Новогодний номер

Гениальный Идиот

«Вы, должно быть, шутите», – вертелось в голове у Ханамии, пока они шли по коридору в ординаторскую. Киёши шёл впереди, заложив один большой палец за ремень, прихрамывая на левую ногу, тяжело ступая в больших чёрных сапогах и приветствуя всех попадавшихся на встречу рождественским «Хоу-хоу-хоу». Ханамия шёл следом. Киёши привёл его в небольшую комнатушку, служившую то ли кладовкой, то ли подобием ординаторской, открыл перед ним дверь, вошёл следом и с облегчением стянул искусственную бороду, протерев ладонью вспотевшее лицо.

– Простите, что принимаю вас в таком виде, но скоро Рождество, и я решил немного развлечь моих маленьких пациентов, –

проговорил он, внимательно посмотрев Ханамии в глаза. – Чем я могу помочь?

– Меня зовут Ханамия Макото, я корреспондент журнала «Отоко», – представился Ханамия, без особого желания протягивая собеседнику руку. – Я хотел бы задать вам несколько вопросов.

– Ого! – воскликнул Киёши, прищурив карие глаза. – Чем я заинтересовал такое известное издание?

– Ходят слухи, – с места в карьер заявил Ханамия, – что вы – человек без недостатков.

– Разве такое бывает? – искренне удивился Киёши, расстёгивая красный кафтан Санты.

– Убеждён, что нет, – быстро ответил Ханамия, оглянувшись в поисках места, где можно было бы присесть. – Это я и попытаюсь доказать, если вы не против, – он криво усмехнулся, смутно ощущая какое-то странное предвкушение.

Киёши пожал плечами и уселся на кушетку, глядя на Ханамию прямо и открыто, отчего того внутренне передёрнуло. Он спрашивал обо всём. Вопросы были тщательно продуманы вчерашней бессонной ночью таким образом, чтобы, с одной стороны, не вызвать подозрения, с другой стороны – незаметно вывести на чистую воду. В этом деле Ханамия был специалистом. Однако ни один из вопросов не дал ожидаемого результата – Киёши отвечал так, будто заранее знал все правильные ответы, причём выбирал такие формулировки, которые не оставляли Ханамии возможности придраться. И после почти двадцатиминутного разговора Ханамия готов был скрежетать зубами от негодования, а Киёши смотрел по-прежнему открыто и прямо, то ли не чувствовал подвоха, то ли не показывал виду.

– И что же, в вашей жизни нет поступков, за которые вам было стыдно? – в лоб спросил Ханамия, за время разговора пришедший к выводу, что с Киёши проще всего идти напролом, поскольку намёки и скрытые смыслы он предпочитал не то игнорировать, не то не замечать.

– Ну почему же нет? – Киёши опустил взгляд на свои большие руки. – Мне кажется, все люди о чём-нибудь да сожалеют, когда-нибудь да ошибались. Вы так не думаете, Ханамия-сан?

Ханамия хмыкнул – до сего момента ни один из его «клиентов» не интересовался его мнением. Если подумать, его это мало волновало, потому что в своей правоте он был уверен на все сто процентов, а мнение остальных было ему так же фиолетово, как волосы Мурасакибары. Но почему-то сейчас этот встречный вопрос был для него настолько неожиданным, что он начал отвечать даже против собственной воли.

– Я считаю, что абсолютно у всех есть их свои маленькие грязные тайны, – криво усмехнулся он. – А ещё все лгут, пытаясь эти тайны прикрыть.

– Вероятно, вас часто обманывали, – проговорил Киёши, всего на несколько мгновений посмотрев на Ханамию неожиданно острым взглядом. – А ваша теория действительно очень интересная и, к сожалению, правдоподобная, – тут же проговорил он, в миг разрушив особенность момента и задумчиво посмотрев в небольшое окно комнатушки. – Она правдива в том, что люди действительно стремятся всеми силами скрыть свои неблаговидные поступки. Прячут в своих шкафах скелеты, как это принято называть.

– Может, и у вас завалялась парочка скелетов? – наугад спросил Ханамия, удивлённо вскинув брови.

