Новогодний номер
Шрифт:
– Акаши в самом деле написал очерк, – Химуро сделал глоток кофе и покосился на журнал. – Замечательный очерк. Знаешь, что? – Он вдруг оживился, вскочил и прошёлся по комнате. – Эти планы на сегодняшний вечер, мы должны были куда-то идти?..
– Да, мы собирались на мюзикл, помнишь? – Алекс проводила его обеспокоенным взглядом.
– Чёрт, – Химуро огляделся в поисках одежды. – Я должен бежать. Мне надо кое-что сделать сегодня. И после обеда я должен обязательно заехать в редакцию.
– В редакцию? – Алекс недоумённо заморгала глазами. – Но ты ведь уволился… Хотя Сакурай говорил что-то про стажёра, шампанское,
– Поедешь со мной? – Химуро замер посередине комнаты, глядя на неё возбуждённым взглядом.
– Конечно, – кивнула Алекс после пары мгновений раздумий и улыбнулась.
***
Попытка доставить новогодний номер «Отоко» Кисэ в собственные руки провалилась с треском – приехав по домашнему адресу, Лео поцеловал дверь, а звонок до адресата не дошёл, поскольку тот был вне зоны действия сети. Оставить номер просто под дверью квартиры Лео посчитал кощунством по отношению к стараниям их всех, к тому же, его не покидало чувство, что он задолжал Кисэ объяснения, пусть и не было однозначного понимания, в чём именно они будут состоять. После недолгих раздумий, он принял решение поехать к себе, чтобы проверить догадку о том, что Кисэ мог всё ещё нести вахту у ателье.
Обычно Лео любил возвращаться домой. Если он был в отъезде несколько дней или, как в этом случае, почти три недели, маленькая квартирка в Кагурадзаке встречала родным и приятным запахом тканей, ниток и бумаги. И один этот запах обычно перекрывал абсолютно все неприятные ощущения от, скажем, закончившегося отпуска, или долгой дороги с чемоданом под мышкой, или просто ностальгии по дому.
Сегодня впервые Лео возвращаться домой боялся. Причём непонятно, чего он боялся больше – того, что Кисэ продолжал держать осаду возле ателье, и тогда того самого объяснения избежать не удастся, или того, что Кисэ там не будет. Ведь это автоматически будет обозначать, что либо Кисэ разочаровался, услышав его ответ тогда, в редакции, когда приносил заявление об уходе, либо Кисэ просто «переболел» и нашёл новый предмет… внимания.
Открыв дверь своим ключом, Лео зашёл в квартиру и, захлопнув дверь, оглядел пустое помещение. В глаза сразу бросился бардак на столе Хаямы, пыль на полках и на полу, брошенные там и тут палочки и картонные коробки с лейблом соседнего корейского ресторанчика. Лео мысленно выругался, что этого негодяя нельзя оставлять без присмотра, иначе он превратит квартиру в свинарник, и принялся спешно собирать мусор в пакет.
– О, сестричка! Вернулся домой, блудный модельер? – воскликнул Котаро, выходя из кухни с двумя кружками. – А мы с Кисэ как раз собрались выпить кофейку. Кисэ! – громко позвал он, растягивая последнюю гласную.
Лео подобрался и прокрутил в голове заранее приготовленную речь о том, почему он скрывал от Кисэ правду и даже соврал ему в глаза, однако появившийся на пороге кухни Кисэ обезоруживающе улыбался во все тридцать два зуба. Лео достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что ему не придётся ничего объяснять, что Кисэ каким-то непостижимым образом сам понял причины, объяснил поступки, принял мотивацию, а может быть, придумал какие-то свои, что, тем не менее, не мешало ему продолжить
– Привет, Лео-чи! – поздоровался Кисэ.
– Я дома, – ответил Лео стандартной фразой.
– Прости, сестричка, мне стало его жалко, – с места в карьер принялся оправдываться Котаро. – Парень целых две недели сюда, как на работу, ходит, ошивается тут часами, как бедный родственник. Наверняка отморозил себе самое ценное – на прошлой неделе подморозило! Сестричка, только не применяй силу!
– Я сейчас точно применю силу, но только не по этому поводу, – подбоченился Лео. – Тебе совершенно нельзя доверить квартиру. Если бы я не приехал, то ты бы ещё три недели здесь не убирал?
– Это ещё я, зная твою любовь к порядку, убрал самое вопиющее, – согласно покивал Кисэ. – Кстати, Лео-чи, уже почти десять. Ты почему не на работе? – добавил он.
– Вообще-то меня уволили, – проговорил Лео, присев за свой стол и с ностальгическим удовольствием переложив с места на место свои папочки с эскизами.
– Да ладно? Акаши-чи просто тиран! – возмутился Кисэ. – Ты же незаменимый помощник, и…
– Ну, Сей-чан сказал, что уволит меня с выходным пособием в размере четырёх зарплат, – Лео улыбнулся почти нежно, отчего Кисэ посмотрел на него, округлив глаза, – которого как раз должно хватить на первую презентацию коллекции и рекламную кампанию.
– То есть, ты хочешь сказать… – неуверенно начал Кисэ.
– Разумеется, Акаши знал обо всём с самого начала, – подтвердил Хаяма, отхлебнув кофе. – Мы же дружим со старшей школы, он, конечно, в курсе наших с сестричкой дел. И кстати, не такой уж он тиран. Если посмотреть под правильным углом и нужным освещением – так вообще одуван.
– Ах да, – встрепенулся Лео, – я же привёз тебе новогодний номер.
Он вынул из внутреннего кармана пальто запечатанный в полиэтилен журнал. Кисэ долго смотрел на обложку, затем поспешно разорвал защитную упаковку и принялся листать иллюстрированные страницы, восхищённо вздыхая. Когда он дошёл до последней страницы, где был опубликован очерк Акаши, он удивлённо уставился на Лео.
– Это что же? Акаши-чи написал статью? – проговорил он, хлопая длинными ресницами. – Но он никогда не писал в «Отоко» ничего, кроме коротенького обращения главного редактора! Да и там ограничивался перестановкой слов.
– А в этот раз написал, – подтвердил Лео. – И не просто статью. Это автобиографический очерк. Я даже прослезился, когда прочитал.
Кисэ недоверчиво прищурился и принялся читать, периодически поднимая на Лео изумлённый взгляд, а потом долго смотрел на карандашный портрет улыбавшегося Акаши.
– Не может быть, – выдохнул Кисэ. – Но почему он… Все ведь… Лео-чи, как же так?
– Я ничего не знаю, – тут же открестился от расспросов Лео. – Но если ты спросишь моё мнение, то мне думается, что тут не обошлось без нашего стажёра и его незаменимого Огивары-куна, – добавил он. – И мне, честно говоря, эта перемена очень по душе. Сей-чан стал совсем таким, каким был в старшей школе, без вот этого вот наносного величия. Настоящий и вдохновляющий.
– Да ладно? Не заливаешь? – вклинился Хаяма.