Новые боги
Шрифт:
— Я делаю это не ради выгоды! — оскорбился господин Бальза, даже не оторвавшись от работы — царапанья карандашом по бумаге. — «Honi soit qui mal у pense!» [1] Одному в Садах Боли делать нечего, молодой человек.
— Я уже сказал, что готов идти, — тут же решительно заявил проситель.
Бальза желчно усмехнулся:
— Ну, во-первых, ты не знаешь, на что соглашаешься. А во-вторых… Я тебя с собой не возьму.
— Почему? — возмутился тот.
— Потому что
1
«Позор тому, кто дурно об этом подумает!» (старофранц.). Девиз рыцарей ордена Подвязки.
Миклош поднял глаза, увидел, как окаменело лицо Вивиана, и мило улыбнулся:
— Это не издевательство, мой друг. Мне, право, все равно, что за суть наполняет эту прекрасную даханаварскую оболочку, но тело есть тело. А женщинам в Сады Боли ходу нет. Так что мне потребуется иная кандидатура. Кто-нибудь еще из клана Смерти желает составить мне компанию?
Вивиан не колеблясь ответил:
— Любой из нас.
— Я бы предпочел Аду. Или Дону, — проворчал Миклош нахохлившись. — Но, к сожалению, придется довольствоваться худшим.
Эти слова не понравились ученику Кристофа, он нахмурился, однако вновь промолчал.
— Кто из колдунов сейчас в Столице? — Господин Бальза закончил набросок и протянул его через стол.
— Весь клан, — мальчишка посмотрел на рисунок. — Это ведь не я, да?
— Верно. Это Флора. Такая, какой я ее запомнил на балу Фелиции. Она очаровательно танцевала с Йоханом. Воистину, королева бала. Так кто в городе? Перечисли поименно. Только мужчин.
— Анри.
Миклош фыркнул:
— Наставник безумной бэньши? Ну, нет! Увольте! — Нахттотер поднял вверх обе ладони, словно сдаваясь. — Сколько я его помню, в голове сплошные куртизанки и пустота! Слишком легкомыслен и безответственен, чтобы я рискнул доверить ему себя. Дальше.
— Адриан.
— Уже что-то. Но после стычки в Праге во время первого Великого Наводнения мы друг друга не слишком-то жалуем.
— Филипп.
— А… — протянул Миклош. — Чертов аристократ. Он белоручка. Хорошая защита, но непутевое нападение. Мне он точно не подойдет. Кто там следующий в списке?
— Франциск.
— Старик еще не преставился? — оживился господин Бальза. — Впрочем, от него не будет никакой помощи. Я не собираюсь работать поводырем.
— Грэг.
— Он ведь тоже мастер Смерти, не так ли?
Вивиан кивнул.
— Цепкий парень… Однажды схватился с правой рукой Винченцо Лудэра и его учениками и размазал их по стенкам монастыря Святого Стефана в Саламанке… Да. Пожалуй, он то, что нужно. Позвони ему.
— Сейчас? — Вивиан явно не ожидал от господина Бальзы такой прыти.
— Нет! Через неделю! Как раз когда от твоего обожаемого мэтра останутся рожки да ножки! Раз уж решили, лично я не собираюсь ждать — ночь только
Глава 3
Сады Боли
Какая странная сегодня луна на небе…
…О, какой у луны странный вид! Можно подумать, будто это рука мертвой, пытающейся закрыть себя саваном.
— Я бы хотела пойти с вами, нахттотер.
Миклош бросил взгляд в зеркало дальнего вида:
— Знаю, цыпленок. Знаю…
Сидевшая за рулем Рэйлен задумалась на мгновение и снова взволнованно спросила:
— Быть может, вам стоит взять с собой Арлекина, нахттотер?
— У него нет должного опыта, чтобы шляться по Садам Боли. Мастер Смерти — это лучшее из того, что мне сейчас можно предложить.
Повисло молчание. Бальза по старой привычке смотрел в окно и мысленно ежился — влажный, ледяной, стегающий, точно плеть, ветер гулял по Столице, заставив улицы вымереть. И смертные, и бессмертные предпочитали не выходить из домов.
Машина проехала по мосту через реку. По воде неслись огромные волны, словно это было море. «Кажется, на юге, где берега низкие, будет наводнение», — отстраненно подумал Бальза.
Несколько деревьев вдоль дороги оказались повалены, а огромный рекламный щит погнулся, точно его мял в лапах великан.
Миклош постарался полностью отключиться от происходящего за окном и сосредоточиться на предстоящем. Он вспоминал все, чему учил его Луций. Безопасное место входа, ориентиры, правила поведения, негласные законы и конечно же подходящие заклинания.
Спустя полчаса они наконец остановились рядом с парком, разбитым недалеко от огромной телебашни. Сейчас были видны лишь ее опоры и первая треть, все остальное скрывалось в стремительно несущихся над городом облаках.
— Жди меня здесь, — сказал Бальза, отстегивая ремень безопасности. — Сопровождение не требуется. Если не вернусь до рассвета — сами решайте, что делать дальше.
Он надел капюшон, теплые перчатки и, задержав дыхание, шагнул на пронизывающий ветер. Тот выл в ушах, словно души обозленных грешников, и бесцеремонно подталкивал в спину. Господин Бальза прошел по асфальтовой дорожке, днем, вероятно, мокрой, а теперь застывшей и ужасно скользкой, и, обходя тусклые огни телецентра, свернул в парк.
Фонари здесь были старые, облезшие. Лампы, накрытые козырьками, висели на хлипких проводах, раскачиваясь из стороны в сторону, как ополоумевшие. Пятна света прыгали туда-сюда, освещая то дорогу, то деревья с кустарником, то вновь дорогу. Пошел снег — ледяной, колючий, мелкий и частый.
В белой круговерти Миклош увидел фигуру, стоящую возле маленького железного мостика, перекинутого через стылый ручей, почувствовал некроманта и неспешно приблизился.
— Доброй ночи, — кивнул ему Грэг.