Новогодние истории
Шрифт:
Он еще чего-то там боялся, но мне надоело слушать:
— Он спит с моей стороны.
Лешка отвернулся. Он умеет вовремя замолчать. Потому он очень ценный мужской экземпляр. Ну, не считая того, что я его люблю просто так, не пытаясь понять за что.
– Иди оденься! И ребенка приведи.
Но материнское сердце подсказывает, что вторую просьбу я добавила зря. Наполнив тарелки омлетом, бегу следом. Один сидит на кровати надувшись. Второй у кровати тоже не с лучшим выражением лица.
— Зачем ты сегодня пришел?
— Потому что я люблю маму.
— Я тоже люблю маму.
— Я больше.
— С чего
— Четыре.
— А мне тридцать. Я встретил твою маму десять лет назад. Так на сколько больше я люблю твою маму?
Приваливаюсь к дверному косяку, не понимая смеяться или плакать на этом незапланированном уроке математики.
— Дольше, - исправляю я, проглатывая вздох.
— Не лезь в мужские разговоры, женщина!
– произносит Лешка голосом шейха.
– Иди на кухню!
Махнула на них рукой. Ушла. Теперь пусть так же рьяно и с омлетом управляются. Сами!
Возвращаются вдвоем, кажется, друзьями. Кирюшка, глядя на папу, начинает пытаться орудовать ножом. Вдвоем они кое-как справляются. Я не лезу... У меня пять минут на кофе, крекер и козий сыр. И их у меня никто не отнимет. Это утренняя мамина сказка.
Глава 4 "Он не придет"
Кормушка для птичек сработала — Кирюша одевался без скандала, шел бодро и на лестнице в садике не канючил. Птички сыты, и мамины нервы целы. Папины оставим пока в стороне.
Обнимая на прощание, Кирюша шепнул мне на ухо:
— А я все равно ночью к тебе приду.
То ли решил напугать меня, то ли просто ставил перед фактом ночного нашествия.
Может, не в птичках дело? Может, мужской боевой дух не позволяет нынче плакать? Однако это сути дела не меняет. Слез нет. Война объявлена, и я не знаю, к какому лагерю примкнуть. Принять нейтралитет у меня не получится. И не только потому, что на дворе тридцать первое декабря, а потому что альтернатива — сон на диване. Один раз это сработало — Кирюша спутал маму с папой и проспал с ним в обнимку. На вторую ночь это не прокатило — все утро ребенок проходил обиженным, а потом, по сыскному нюху, в полной темноте пришел прямиком ко мне на диван.
Исход дела папу не устроил: спать без ребенка в теории хорошо, но на практике без жены еще хуже, чем втроем. Сейчас Лешка воюет не за кровать, а за меня. Приятно, конечно, но свечи жалко… и в положительный результат не верится даже под Новый год.
Бодро шагаю к автобусной остановке. Телефончик грозно пикает. Стаскиваю зубами перчатку и читаю с экрана: “Либо он, либо я” без какого-либо знака препинания и смайлика. Странно, спал Лешка, кажется, на полу, но явно откуда-то свалился. Два викинга в одной квартире даже без боевых топоров — это страшно. Тут и Щелкунчик не спасет. Впрочем, если Кирюшку я не выбирала, то подарочек в виде его папочки — мой личный выбор. Конечно, во время совместного пути за десять лет собака могла подрасти…
Стягиваю вторую перчатку и строчу ответку: “Я тебя выбираю. Я тебя десять лет знаю, а его всего пять и то без году…” Вернее было б сказать, четыре с копейками — пятилетним сын становился у нас только во время ночных разборок. С копейками он, а мы — с пятаками вместо глаз после совместных ночей с попытками возвращения захваченной территории и выдворения захватчика из родительской спальни. Поднимаю
Пока жду следующую, проверяю ВК и, наткнувшись на Олькин вопрос про письмо Деду Морозу, снова игнорирую. Она после гор и мороза спит, а мне бы проснуться, улыбнуться начальнице и свалить домой как можно раньше. Для оливье все сварено, но не нарезано. А в гости мы приглашены к семи — потому что с детьми и потому что с маленькими. Куранты будем слушаем уже дома.
Старая грымза обещала отпустить всех после обеда, а могла бы вообще не гнать людей через полгорода, чтобы вместе попить чайку со сливочным поленом. Да, откапывает же наша Боссовна его где-то к каждому празднику. Засахаримся скоро. Лучше б уж, по советской памяти, купила торт “Прагу”, если до сих пор не распробовала наши днюховские тирамису и чизкейк!
Но это будни, а праздник уже кусает за нос и наступает на пятки. Декабрь недаром злится… Осталось ему недолго, и мне тоже, чтобы не замерзнуть. Была б зима нормальная, так при минус трех ничего бы у меня не отваливалось, а тут то дождь, то снег — организм и привык к межсезонью. А ведь еще недавно в капроне всю зиму бегала…
Получаю новую эсэмэску от того, кто еще помнит меня в колготках в сеточку: “Я тебя только пять лет знаю. На другие пять он тебя у меня украл” и присылает клипарт с ковбойским Wanted. Да, неуловимый наш Кирюша… У шерифа Леши подгорело… Ему нынче даже купание в сугробе не поможет. Да и сугробов нет, чистых…
На работе Лешка не достает меня ни звонками, ни эсэмэсками. Впрочем, в будни он обычно и не воюет с ребенком, а тут решил успеть вскочить на коня в уходящем году. Проверяю телефон, как влюбленная дурочка — но в канун праздника можно: типа, открытки посылаю, лайки ставлю и вообще пора бы и совесть знать сидеть в офисе, домой пора… А кому-то как савраске по магазинам. К счастью, не мне…
Снова натыкаюсь взглядом на Олькин вопрос. Нахожу в кармане скомканный вчерашний чек, расправляю на столе, как при нервах золотинку фантика, и неразборчиво из-за то и дело пропадающих чернил, вывожу простое “Хочу в сказку”... Теперь можно с чистой совестью ответить: письмо Деду Морозу написала. Про “отправила/не отправила письмо” в Олькином сообщении ничего не было!
Мне главное сейчас своего снеговика забрать из садика в шапке, с шарфом и при варежках в двух экземплярах. Градус снизился — и в воздухе, и в эсэмэсках: о войне Лешка больше не говорит, но имени сына не пишет — только “он”, “он”, “он”...
А этот “он” вышагивает рядом и забыть забыл, что там ночью и утром было. И почти у самого дома плюхается в сугроб с заявлением, что нам срочно нужно в старом году слепить снеговика. Снег мокрый, лепится хорошо, но по варежкам будет плакать батарея. Пытаюсь сослаться на отсутствие морковки для носа. Кирюша готов заменить ее палочкой. Карта бита — леплю, а потом…
Мамам дурить под Новый год никто не запрещал… Особенно тем, у кого дети еще не переросли сказки Сутеева… Вытаскиваю из кармана чек. Конечно, забыла написать “Милый Дедушка Мороз!”, и все равно Снеговик, Снеговик, будешь мамкин почтовик… Незаметно от сына вворачиваю в снежный бок скрученный трубочкой чек с моим посланием, хватаю Кирюшку за мокрые ручки и на всех парах несусь домой. Моя сказка еще не началась: меня ждет нетерпеливый салат оливье.