Новогодняя жена
Шрифт:
Спустилась в холл и теперь уже себя почувствовала лидером сети заговорщиков. Анахель смотрела на меня с осуждением, намекая на наш разговор и обиду на отца. Доротея смотрела на меня с надеждой, выискивая на моем лице очередное подтверждение того, что я никому не выдам ее секрет. Подумать только, она — айри! А вот граф смотрел как и всегда. Здесь я отличилась, делая очередное невербальное внушение по поводу пряников и вообще отношения к дочери. В общем, все хранили друг от друга секреты и так получилось, что я стала центром некоторых из них.
— Что ж. Славненько, —
— Без черевичек, госпожа? — испугалась Доротея и кинулась доставать расшитые для Мадлен бурки.
— Валенки, Дори! Мы уже говорили об этом.
Я влезла в валенки служанки, они как раз по размеру и вышла из дома первой. Натоплено в замке — жуть! С меня уже десятый пот тек. Что за дурная традиция даже верхнюю одежду надевать в будуаре? Отменить! Сделать в прихожей большой шкаф, а, если от привычки барствовать никак не отвязаться, то тогда уж ладно, целую одевальню можно пристроить. Ну а что? Магия есть, деньги есть! Надо бы заняться.
Все неймется нам, земным женщинам. Только попала в другой мир, а уже настолько плотный график, что впору составлять расписание!
За моей спиной хрустнул снег. Анахель встала рядом со мной и, вдохнув поглубже вкусный морозный воздух, произнесла негромко:
— Вы специально?
— Спонтанно получилось, — девочка явно говорила об отце, который завис в воздухе слева от меня.
Граф надел кожаную дубленку длиной чуть выше колена, подпоясанную широким кожаным поясом и тоже вглядывался куда-то вдаль. Мы синхронно вздохнули и переглянулись.
— Давайте так. Арман, ты нахамил дочери. Нельзя так. Для нее важно твое мнение, и ты очень ее обидел. Анахель, твой отец не разбирается в человеческих эмоциях. Ты только посмотри на него — положи в сугроб и потеряешь! Среди сосулек не отличишь, как свой будет. Потому толку обижаться? К тому же, и это более важно — вы самые близкие в мире люди. Одна плоть, одна кровь. Вам нечего делить. Жизнь, знаете ли, пролетает как один миг. Растрачивая драгоценные мгновения на обиды, спросите себя: стали бы вы делать то же самое, если бы могли вернуться в прошлое? И последнее. Если бы вы знали, что этот день — последний в вашей жизни — как бы хотели его прожить? Даю пять минут на обдумывание, а потом идем к оренарам!
Не знаю, как собиралась отсчитывать пять минут без часов, но я решительно двинулась вперед по тропинке к месту, где слуги должны соорудить горку. Несколько человек уже вышли с лопатами и без моих ценных указаний тут бы явно не обойдется. Я указала примерную ширину, высоту. Объяснила, как сделать ледовый слой для катания и обязательно потребовала укрепить ступеньки досками, чтобы никто не поскользнулся.
— И бортики нужно будет сделать повыше, чтобы не свалиться, когда покатимся.
— Хорошо, госпожа, — отрапортовал слуга, накидывая широкой лопатой снег для будущей зимней забавы.
Ох, как я в детстве любила горку! Ровно до того момента, когда меня первый раз решили спустить с нее на санках. Разумеется, сани перевернулись, я из них вывалилась,
За спиной послышались шаги. Судя по лицам, отец с дочерью к миру не пришли, но во всяком случае, заключили временное перемирие, что уже не плохо. Вряд ли Арман снизошел до пламенных извинений, а Анахель сухим «прости» не залатаешь душевную травму.
— Тут все идет своим чередом, — я указала на будущую горку. — К оренарам?
Граф мрачно кивнул.
— И чем вы обычно их кормите? — я всячески старалась поднять настроение нашей угрюмой троицы.
— Кровью.
Эм… Я поперхнулась. Кажется, не самая была лучшая идея с оренарами.
26. Покормили оренаров!
Анахель расхохоталась, глядя на мое вытянувшееся лицо.
— Папа! Она ведь ничего не знает о нашем мире, зачем ты так глумишься? Оренары созданы из крови и магии моего отца, но питаются они энергией. Обычную еду тоже кушают, конечно. Но растут и развиваются только питаясь силой хозяина.
— Получается те, кого мы увидим — бездомные?
Я зажмурилась, когда при повороте солнечные лучи ударили прямо в глаза. Яркие, совсем как на Земле, они приятно ласкали кожу, покусанную морозом.
— Нет. Они живут у нас, значит у них есть дом. Просто хозяина нет.
Да, кажется Доротея что-то рассказывала. Граф создает несколько оренаров, но хозяин выбирает в итоге только одного. Или нет, кажется, оренары сами выбирают. Запуталась уже.
Я столько слышала об этих магических животных, что не терпелось поскорее их увидеть.
Питомник располагался неподалеку от замка. Небольшое одноэтажное строение с зарешеченными окнами поблескивало серебристой черепицей. В вольере, куда мы входили, прогуливались удивительные животные. Примерно так я представляю себе окрестности чернобыля: козы с тремя головами, собаки с туловищем ящерицы, львы размером с муху и мухи размером со льва. Десятка три существ самых разных размеров и форм уставились на нас.
Нехорошо мне как-то стало, когда десятки глаз синхронно моргнули.
— Мамочки, — шепнула и сделала шаг назад. Прямо в миску с водой. Разумеется, я поскользнулась и, широко взмахнув руками, грохнулась на землю, больно содрав руку о железную изгородь.
Вот тебе и покормила оренарчиков.
— Кристин, вы в порядке? — граф поспешил меня поднять, а Анахель — отряхнуть шубку.
С телом-то все хорошо, а вот душа до сих пор в пятках и выползать оттуда не планирует. Оренары как взбесились от моего падения. Все, у кого были крылья, принялись летать, ударяться в потолочную изгородь, в забор. Все заголосили: шипели, квакали, кричали, вопили, стонали, выли.
Арман, будто прислушиваясь к чему-то, замер, а потом схватил мою руку.
— Кровь! — севшим голосом произнесла Анахель. — Папа…