Новые испытания
Шрифт:
— Да никуда! — ответила мрачно Вирайна, выпустив в неё заряд из пистолета, принадлежавший одной из лежавших тут полицейских.
После чего она вложила его той в руку, которая была до этого смертельно ранена в живот, и, хладнокровно оглядев ещё раз палатку, покинула её. Перед этим она переодела убитую ей девушку в свою униформу, оставив в её кармане свой идентификационный жетон, а её забрала себе. Дело в том, что Шейна была как две капли воды похожа на неё, и Вирайна, заметив это, приписала её на всякий случай к себе при формировании своей службы ещё на «Карге». Через несколько минут она уже была в палатке Шайны, то есть теперь
В восемь утра над лагерем пронёсся сигнал к всеобщему построению и она выскочив из палатки бросилась со всеми другими своими сослуживицами на плац. Где уже находилась несколько кайровок из администрации города и целая куча солдат из внутренней стражи окруживших лагерь по всему периметру. Дождавшись когда все займут своё место в строю вперёд вышла какая-то мрачного вида дамочка с генеральскими знаками различия на кителе и чеканя каждое слово заявила:
— Слушайте сюда все. Я начальник службы безопасности этого города Майна, и с этого момента вы все должны будете выполнять распоряжения его правительства. Так как всё ваше предыдущее руководство вчера было арестовано после учинённых ими по пьяному делу беспорядков на банкете. Что привело в следствии их ссоры даже к гибели нескольких из них.
Выдержав паузу, чтобы смысл её слов дошёл до всех, она продолжила:
— Но это вас, в общем-то, никак не касается. Вы прибыли сюда осваивать этот мир, и вам будет предоставлена такая возможность. Просто с этого момента вам будет назначено новое руководство, а вы все переходите под юрисдикцию «Каргона». На этом всё, а теперь можете разойтись до новых распоряжений.
Зайдя обратно в свою палатку, Шайна, она же Вирайна, облегчённо перевела дух и занялась ещё раз изучением биографии своего двойника. Посмотрев на её фотографию, она горько произнесла:
— Прости меня, детка, ничего личного, просто у меня не было другого выбора, видно, наша встреча здесь — это судьба. Но я клянусь, что отомщу за твою смерть этой мерзкой твари Ману!
Вирайки было 136 лет, и она отправила на тот свет не одну попавшуюся на её дороге соплеменницу и сотни других разумных существ в самых разных мирах. Когда работала в службе безопасности империи и проводила те или иные акции в её интересах. Пока, так сказать, не совершила самый большой прокол в своей жизни и не оказалась по этой причине здесь.
Спустя несколько часов в своей приёмной Ману в гневе высказывала всё что она об ней думает — Майне.
— Твои ишейки — полные бездари, сестрица, как это они до сих пор не нашли комп этой Вирайны. Там все данные по каждому из новой партии переселенцев и по всему прибывшему сюда грузу. Что теперь прикажешь делать без этой информации? Не могла же она его с собой на тот свет унести?
— Даже не знаю, моя королева, сама ума не приложу, куда она его дела. Мы всё обыскали в её палатке, но он словно как сквозь землю провалился. Может, она его где-то на всякий случай зарыла или спрятала у какой-нибудь близкой для себя подружки!
— Так иди и ищи! Чёрт тебя побери, узнай, с кем она была наиболее близка перед отправкой сюда, опроси всех её сотрудников. Мне тебя учить, что ли, но её комп должен быть у нас. Даю тебе ещё три дня на всё про всё!
Дождавшись, когда за той закроется дверь с той стороны, Ману вызвала к себе одного из своих наложников из Хейлов по имени Скайн. Кайры хоть и заключили мирный договор с последними под давлением обстоятельств, всё равно
— Сделай-ка мне мой замечательный мне массажик, а то у меня нервы за последнее время вообще расшалились!
— Конечно, моя госпожа! — произнёс тот и, подхватив её на руки, понёс на кровать в спальню.
Ману обожала этого Харка, кроме того, что он мастерски делал массаж, у него ещё было и внушительное мужское достоинство, от которого она чуть не лезла на стену во время занятия любовными утехами с ним. Фактически же называть рабами своих Харков кайры продолжали по старой привычки и традиции, когда они практически не имели никаких прав. Со временем всё изменилось. Сейчас многие слуги и наложники, так их было бы правильней считать, имели своё свободное время и проводили его как и где им вздумается. В основном в имеющихся в городе специальных для них заведениях для отдыха. Где они и спускали заработанные ими деньги. Скайн в этом плане также не был исключением. Тем более что жизнь здесь для многих из них была более предпочтительней, чем в тех варварских поселениях, откуда их в своё время похитили. Конечно, это не относилось к тем бедолагам, которые жили в общей казарме и выполняли весь тяжёлый спектр работ на благо города.
Закончив массаж, от которого Ману не только расслабилась, но ещё и довольно сильно возбудилась, Скайн мягко раздвинул ей руками ноги и, приподняв попку, начал обрабатывать своим языком её киску, ещё больше заводя её. Отчего у неё всё поплыло перед глазами и она вращая своей попкой и, изогнувшись всем телом от разгорающегося в ней желания, жалобно пропищала:
— Ну чего ты там заснул, гад такой. Всунь мне, его что ли!
Спустя мгновение она почувствовала, как в её источающую сок от немыслимой страсти и вожделения пещерку уткнулся его член и, раздвигая её нежные стенки, начал, растягивая их в стороны, проникать всё глубже в неё. Пронизывая её вместе с разгорающимся в ней всё больше немыслимым наслаждением.
— О о ой. Ё о ой! — простонала она от охватившего и разливающегося в её теле блаженства, и начала вращая в экстазе бёдрами уже сама насаживать его в себя с томным поскуливанием.
Видимо, почувствовав, что той хочется нечто большего, Скайн крепко ухватил её руками за бёдра и начал вгонять в её разгорячённую киску свой поршень всё более усиливающимися точками. Насаживая её на себя, как бабочку, и проникая им с каждым последующим толчком всё глубже в её обжигающее лоно. Отчего та выгнулась дугой и протяжно тонюсенько заскулила:
— У у уй. О о о ой. Паршивец! Е е щ ё…
— А а ай! Гадёныш! Да вай. Де е ри. Ме е ня!
Что, естественно, тот тут же и воплотил в жизнь, рыча от распиравшего его удовольствия он начал вдалбливать в эту любвеобильную бестию свой огромный отбойный поршень по самые яйца. Причём так что её сочные груди эротично колыхались вместе с ней в такт его ритмическим толчкам ещё больше возбуждая его аппетит.
— О-о-о-ой. М е р з а в е ц! — заверещала она, извиваясь в его руках от обрушившегося на неё волны разгорающегося в ней экстаза. Его глубокие, резкие толчки туманили её разум, а с губ срывались протяжные глухие стоны, переходящие то и дело в жалобное то поскуливание, то повизгивание.