Шрифт:
Ну, что опять? – спросила я, распахивая дверь настежь и отходя в сторонку, чтобы Юлька могла войти в мою квартиру. Она сделала пару шагов, прислонилась к стене и сказала трагически:
– Я утоплюсь.
– Может, не стоит тебе спешить, а? Может, ты для начала расскажешь, что случилось?
С Юлькой всегда что-нибудь случается, тут уж ничего не поделаешь. Трижды в неделю она теряет ключи, ходит в разных перчатках, потому что они тоже теряются, причем не обе сразу, а по одной, покупать новые нет смысла, это Юлька поняла еще лет пять назад и теперь при очередной потере обзванивает знакомых
Юлька обхватила голову руками и отчаянно взвыла, а я испугалась по-настоящему.
– Ты мне скажешь наконец, в чем дело?
– Деньги, – медведем проревела она.
– О господи… Зарплату свистнули? – Юлька отчаянно замотала головой. – Сама потеряла? Много денег-то?
– Шесть тысяч, – проблеяла она, шмыгнула носом, вздохнула жалобно и затихла.
– Ни фига себе, – покачала я головой. – Шесть тысяч – это деньги…
– Баксов, – тихохонько добавила Юлька и испуганно поежилась.
– Шесть тысяч баксов? – нахмурилась я, а потом разозлилась: – Что ты плетешь, юродивая? Откуда у тебя такие деньги?
– Шеф дал, – всхлипнула Юлька, глядя на меня с большой печалью, и добавила: – Может, мне вправду утопиться?
– Дурак он, что ли, твой шеф? Чего ему в голову взбрело?
– Чего, чего… он мне их не давал, то есть дал, конечно, но совсем не для того…
– Чтоб ты их потеряла, – закончила я. – А потолковее нельзя?
– Какая теперь разница, – прошептала Юлька. – Я уходить собиралась, а он меня вызвал, я уже в шубе, вхожу, а он: «Юля, отнеси в сейф», сейф у нас в бухгалтерии.
– Он что, сам отнести не мог?
– Значит, не мог. Я пошла. А тут Людка Фомина, высокая, с короткой стрижкой, помнишь ее? Она еще в Вовкин день рождения с нами на шашлыки ездила?
– Наплевать на нее, давай про деньги.
– Я про деньги и рассказываю. Выходит Людка, тоже домой собралась, мы стали поздравлять друг друга с наступающим, она мне кошелек подарила, красивый и с монограммой…
– Ты мне про деньги расскажешь?
– А я что делаю? Мы зашли в бухгалтерию, там девчонки отмечают, нас позвали, ну, я шампанского выпила, потом все вместе вышли… Я девок по домам развезла, домой приехала, стала перчатки искать, сунула руку в карман, а там баксы. Я их в Людкин кошелек положила, чтоб не потерять, и на работу быстрее, а офис закрыт, сигнализация. Куда мне? Я Игорю звоню, его дома нет… Я к Надежде Ивановне, главбуху, думаю, пусть лучше у нее деньги лежат, приехала, а кошелька-то и нет.
– Как нет?
– Так и нет.
– Куда же он делся?
– Откуда я знаю?
– Стоп, – разозлилась я. – Когда ты деньги в кошелек положила, его куда дела?
– На сиденье.
– И что?
– Ничего. Лежал на сиденье.
– Но если бы он на сиденье лежал… А когда ты в офис пошла, брала его с собой?
– Да… или… не помню. Я подъехала, света нет, но я выходила, это помню.
– Дай ключи от машины! – рявкнула я.
– Да она не заперта.
Я открыла рот, чтобы высказать наболевшее, но Юлька
– Я уж искала… они резиночкой перетянуты, красненькой… ни кошелька, ни баксов.
– Садись, – кивнула я и сама устроилась за рулем.
Возле офиса мы были через пятнадцать минут, Юлька указала место, где оставила машину, раз двадцать мы прошли из конца в конец расстояние, разделяющее офис и машину, обследовали ближайшие сугробы, конечно, безо всякого толку, проехали к дому главбуха и вновь приступили к поискам, с тем же нулевым результатом.
– Да я уж искала, – вздохнула Юлька, помолчала немного и задала вопрос: – Что теперь делать?
– Не знаю, – разозлилась я.
– У нас каникулы, – кашлянув, заметила подружка. – До третьего января. До третьего января денег не хватятся… Я бы мамину квартиру продала, но ведь до третьего ничего не сделаешь.
– Конечно, не сделаешь.
– А если меня с работы выкинут… где ж такую дуру еще возьмут?
– Это точно. – Устроить Юльку на работу было нелегким делом, и я с тоской поняла: либо мы где-то найдем эти шесть тысяч, либо… Об этом даже думать не хотелось.
– Может, ты у мужа займешь? Месяца на два? – робко заметила Юлька, косясь на меня.
– Я с ним развожусь.
– Ну и что? Одно другому не мешает…
– Заткнулась бы ты лучше.
Юлька притихла, нахохлившись, и уставилась в окно.
– Поехали к Вовке, – сказала я. – Может, он чего путное посоветует.
Вовкин «Фольксваген» притулился в переулке в нескольких метрах от крыльца нового здания Сбербанка. Бывший одноклассник зарабатывал на жизнь обменом валюты. Я подошла и постучала в окно, Вовка кивнул, а я прогулялась до угла, успев заметить, что в машине он не один. Через минуту из «Фольксвагена» показался мужчина в добротном пальто и норковой шапке, улыбнулся мне и направился в сторону троллейбусной остановки, вслед за ним показался Вовка.
– Привет, – сказал он, поднимая воротник куртки и зябко ежась. – С наступающим…
– Спасибо. Тут такое дело… у тебя взаймы не будет? Юлька деньги потеряла.
– Много?
– Шесть штук.
– Ну… найдем. Надолго?
– Ты не понял. Шесть тысяч баксов.
– Ты спятила? – растерялся Вовка. – Откуда у меня такие деньги? И откуда они у этой чокнутой? – Пришлось Вовке объяснять, что к чему, он выслушал, кивнул, покосился в сторону машины, где с разнесчастным видом сидела Юлька, и сказал: – Тысячу дам. Больше нет. Честно. Завтра приезжай домой.
– Может, займешь у кого? Она материну квартиру продаст.
– Свет, кто просто так даст пять штук? Ты ж не маленькая… Слушай, спроси у своего. Что, у Олега денег нет, что ли?
– Спрошу, – огрызнулась я и направилась к машине, а Вовка занял пост у дверей банка, поджидая клиентов.
– Ну, чего? – робко поинтересовалась Юлька.
– Тысяча.
– Где ж мы еще пять возьмем?
– Откуда я знаю? – «Мы возьмем» звучало здорово, стало ясно: пять тысяч долларов – это теперь не Юлькина проблема, а моя.