Новые: Изгой
Шрифт:
Однажды в город прибыли новые люди и пришли на тренировочную базу 2. 362 как раз прибежал с группой изгоев и сел на камень, рассматривая новых людей, пока изгои разгрызали мясо, поданное им на завтрак. Их было трое, крепкие, в армейской форме без обозначений, один из них сразу обернулся к нему, стоило изгою посмотреть на его спину. Его холодные глаза быстро оценили изгоя и он снова отвернулся к сержанту, видимо убедившись в безопасности. Люди что-то обсуждали между собой настолько тихо, что изгой не слышал их разговоры. К тому же они стояли к нему спиной и он не видел их губ, ведь он научился читать разговоры людей по движению губ, но сейчас их разговор так и остался для него тайной. Люди еще раз осмотрели всех изгоев и затем пошли в штаб. Через некоторое время пришел солдат и кивнул 362 следовать за ним. Он прошел в столь хорошо известное ему здание, бывшее когда-то жилым домом, затем поднялись на третий этаж и солдат открыл архив, в котором изгой сидел часами, заполняя отчеты.
— Комната 3. —
Сказав это солдат сел на стул у архива и стал ожидать изгоя. Папки по сути были все готовы и он быстро их собрал, посмотрел на стеллажи, забитые точно такими же папками и вышел в коридор. Солдат закрыл за ним дверь и кивком головы приказал идти. Они спустились снова на первый этаж и солдат открыл изгою дверь в кабинет сержанта. Он вошел внутрь, быстро окинув помещение взглядом. Ничего не изменилось. Тот же стол в углу с лампой и большой стол посередине комнаты, вокруг которого собрались приехавшие и сержант. Тихо тикали часы на стене найденные где-то здесь в этом городе и отреставрированные, рядом с также найденной в этом городе картиной корабля в бушующем море, озаренного лучами света. Он подошел к столу и положил папки рядом с сержантом и новыми людьми, бросив быстрый взгляд на карты местности этого города и развернулся на выход.
— Подожди. — Один из гостей отвлекся от карты и развернулся к изгою. Его взгляд скользнул от глаз до ножа и человек, подойдя ближе резким движением выхватил нож у изгоя из ножен, поднеся нож к своему лицу и внимательно рассматривая лезвие. Это был не очень высокий крепкий седой человек со смуглой кожей и черными глазами и вероятней всего ему было под сорок лет, больно он был крепок, несмотря на седину. Ростом они были одинаковы с ним. 362 особенно сразу попался на глаза его большой с горбинкой нос. Гость встретил его взгляд своим холодным взглядом и перевел свой взор на сержанта.
— Изгой с ножом? — Поинтересовался он у него необычно тихим и мелодичным голосом.
— Он его заслужил. Это 362.
— Детище Киркина. — Человек вернул нож изгою ручкой вперед и посмотрел на него без всяких чувств в глазах. — Любопытно.
Он вернулся к столу, просматривать папки, а изгой вышел и пошел следом за солдатом. Они вышли совместно на улицу и 362 было приказано грузить оборудование из здания в прибывшую грузовую машину. Это были десять черных металлических ящиков весом по 40 килограмм каждый, но для него это не было существенным весом. Он спокойно кидал манекеном весом в 120 килограмм и таскал машину по песку. Загрузив грузовик и получив разрешение от солдата возвращаться к тренировкам изгой развернулся и нос к носу столкнулся с гостем и сержантом. Тот рассматривал его совершенно спокойно, без какой-либо мимики на лице и держа в руках папку с номером л6 362. Там описана вся его жизнь после, изгой знал это, потому что втайне от всех он прочитал её. Отчеты это одно, они состоят из параграфов, заполняемых галками, для быстрого сканирования данных. Другое дело текст и 362 сам был удивлен, когда осознал, что умеет читать.
— Разговаривает? — Спросил человека у сержанта.
— Молчун.
— Может себе на уме?
— У него был конфликт с сержантом Бейтом, тот бы его заставил говорить.
— Я возьму его. — Человек сказал это, немного подумав и постукивая пальцами по папке. — С Киркиным я договорюсь.
— Все уже договорено. Доброй дороги тебе. — Раздался голос ученого в голове у 362 и его приятно было услышать, поскольку из-за плотного графика обоих они крайне редко общались. — Пора тебе постигать мир.
— Он готов. — Сказал сержант.
— Стольких готовых мы потеряли. — Гость погладил свою голову, думая о чем-то своем. — Бацифик нужны результаты, а не слова, как и всем людям. Как у него с пониманием?
— Очень толковый.
— Подготовь его и вот этих из списка. Завтра утром отходит состав. С ним и уедем.
Сержант передал список изгою и кивнул ему исполнять. Изгой направился в лагерь, собирать отобранных. Скоро они поедут в другое место и все станет по-другому. Ему оставалось здесь еще находится день. Он конечно хотел увидеть Киркина напоследок, ведь есть большая вероятность, что они больше не пересекутся, но понимал, что не выйдет. Киркин был весьма погружен в свою работу, доделывая и тестируя основную вакцину. У ученого тоже было очень много обязанностей и военные постоянно навещали его с новыми документами. Каждый из них делал свое дело с усердием.
