Новогодний подарок
Шрифт:
— Чудеса! — опять воскликнул муж женщины-медиума. — Выходит, это синьор Мандзони изобрел непрерывную цепочку.
Мистер Каппа погрузился в долгое размышление и наконец обратился к духу:
— Если я не ошибаюсь, то сейчас в Италии должно быть по меньшей мере шестьдесят две тысячи восемьсот двадцать девять копий знаменитой тетради?
— Совершенно точно, — подтвердил дух. — Но все это должно остаться тайной. Ни слова школьному начальству и журналистам. Таково повеление Алессандро Мандзони. Договорились? Чао!
Мистер Каппа бессильно опустился на пол. Техническая сторона дела выяснена.
Он расплатился с женщиной-медиумом, полетел в Бергамо и женился на Роберте, отвез ее на личном свадебном самолете в Рим и примчался в свою контору за три минуты до назначенной заранее встречи с синьором Феррини. В течение ста восьмидесяти секунд ожидания мистер Каппа непрестанно задавал себе один и тот же вопрос «Что же я теперь скажу ему?»
Минуту спустя в дверь постучали… Но вошел не синьор Феррини, а посыльный. Он принес письмо от учителя. В письме говорилось:
«Глубокоуважаемый мистер Каппа, прошу вас прекратить расследование. Ученица Де Паолоттис в порыве благородства чистосердечно призналась мне в невинном обмане. Но я не смог наказать ее, потому что накануне ночью мне явился во сне Джузеппе Гарибальди и сурово сказал: «Как ты можешь требовать, чтобы обыкновенный ученик в нескольких строках рассказал обо всем том, о чем великий писатель смог рассказать лишь на многих страницах?» По-моему, Герой двух континентов был, как всегда, прав. Аванс, так и быть, оставьте себе. Ваш покорный слуга Гвидоберто Феррини».
Роза и хлыст
Синьор Мамбретти, владелец фабрики запчастей для штопоров, о котором мы уже не раз говорили, купил себе сад со множеством фруктовых деревьев. Садовником он взял к себе Фортунино.
— Что за дурацкое имя дал тебе отец? — спросил синьор Мамбретти, едва услышав, как его зовут.
— В честь маэстро Верди, синьор.
— Но Верди, кажется, звали Джузеппе?
— Джузеппе — это точно. А второе его имя было Фортунино. И третье — Франческо.
— Ну, ладно, ладно, — сказал синьор Мамбретти. — Лучше поговорим о грушах. Завтра у меня обедают синьор Мамбрини и синьор Мамбрилло, и я хочу угостить их плодами из моего сада. Так что подай к столу вазу с самыми красивыми грушами.
Фортунино побледнел:
— Синьор, но сейчас еще нет никаких груш!
Мамбретти посмотрел на него с удивлением.
— Но как же так? — сказал он. — Грушевое дерево, по-моему, крепкое, здоровое…
— Это верно. Я хорошо ухаживал за ним — подкормка, инсектициды, окучивание и так далее. По всем правилам.
— Молодчина! Тогда что же это дерево делает
— В каком журнале, синьор?
— Значит, у тебя даже нет журнала? А еще говоришь — по всем правилам! Дорогой Фортунино, с растениями надо быть строгим. Дисциплина и порядок — прежде всего! Вот смотри!
Синьор Мамбретти взял палку, спрятал ее за спиной и направился к грушевому дереву, которое, если б могло, наверное, запело бы: «Слышу шаги Командора…»
— Ну и что же это получается? — спросил синьор Мамбретти. — Капризничаем, значит? Вбили себе в голову всякую блажь?
— Но, синьор… — перебил его Фортунино.
— Молчать! Кто здесь хозяин?
— Синьор Мамбретти.
— Так-то! Молодчина! Ну и как хозяин я воспользуюсь палкой.
И он принялся колотить палкой по стволу дерева, которое тут же обронило от страха все свои цветы.
— Для первого раза, пожалуй, хватит, — сказал синьор Мамбретти, отбросил палку и вытер пот со лба. — Все хорошо в меру. Нужно быть справедливым. Вот увидишь, какие замечательные груши появятся завтра на этом дереве!
Бедный Фортунино хотел было возразить, что теперь это дерево уже не даст больше плодов ни завтра, ни через полгода, потому что оно осталось без цветов. Но так как говорить он был не мастер, то еще раньше, чем открыл рот, синьор Мамбретти скрылся в доме.
— Господи, — прошептал Фортунино, — что же будет завтра? Я почти уверен, что хозяин рассердится, и груше достанется новая порция палочных ударов.
Он думал об этом целый день и наконец придумал, как спасти несчастное дерево. Он пошел домой, открыл свою копилку и поспешил в город — в магазин, где продаются самые ранние фрукты и овощи и где груши бывают в любое время года. Он купил два килограмма, подождал, пока стемнеет, вернулся в сад и подвесил эти прекраснейшие груши на ветки дерева одну за другой, но не как попало, а покрасивее. Один плод, сияющий своей красотой, тут, два других, совершенно одинаковых, там, а на ветке повыше сразу три груши — две крупные и одну маленькую — ну прямо счастливое семейство на прогулке!
Настало утро, и синьор Мамбретти пришел посмотреть, что происходит в саду. Он увидел на дереве груши и потер руки от удовольствия:
— Ты видел? Видел? Дорогой Фортунино, это самые прекрасные плоды, какие давало когда-либо грушевое дерево на юг от Вероны и на север от Пистойи! И это все потому, что тут поработала палка. Собери их и отнеси моей жене. И запомни, что с деревьями незачем деликатничать. От них нужно требовать слепого, полного, абсолютного подчинения! И если они не вытягиваются в струнку, наказывать. Ты меня понял?
Славный Фортунино покраснел и опустил голову. Он не мог сказать правду, а врать ему совесть не позволяла. И он решил промолчать. Впрочем, сегодня хозяин был доволен, а завтра видно будет.
На следующее утро синьор Мамбретти снова пришел в сад и сказал, что ему нужны розы.
— И обязательно белые! — объяснил он Фортунино. — Потому что для моей сестры, а ее зовут Бьянка. Это же значит белая. Понял, как тонко задумано?
— Понял, синьор, — ответил садовник. — Только, видите ли, белые розы еще не распустились.