Новогоднее кафе
Шрифт:
Впереди Веры шла мама с ребенком лет четырех, которая объясняла ему, насколько важно идти аккуратно. Правильно, конечно… «А вот у меня нет на это времени», – пронеслось у Веры в голове. Она начала их обгонять и поскользнулась. Однако удержалась на ногах. Ускорить после этого шаг еще больше было ее единственной мыслью в ту секунду. Быстро дойдя до лестницы, спускающейся к переходу, она мельком услышала еще несколько слов напутствия той молодой мамы своему ребенку:
– Сейчас будем спускаться, держись за поручни и иди вниз бочком, не спеша. Но если что – я рядом. Упасть не дам.
«Интересно, а если я буду падать – меня кто поддержит?» – с горечью подумала Вера, но вмиг отмела все мысли и с набегом решила взять новое препятствие.
Невесть каким чудом ей все-таки удалось удержаться и благополучно спуститься, вернее, скатиться одним резким движением вниз. Сердце бешено колотилось, кончики пальцев пульсировали, дыхание сперло. Она вытаращила глаза, посмотрела на маму с ребенком, улыбнулась и почему-то извиняющимся тоном произнесла:
– Это было близко. – В глазах молодой женщины, однако, не было ни малейшего намека на осуждение, скорее беспокойство за Веру. Та немного опешила от того, что незнакомый человек мог волноваться за нее, за такую шебутную и бестолковую. В ту секунду именно так она себя и охарактеризовала.
– Что это я? Какую психологическую травму могла ребенку нанести. Глупое создание. Дура-баба, – по привычке корила себя Вера. Затем, отбросив все предрассудки, продолжила свой путь в том же темпе. Она бежала и бежала. От себя. От своих мыслей.
В тот день Вера не опоздала ни на одну встречу. Она никогда никуда не опаздывала. Время – величайший дар, которым хотелось управлять в полную силу. Вере казалось, что она вполне способна на такое, но это было одним из ее самых больших заблуждений. На повестке дня осталось только пересечься с одной из коллег, которую она на дух не переваривала, но которой обещала помочь передать нужные ей документы. Вера была из того редкого разряда людей, которые, раз дав слово, в доску расшибутся, но сдержат его. Обязательность – это проклятье. Когда она пришла на место встречи, там, однако, никого не было, прошло минут 10, а потом еще 5 и еще 5.
– А вот и ты. – С натянутой улыбкой к Вере подошла тучная женщина лет 45, шатенка, среднего роста, с тонкими ярко-красными губами и бегающими глазками, с куцым хвостом, высоко забранным на макушке. Одета она была в шубу цвета «темный шоколад» и сапоги на высокой платформе. На каждой руке по золотому браслету, а в ушах серьги в форме змеи. Выглядела она нарочито представительно, создавая всем своим видом ореол благополучия и важности собственной персоны. Вера понадеялась на то, что коллега хотя бы извинится за опоздание, но той явно не было дела до этого.
– Ну что, пойдем присядем куда-нибудь. Так хочется чего-нибудь горяченького.
– Я знаю за углом небольшое кафе, мы… – пространно произнесла Вера.
– Ах нет. – Ее коллега поморщила нос, словно от скверного запаха. – Идем вон туда, там сидят по виду люди не последнего сорта.
– А кто для тебя люди последнего сорта? – слегка огрызнулась Вера, но сразу же одернула себя – ей не особо хотелось конфликтовать с коллегой. Та не виновата, что у Веры настроение было не таким радужным, как хотелось бы.
– Ты знаешь, о чем я, – ничуть не смутилась ее коллега. – Никто там не хуже меня… Просто я лучше по многим параметрам. И вообще, не надо мыслить одной категорией. Я всего-навсего хочу пойти туда, где не буду бояться, что сопрут мою шубу.
«Ан нет. Все-таки не нравится она мне – напыщенная, холеная и сама себе на уме. Бизнес-леди из себя строит. Отсюда и весь пафос», – Вера уже давно поняла, что этот человек был просто невыносим в общении. Перебивать, не дослушав мысль до конца, постоянно причитать и придираться ко всяким мелочам, раздраженно
Время утекало сквозь пальцы, а у Веры не было ни малейшей идеи, как разорвать этот круг нескончаемого потока чепухи, которую несла эта тучная женщина. Лезть на рожон тоже не было смысла. Еще и музыка раздражала. Вот бы подобрать ее по настроению, по погоде, ну или на крайний случай по времени. Музыка же была никакая, безвкусная – два притопа, два прихлопа. Про текст песен вообще не стоит упоминать. Как, ну как такое можно проигрывать в общественном месте? Вера не прекращала попыток вызвать в себе хотя бы намек на раздражительность, хоть бы какую эмоцию прочувствовать в нужной степени, пусть и негативную. Но нет. Весь мир ее был обтекаем – от расплывчатых чувств до смутного представления, как реагировать на вызовы судьбы. Страшно осознавать, что внутри тебя должна быть злость, а ты только притворяешься, что испытываешь ее. Эмоции возникали машинально, не вызывая более глубоких чувств. Ты поранил палец и знаешь, что тебе должно быть больно. Но ни страха, ни сочувствия нет. Ничего нет.
С легким прищуром Вера взяла салфетку и простой карандаш, предназначенный для детей, и начала рисовать загогулинки, трансформировавшиеся то в каракули в виде замысловатых фигур, то в маленькие решетки, соединяющиеся с собой тонкими линиями, испещренными шипами посередине. Отвращение не к рисунку, а к самой себе из-за того, что она не знала, как закончить его или превратить во что-то более или менее завершенное логически, заставило ее разорвать салфетку на мелкие кусочки и взять новую. Но и тут неудача. Не успев начать творить, Вера с такой силой надавила на карандаш, что тот треснул пополам. Однако грифель на кончике устоял. Таким рисовать вряд ли получится – того и гляди лохматость в рисунке образуется и жирные линии подпортят все остальное. И так все сначала – новая салфетка. Рисовать было нечем, правда. Крутя ее в руках туда-сюда, Вера подавляла в себе импульс сделать с ней что-нибудь креативное, боясь напортачить. Лучшее, что Вера сумела придумать, – это скомкать салфетку, а затем так же порвать ее на кусочки, как и предыдущую. Официант неодобрительно взглянул на это безобразие на столе и, ничего не сказав, быстро сгарнул мусор себе в руки. Уходя, он покачал головой.
– Все работой едина?
– Да нет. – С легким прищуром глядела Вера на салфетницу.
– Мне тут птичка напела, что ты просила о повышении.
– Было дело.
– Так вот, местечко-то уже занято.
– Кем? – Вера даже не удивилась.
– Кем-кем. Каким-то дружком нашего босса. Полнейший дилетант в нашем деле. По логике нужно было назначить тебя, конечно… Не потому даже, что ты уже здесь вечность, а… Кстати, сколько ты уже работаешь у нас?
– Лет пять.
– Ну да… Больше меня. И результаты показываешь вроде приличные… Все обращаются к тебе за советом и помощью. Вон телефон твой даже сейчас разрывается от сообщений и звонков. Я бы свихнулась. Между прочим, один из наших заказчиков охарактеризовал тебя так – бесценный идеальный бриллиант в неправильной оправе. Завернул, конечно. Да и что он имел в виду, хрен поймешь. Запал на тебя? Признайся – шашни с ним крутила, небось, да?