Остаток дня они тренировались и наконец с утра после завтрака за ними пришли. Изгои ели теперь гораздо аккуратнее, они совсем не пачкали форму, которая после тренировок была немного поношенная, но чистая. Их регулярно загоняли мыться и на этот период забирали форму, тоже видно отстирывать, поскольку изгои регулярно умудрялись обгадить форму своими испражнениями. Так что они вполне привыкли к чистоте, а там, где чистота, там нет запаха.
Гость забрал документы у сержанта и кивнул солдату сопровождения, чтобы тот выводил изгоев. Дальше они шли за солдатом к поезду через первую базу сержант Расменов даже не вышел их проводить. Вот и все прощание. Из забрали в количестве 10 изгоев и они колонной шли покорно за солдатом, перейдя мостик
Солдат приложил руку к уху и 362 едва расслышал приказ открыть окна, чтобы изгои не нервничали. Человек с недовольным лицом прошел мимо изгоев и поднял все ставни на окнах, затем снова сел на кресло перед МИО, смотря на них и положив автомат на колени. Поездка в неизвестность для изгоев начиналась. Вагон дернулся и поезд потихоньку поехал, покидая город. 362 как завороженный, смотрел в окно, на другой мир, на что-то новое, чем порядком надоевшие дома за эти два года. Он видел город, в котором они находились, но с другого ракурса и это было прекрасно, не смотря на разрушения. Поезд медленно проезжал мимо других поездов, старых, ржавых вагонов, затянутых деревьями и травой, новых для него зданий с разбитыми окнами. Мимо всего этого былого великолепия поезд ехал еле-еле и наконец совсем остановился. Снизу вагонов было слышно шипение воздуха, будто поезд был недоволен, что его остановили, не давая разогнаться. На улице послышались новые голоса, которые он никогда ранее не слышал. Они подходили все ближе и было слышно, как по очереди открывается каждый вагон. Человек, сопровождающий их также встал и открыл дверь. В вагон зашли трое военных в полной амуниции с автоматами наперевес. Они осмотрели изгоев, проведя индикатором, проверили ремни, глянули документы и вышли, а сопровождающий за ними снова закрыл дверь и сел вольготно в кресло, положив автомат на колени и рассматривая изгоев с легкой ухмылкой и в тоже время скукой на лице. Видимо такая работа его совсем не радовала, но и не напрягала. Мечта лентяя парой слов в общем.
Больше рассматривать внутри вагона было нечего и 362 перевел свой взгляд с этого солдата с незапоминающимся загорелым лицом снова на заляпанное грязью окно вагона. По нему деловито бегала муха, пытаясь вырваться наружу, но ей это не было суждено, по крайней мере до конца поездки. И все-таки изгою она была не так интересна, как то, что творилось за окном. Они находились у забора, за которым росли большие деревья, значит они собираются покинуть город. Наконец проверка была окончена, поезд дернулся и начал свое движение, проехав ворота и сразу начав набирать скорость, покачиваясь на поворотах и постукивая колесами на рельсах. За окном начал стремительно меняться пейзаж, сначала домов было много, их было видно через деревья, затем их стало меньше, пока вокруг не остался только один густой непроходимый лес. И все же это было намного интересней, чем смотреть на затылки других изгоев и на человека, не сводящего с них глаз. Лес менялся постоянно, поэтому не надоедал, то его было мало и были видны поля и реки, то сплошной лес, закрывающий все окно. Виды деревьев постоянно тоже менялись и он даже вспомнил, что видел березовые рощи и хвойные леса. Иногда мелькали небольшие заброшенные городки, поезда там замедлялся и пока он неторопливо проезжал населенный пункт он успевал рассмотреть людей, что находились там. Там были в основном военные, занятые рутиной. Они провожали поезд, некоторые махали руками, будто их провожали на войну. Хотя может быть они и ехали на войну, о которой ничего не знают. Изгой смотрел на природу, как меняется мир за окном пока не стемнело и он не заметил, как уснул под равномерный стук колес по рельсам.
Его разбудило изменение скорости поезда. 362 открыл глаза и посмотрел в окно, солдат как раз проходил, закрывая их и отогнав от себя муху, которая все-таки преодолела с ними весь путь и теперь деловито летала над изгоями, привлеченная исходящими от них запахами. От столь длительного и беспрерывного движения несколько из них обделались и поэтому в вагоне воняло безбожно. Прежде чем шторы опустились он увидел неизвестный ему город в лучах заходящего солнца. Значит они прибыли на нужное им место. Заезжали они уже в сам город в полной темноте вагона и оставалось только рассчитывать на ощущения. Голоса и шум снаружи указывал на оживленность. Людей там было явно больше, чем на предыдущей базе. Наконец состав остановился и свет внутри вагона включился неожиданно ярким и неприятным синим сиянием. От него многие изгои недовольно зарычали и заерзали, пристегнутые к креслам, на что солдат никак не отреагировал. Он видимо привычен к этому, как к каждодневному шоу в своей жизни под названием театр лиц изгоев. Двери открылись и в вагон зашли трое солдат, вооруженные шокерами.