Новые мелодии печальных оркестров (сборник)
Шрифт:
– Ага, – пробормотал он, – камердинер я и есть.
– А куда вы ехали? – осведомилась Амантис.
– На Север, провести там лето.
– Куда именно?
Турист небрежно взмахнул рукой, словно бы охватывая этим жестом Адирондакский парк, Тысячу Островов, Ньюпорт, но сказал только:
– Попытаем Нью-Йорк.
– Вы там раньше бывали?
– Никогда. А вот в Атланте был тысячу раз. Да и в этой поездке мы в каких только не побывали городах. Господи боже!
Он присвистнул, имея
– Послушайте, – сказала Амантис озабоченно, – вам необходимо поесть. Скажите вашему… вашему камердинеру, пусть пойдет к задней двери и попросит кухарку прислать нам сандвичей и лимонада. Или, может, вы не пьете лимонад? Сейчас его мало кто любит.
Мистер Пауэлл крутанул пальцем, направляя Хьюго, куда было указано. Потом робко уселся в кресло-качалку и принялся чинно обмахиваться перьями своей шляпы.
– Вы, право слово, очень любезны, – сказал он Амантис. – А на случай, если мне захочется чего покрепче лимонада, у меня припасена в машине бутылочка старого доброго виски. Я ее взял с собой, а то вдруг здешний виски мне совсем в горло не полезет.
– Слушайте, – сказала девушка, – а ведь моя фамилия тоже Пауэлл. Амантис Пауэлл.
– Да что вы говорите? – Джим Пауэлл разразился восторженным смехом. – Может, мы с вами родня. Я происхожу из очень хорошей семьи. Правда, бедной. Но в этом году мне привалила удача, вот я и решил провести лето где-нибудь на Севере.
Тут на веранду вышел Хьюго и подал голос:
– Белая леди за задней дверью спросила, не хочу ли я тоже перекусить. Что ей ответить?
– Ответь: с удовольствием, мэм, раз уж вы так добры, – наставил его господин. Когда Хьюго ушел, он поделился с Амантис: – Голова у мальчишки совсем пустая. Шагу не хочет сделать без моего разрешения. Я его воспитал, – добавил он не без гордости.
Когда прибыли сандвичи, мистер Пауэлл встал. Он не привык общаться с белыми слугами и, очевидно, ждал, что их познакомят.
– Вы замужняя дама? – спросил он Амантис, когда служанка ушла.
– Нет, – ответила она и добавила, поскольку в свои восемнадцать могла себе это позволить: – Я старая дева.
Джим Пауэлл снова засмеялся из вежливости.
– Вы хотите сказать, вы светская барышня?
Амантис помотала головой. Мистер Пауэлл заметил сугубую желтизну ее желтых волос и был восторженно поражен.
– Разве, судя по этим замшелым владениям, скажешь такое? – жизнерадостно отозвалась она. – Нет, я самая что ни на есть деревенская барышня. В женихи мне годятся фермеры или вот многообещающий молодой парикмахер из соседней деревни с остатками волос на рукаве – состриг недавно с чьей-то головы.
– Вашему папе не следовало бы отпускать вас гулять с деревенским парикмахером, – осуждающе
Джим принялся выбивать ногой ритм по настилу веранды, и скоро Амантис обнаружила, что невольно к нему присоединилась.
– Стоп! – скомандовала она. – А то вы и меня заставляете.
Джим опустил взгляд на свою ногу.
– Простите, – смиренно проговорил он. – Не знаю… у меня просто привычка такая.
Оживленному разговору положил конец Хьюго, появившийся на ступеньках с молотком и гвоздями.
Мистер Пауэлл неохотно встал и посмотрел на часы.
– Черт, нам пора. – Он нахмурился. – Послушайте. Вы хотите быть нью-йоркской светской барышней, ходить по всяким балам и прочее, о чем пишут в книгах, – как там купаются в золоте?
Амантис подняла глаза и с улыбкой кивнула. Кое-как она выбралась из гамака, и оба бок о бок пошагали к дороге.
– Тогда я посмотрю, что можно сделать, и дам вам знать, – упорствовал Джим. – Хорошенькой девушке вроде вас без общества никуда. Ведь может статься, мы с вами родственники, а нам, Пауэллам, надо держаться вместе.
– Чем вы собираетесь заниматься в Нью-Йорке?
Они уже подходили к калитке, и турист указал на плачевные остатки своего автомобиля.
– Водить таксомотор. Этот самый. Только он все время разваливается на части.
– И вы рассчитываете на этомзарабатывать в Нью-Йорке?
Джим опасливо на нее покосился. Нужно бы ей сдерживать себя, ну что за привычка для хорошенькой девушки – трястись всем телом по самому пустому поводу.
– Да, мэм, – ответил он с достоинством.
Амантис смотрела, как господин со слугой водрузили верхнюю половину автомобиля на нижнюю и, яростно орудуя молотком, скрепили их гвоздями. Потом мистер Пауэлл взялся за руль, камердинер забрался на соседнее сиденье.
– Премного обязан вам за гостеприимство. Пожалуйста, заверьте в моем почтении вашего батюшку.
– Непременно, – заверила его Амантис. – Навестите меня, когда будете возвращаться, если вам не доставит неудобства общество парикмахера.
Мистер Пауэлл взмахом руки отмел в сторону эту неприятную мысль.
– Вашему обществу я в любом случае буду рад. – Как бы надеясь, что под шум мотора его прощальные слова прозвучат не так дерзко, он тронулся с места. – Из всех девушек, которых я здесь, на Севере, видал, вы самая красивая – другие вам и в подметки не годятся.
Мотор взвыл и задребезжал – мистер Пауэлл из южной Джорджии на собственном автомобиле, с собственным камердинером, с собственными устремлениями и в собственном облаке пыли продолжил путь на север, чтобы провести там лето.