаны валяются, а в них права. Фёдоров Юрий Сергеевич.
– Соседи сказали, что квартира принадлежит семейной паре, Ковалёвым.
– Может, родственники? Или снимал…
– Скорее, любовник, – хохотнул мужчина в штатском, – тут документы есть в сумочке. На Ковалёву Дарью Андреевну.
Через секунду он появился в гостиной с паспортом в руках. Пролистывая плотные страницы мужчина подошёл к трупу и резюмировал: