Новогодний P.S.
Шрифт:
Она никогда не бывала прежде у него в гостях, но всё равно поняла, что спокойствие, уют и тишина этой просторной квартиры были безжалостно поруганы вторжением посторонних. Отпечатки грязной обуви на полу, запах сигаретного дыма и окурки в блюдцах, хаотично сдвинутые стулья… Но больше всего её поразило даже не это. Потрясло Асю лицо Белецкого, когда он вышел ей навстречу. Это был совсем другой человек — не тот, которого она знала.
“Ну, а чего ты хочешь, дура! — обругала она себя за то, что не смогла в первое мгновение скрыть своего шока. — У человека дочь похитили. Естественно, что он места себе
Впрочем, судя по всему, Белецкого сейчас меньше всего на свете беспокоило то, как он выглядит в глазах окружающих.
— Извини, что оторвал тебя от дел, — сказал он. — Просто, когда спросили, есть ли у меня какие-нибудь контакты с представителями СМИ, я сразу подумал о тебе. Ты же знаешь, — добавил он негромко, — вообще-то с журналистами у меня отношения не складываются: я их терпеть не могу, и это у нас взаимно. Поэтому, кроме тебя, мне действительно не к кому больше обратиться.
— Да всё нормально, — коротко отозвалась Ася, обняв и похлопав его по спине в виде приветствия и выражения сочувствия одновременно. — Ты… как?
Он пожал плечами. И в самом деле, вопрос был глупый. Что тут можно было ответить?
Его жена сидела в гостиной. Ася осторожно подошла, несмело поздоровалась. Что чувствует мать, у которой украли ребёнка?.. Ох, лучше никогда этого даже не представлять.
— Галя, — Ася участливо прикоснулась к её плечу, — не волнуйтесь, я со своей стороны сделаю всё возможное и невозможное. Дадим информацию на центральных каналах и в СМИ, я уже договорилась с друзьями. Потом опубликую пост в блоге, у меня большое количество подписчиков, просмотров, комментариев и репостов, наверняка народ откликнется и поможет распространить информацию: чётко, конкретно и по делу.
— Спасибо… — прошептала та. Если честно, выглядела она сейчас не лучше своего мужа. Ася нерешительно потопталась рядом с диваном, на котором сидела безучастная ко всему Галя, и внезапно предложила:
— Сделать вам чай? Вы ели что-нибудь сегодня?
— Не хочется… — откликнулась та с мучительной гримасой: было видно, что при одной мысли о еде её горло сдавливал спазм тошноты.
— Не хочется, но надо. Надо, — с нажимом повторила Ася. — Вы — кормящая мать. От переживаний и голода молоко пропасть может.
Глаза Гали тут же налились слезами — очевидно, она подумала о том, что…
— Не сомневайтесь, — уверенно сказала Ася, пресекая попытку начать думать о самом худшем. — Скоро вы возьмёте свою девочку на руки и покормите её.
Разумеется, она не могла ручаться на сто процентов, но главным сейчас было — зарядить бедняжку уверенностью и надеждой, на неё больно было смотреть.
— Так чай или кофе? — поинтересовалась Ася.
— Если можно, то чёрный чай, пожалуйста.
— А тебе, Саша? — обратилась она к Белецкому. Во время Асиного разговора с его женой он просто молча стоял у окна, скрестив руки на груди, словно закрылся от окружающего мира.
— Мне ничего не надо, спасибо.
— Можно тебя на минуточку? — невинным голоском спросила Ася. — Надо уточнить кое-что…
Белецкий проследовал за ней в кухню, и вот там-то, уставившись ему прямо в лицо, Ася сердито зашипела:
— Ты что творишь, а?! Ну-ка, быстро иди к жене и утешай её!
— То есть? — нахмурился он. — В каком смысле?
— Да
Он отвёл глаза.
— Не думаю, что это подходящий момент.
— А я говорю, что самый что ни на есть подходящий! — перебила его Ася. — Белецкий, ты совсем дурак?! Неужели ты ничего не видишь? Да бедная девочка сейчас умрёт от груза вины, который сама на себя взвалила.
— Вины? — ошеломлённо переспросил он.
— Ну да. Она считает, что виновата в случившемся и уверена, что все остальные так считают. Особенно ты.
— Я?! Да с чего бы ей так думать? Она знает, что я всегда с ней, у меня и в мыслях не было… Скорее уж, если я подойду — это она меня оттолкнёт, — добавил он с горечью.
Ася закатила глаза.
— Идиот… Два идиота! Ты боишься, что оттолкнёт она. Она боится, что ты… Да вы нужны сейчас друг другу, как никогда. Только благодаря взаимной поддержке вы сможете набраться сил, поверить в лучшее. А вы своим молчанием убиваете и друг друга, и самих себя… Иди к ней немедленно, — повторила Ася, — а я пока приготовлю вам поесть что-нибудь.
Поскольку Белецкий всё ещё колебался, она убеждённо добавила:
— Люди должны разговаривать. Проговаривать свои проблемы и сомнения. Саша, я понимаю, что тебе сейчас очень плохо. Тебе хочется просто отгородиться от всех и переживать-пережёвывать то, что случилось. Ты артист, на сцене всю энергию выплёскиваешь, а в жизни, я же знаю, ты очень закрытый человек. Но твоя Галя не такая. Она нежная, ранимая, очень эмоциональная и доверчивая девочка. От твоего поведения зависит, справится ли она с этой ситуацией, вынесет ли случившееся. Да в подобном состоянии люди из окон выходят, неужели ты не понимаешь?! Саш, ты у неё здесь один. Никто больше не сможет поддержать её и успокоить. Ей сейчас всего-то и надо, чтобы ты обнял её… и просто сказал, что любишь.
— Но я… мне даже в голову не приходило, что она может сомневаться в этом, — он выглядел по-настоящему сбитым с толку. — Сомневаться — во мне?!
— Ну смотри, перейду на более понятные тебе примеры. Актёр в своей игре всегда пользуется каким-то количеством штампов и готовых наработок. Вот так он изображает радость, так — грусть, так — любовь… И, чем лучше и талантливее артист, тем богаче у него выбор этих самых актёрских штампов. Он не должен повторяться, должен всегда удивлять.
— Я всё-таки не совсем понимаю, о чём ты… — пробормотал он, нахмурившись.
— О том, Саша, что в жизни всё ровно наоборот. В определённых ситуациях от тебя ждут как раз-таки предсказуемых реакций и стереотипных действий. Ты наверняка заметил, как люди любят осуждать тех, кто, к примеру, не плачет на похоронах? Глаза сухие — значит, не сострадает и не соболезнует. Это может не соответствовать действительности, ведь каждый переживает боль по-разному. Но, повторюсь, людей убеждает и впечатляет именно ожидаемое поведение. Вот сейчас, как примерный муж, ты должен сидеть рядом с Галей и держать её руки в своих. Только тогда она и поверит, что ты ни в чём её не обвиняешь, не избегаешь и не тяготишься. Потому что ей сейчас тоже плохо, тоже больно, тоже страшно — как и тебе, и она подсознательно ждёт от тебя простых, понятных действий.