– Скелетами они становятся только если их скрывать. Разве нет? – Киёши по-доброму прищурился. – Я же стараюсь ничего не скрывать. И раз

уже мы заговорили об этом, расскажу одну небольшую историю, скорее о поступке, за который мне до сих пор очень стыдно.

– Любопытно, – хмыкнул Ханамия, подавшись немного вперёд и хищно прищурившись.

Неужто добряк-Киёши кого-нибудь убил? Может быть, даже с особой жестокостью и цинично избавился от трупа, закопав где-нибудь в сельской местности. Или ограбил на худой конец? Подставил? Предал? Варианты возникали в голове с бешеной скоростью, обрастали деталями и вариантами развития событий, включающими привлечение полиции, спасателей и офицеров самообороны с собаками. И конечно, всё это сопровождалось провокационными заголовками. Даже то, что Киёши расскажет ему всё сам, не избавит его от публичного и детального рассмотрения его грязного белья. Не то чтобы Ханамия готовился к триумфу, но уж точно рассчитывал на сатисфакцию, предполагал, что маленькая позорная тайна Киёши станет своеобразной расплатой за все те усилия, которые ему пришлось приложить, чтобы раскрутить на разговор этого верзилу.

– Когда я учился в старшей школе, мы с моим лучшим другом влюбились в одну и ту же девушку, – Киёши чуть улыбнулся, и взгляд карих глаз стал задумчивым. – Она не отдавала никому из нас явного предпочтения, и мы соперничали около года, а потом, почти сразу перед поступлением в университет, мы серьёзно подрались.

– Только не говорите мне, что вы задушили его голыми руками? – хмыкнул Ханамия, глянув на огромные ладони Киёши.

– Нет, – улыбнулся тот. – Видимо, мои грязные тайны не такие уж и грязные. Я серьёзно повредил ему плечо. Из-за этой травмы ему пришлось отказаться от спортивной карьеры. Он играл на позиции атакующего защитника в нашей баскетбольной команде, а для атакующего защитника плечи – ключ к успеху.

– Должно быть, он вас ненавидит, – не то спросил, не то констатировал Ханамия, злорадно ухмыльнувшись.

– Очень надеюсь, что он не лукавит, когда говорит, что не держит на меня зла, – улыбнулся Киёши. – Кроме того, пришлось уступить ему Рико. Теперь у них двое славных ребятишек, вот, ждут третьего.

– Вы до сих пор общаетесь? – Ханамия недоверчиво прищурился.

– Да, почти каждые выходные, – отмахнулся Киёши. – Хьюга собирает баскетбольный клуб в младшей школе, консультировался со мной по поводу одного из мальчиков с искривлением позвоночника. – Он немного помолчал. – Ну что, это считается за скелет? Или вспоминать дальше?

Ханамия молчал. С одной стороны, этот поступок многолетней давности мог бы позволить ему выиграть спор с ненавистным стажёром, с другой – сам Ханамия, если быть до конца честным, сомневался, что это тянуло на даже миниатюрный скелет. Но в этом он ни за что не признается.

– А у вас есть скелеты в шкафу, Ханамия-сан? – спросил вдруг Киёши.

– Вряд ли я стану рассказывать об этом, тем более вам, – хмыкнул Ханамия, – я пишу статью о вас, а не о себе.

– Я и не настаиваю на ответе, – улыбнулся Киёши. – Мне просто кажется, что у человека вроде вас их просто нет. Ведь вы ничего не скрываете, все ваши самые неблаговидные поступки на виду – в ваших статьях.

– Вы читаете «Отоко»? – спросил Ханамия, чувствуя, как во рту собирается странная горечь.

– Да, читаю, – кивнул Киёши. – И вашу колонку в особенности. – Он помолчал немного, а потом добавил: – Мне очень нравится слог.

– И вы не испугались, когда узнали, кто я? – Ханамия внимательно изучал его лицо.

– Испугался? – Киёши искренне удивился. – Почему я должен вас бояться? Как раз наоборот. Мне было интересно с вами встретиться. Любопытная получилась беседа, не находите? Побеседуем как-нибудь снова?