Новогодняя жена
Шрифт:
28. О тающих снеговиках
— У нас с Джейдой ничего не было.
— Вообще или пока?
Вырвалось. Зажмурилась, поражаясь собственной глупости.
Арман приподнял бровь.
— Расслабься. Это меня не касается, — я прокашлялась и с напускной деловитостью прошла к дивану. Положила на журнальный столик аптечку и приступила к подготовке рабочей поверхности. Забор крови — дело не шуточное, может и сепсисом закончиться. — Об одном прошу: репутация Мадлен испорчена, но твоя пока нет. Не порти ее. Слухи по замку ведь очень быстро распространяются.
Я яростно натирала столешницу чем-то с высоким содержанием спирта. На земной асептолин не похож — цвет фиолетовый, но пахнет подобающе.
Граф тяжело вздохнул и поднялся. Подлетел он ко мне медленно, словно давал возможность рассмотреть себя во всей красе, а заговорил еще медленней, разве что не по слогам.
— Кристин, нас с Джейдой объединяет прошлое. Но будущего у нас нет. Никакого будущего.
— И она об этом знала, когда в твоей ширинке что-то искала? — прикусила язык. — Прости, это не уместно.
— Она пыталась мне помочь.
Вариант «помоги себе сам» уже не актуален? Каких усилий мне стоило сдержать едкое замечание — не передать!
— И как, получилось?
— Отчасти.
Вот теперь у меня шевельнулось самолюбие. Это как понимать? Я тут, видишь ли, все усилия прикладывала, чтобы поднять неподъемное, а эта, прости господи, стерлядь, ладошкой своей повозила и «Вставай, страна огромная?». Нет, ну это нормально вообще?
— Это как понимать? — тщательно старалась скрыть обиду, даже в глаза графу не смотрела, но голос все равно предательски дрогнул.
— Джейда сильный маг. Она просканировала магические потоки и… Я почувствовал ее прикосновение.
Может, просто очень сильно хотел? Чувства к бывшей невесте еще не прошли, эффект Плацебо, безграничная сила вегетатики, плюс капелька воображения на фоне великого желания…
— Думал, как доктору, вам будет любопытно об этом узнать.
— Знаешь, Арман. Как доктору, может быть, и любопытно, а вот как женщине, которая твою жену изображает — обидно. Спросишь почему, или догадаетесь сами, ваше отморожество?
Мужчина улыбнулся, встретив мой прямой взгляд, а потом сел на диван рядом со мной, так близко, что наши колени касались друг друга. И если я это прикосновение чувствовала, то Арман чувствовал только ладонь своей рыжей бывшей! Чтоб ей икалось! Так, кажется я повторяюсь уже… Чтоб ее описторхоз замучил! Чтоб изжога разыгралась! Чтоб…
Спокойно, Кристина, клятва Гиппократа… Все.
— Вы ревнуете? — самодовольно изрек мой супруг.
Он что, нервы мои на прочность испытывает? Разве можно говорить такие вещи женщине со шприцом? У меня, между прочим, в аптечке даже скальпель имеется. Острый. Очень! Не знаю, зачем его туда положили, но ведь до греха доведет меня…
— Не мели чушь! — голос задрожал.
— Ревнуете! — заявил он уже уверенно.
— Так, мне нужна внутренняя сторона твоего локтя. Раздевайся, — скомандовала твердым голосом. Вот что я умела делать
— Значит, вы не поверили мне? По поводу Джейды?
Граф медленно расстегивал пуговицы на камзоле, наблюдая за моей реакцией. А какой она могла быть? Я молча смотрела, как красивый мужик устраивает бесплатный сеанс стриптиза. Нормальная такая реакция. Физиологическая. То, что я губу прикусила — нервное и только!
— Разве есть разница, во что я верю?
— Для меня — есть. Наши отношения изначально строятся на доверии. Я был излишне строг с вами, — камзол лег на ручку дивана позади графа. Теперь очередь рубашки. — Но вы должны кое-что обо мне знать: тот, кто утратит однажды мое доверие, больше его не обретет.
Ты ли это, мистер Дарси?
Граф дернул завязки на груди…
— Эм… Достаточно просто загнуть рукав. Не обязательно раздеваться.
Толку дразнить меня красивым телом? Я же женщина нормальная. Возжелаю еще ненароком того, чего желать не положено.
Взгляд графа потеплел, в нем заискрились смешинки, словно он знает обо мне самой больше меня или мысли читать умеет. Мужчина молча закатал рукав, и теперь уже открыто улыбался.
— Чему ты радуешься? — подняла рассерженный взгляд. Работать в таком состоянии крайне сложно.
— Вы так мило морщите носик, когда рассержены. Это выдает ваши истинные эмоции.
— Я не делаю этого! — фыркнула, поймав себя на том, что и правда морщу. Арман кивнул и едва сдержал смех. — Ладно. Ладно, рассержена! Доволен?
— Нет. Мне больше нравилась другая Кристин: веселая, настойчивая, оптимистичная, полная жизни…
Я едва шприц не выронила. Это что, комплимент только что был? Кажется, кто-то переохладился и сейчас бредит. И не уверена, что это его сиятельство.
— Окрылить человека непросто, а вот подрезать крылья — дело нескольких секунд. Для этого достаточно одного взгляда, жеста или слова. А иногда довольно и безразличия. Увы, но в умении резать крылья вам нет равных.
Улыбка медленно исчезла с лица графа, возвращая уже знакомое мне, привычное выражение. Вот только сейчас мне кажется, что это привычное выражение — всего лишь маска, которая защищает Армана от боли. Когда ты открыт — любой может коснуться твоей души. Грубые касания оставляют шрамы, которые могут болеть всю жизнь. Несложно причинить человеку боль, сложно исцелить его от этой боли.
— Я осознал свою неправоту в отношении Анахель, но сиюминутное развлечение — ничто по сравнению с будущим моей дочери. Джейда полагает, что раскрытию дара мешают природные потоки нашего родового замка. Она предлагает увезти мою дочь на неделю в свой пансион.