Новые надежды

Кокс Мэгги

Посмотрев по сторонам, Кейт подумала: как странно вернуться в эти стены, в этот великолепный дом.

В эту комнату, где произошло самое главное событие в ее жизни.

Все было знакомым, и в то же время, она, словно, очутилась во сне. Кейт ощутила невероятное волнение оттого, что Люка где-то рядом... и в предвкушении того, что могло произойти между ними. Она положила руку на живот, чтобы успокоиться. Сейчас она была уверена: и она сама, и ее ребенок будут в порядке. Они найдут выход.

Вместе с Люкой.

Она нашла в себе силы довериться ему и надеялась,

что и он ответит ей тем же. Она могла точно сказать: его потребность в любви ничуть не меньше, чем у нее. И что бы там ни случилось с ним в прошлом, она должна знать об этом. Уже несколько раз она замечала, что определенные темы заставляют его небесно-голубые глаза затуманиваться печалью. В эти моменты в них читались боль и страдание, и ей безумно хотелось подойти и обнять его.

На стенах Кейт впервые заметила картины, каждая из которых завораживала и увеличивала стоимость и без того шикарного интерьера. Роскошь окружала Люку каждый день. И это делало его жизнь столь далекой от ее. Кейт ничего не могла поделать с ощущением собственной малозначимости, хоть и понимала, что это глупо. В ней постоянно просыпались воспоминания о детстве, о ее стремлении казаться не тем, кто она есть, желании подражать девочкам из класса. Она всегда была недостаточно хороша...

Но все же эти ощущения не могли подавить растущую надежду, что у них с Люкой есть будущее. Она уже не маленькая девочка и давно примирилась с самой собой.

Кейт помотала головой, чтобы избавиться от негативных мыслей и дискомфорта. Если Люка не хотел быть с ней, то не привез бы ее в Милан, решила она.

– Buongiorno, синьорина Ричардсон!

Полная женщина с черными с проседью волосами, широкой улыбкой приветствовала Кейт. На итальянке был белоснежный фартук и серое форменное платье. Она пожала Кейт руку, когда та спустилась по резной лестнице вниз.

– Я Орсетта Леони, домработница. Я работаю в этой семье уже много лет, и, поскольку они все так печально ушли из жизни, теперь присматриваю только за синьором. Очень рада вашему приезду, синьорина Ричардсон.

Ее улыбка была располагающей. Кейт пожала ее руку и поняла, насколько приятно ей такое приветствие. Но она все же была обеспокоена — Люка так и не появился с тех пор, как оставил ее в спальне. Может, он забыл о ней? Как ни прекрасен был дом, Кейт внезапно захотелось выйти на террасу, чтобы вдохнуть неожиданно теплый для марта и полный цветочных ароматов воздух Италии.

– Buongiorno, — выговорила Кейт и тоже улыбнулась. — Очень приятно познакомиться с вами. Я ищу синьора Ди Росси. Вы не подскажете, где он?

– Si! Конечно! Идите за мной, синьорина Ричардсон. Я отведу вас.

Подойдя к открытым французским окнам, которые вели на террасу, увитую великолепными розовыми и белыми камелиями, только начавшими цвести, Орсетта подняла руки вверх и с силой опустила на свои пышные бедра:

– Он работает слишком много! Всегда это говорила! Его мама, наверное, перевернется в могиле, если он не начнет следить за собой!

Удивленный

взгляд Кейт упал на спящего Люку, растянувшегося на диване из ротанга. Она обратила внимание, что он снял плащ, но остался в костюме, в котором был в самолете. Узел галстука ослаблен, а темные волосы взъерошены, как у мальчишки. Кейт почувствовала внезапный прилив нежности и умиления.

– Вы правы, он действительно много работает, — сказала она пожилой женщине.

– Идите, присядьте, синьорина. Я принесу вам что-нибудь попить. Может, фруктовый сок?

– Было бы здорово, grazie.

Кейт посмотрела вокруг: повсюду простирались раскидистые зеленые сады, средь которых виднелись черепичные крыши аккуратных домиков. Кейт закрыла глаза и сделала глубокий вдох, подставляя лицо солнцу. Было намного теплее, чем она ожидала.

Вдалеке шла молодая мама с яркой коляской, и Кейт позволила себе помечтать о том дне, когда и она вот так будет гулять со своим ребенком. Сколько всего у них впереди! Первая улыбка, первые шаги, первые слова... И никто не может отнять у нее этого счастья! Не важно: одна она будет или с Люкой... Малыш останется с ней навсегда.

Она сняла розовый, хлопковый кардиган, который накинула перед поездкой поверх льняного платья, и повесила его на спинку стула. В этот момент Люка повернулся и что-то пробормотал во сне, чем снова привлек ее внимание. Она подошла поближе и внимательно всмотрелась в лицо Жанлюки Ди Росси. Он был очень привлекательным мужчиной, черты его лица словно создал искусный художник, а длинные, черные ресницы, должно быть, сводили всех женщин с ума.

И скорее всего, уже с ранних лет он был избалован их вниманием.

Что-то потревожило его сон. Лицо исказилось в гримасе, словно от боли, и он замотал головой. Заметив это, Кейт села рядом с ним и взяла его руку в свою. На секунду Люка открыл глаза, но его взгляд был мутным и неосознанным.

— Все в порядке, я здесь, — сказала она.

– София! — крикнул он и сжал руку Кейт со всей силой.

Она не стала отнимать руку, а поняв, что Люка все еще спит, решила не будить его.

Кейт была задета тем, что ему снилась другая женщина. И тут она заметила, что из-под его роскошных ресниц выкатилась слеза и оставила мокрый след на его смуглой щеке. Люка открыл глаза, на этот раз его взгляд был совершенно ясным. Кейт еще никогда не видела такого чистого цвета, даже небо никогда не бывает таким голубым...

– Тебе что-то приснилось.

У Кейт в горле застрял ком, и она с трудом могла говорить. У нее разрывалось сердце. Какой наивной она была, когда надеялась, что в жизни Люки нет других женщин...

Мужчина уставился сначала на ее лицо, а потом на свою руку, которая все еще крепко сжимала ладонь Кейт.

Он моргнул пару раз и нахмурился:

– Правда?

– Люка, ты не мог бы отпустить мою руку — ты ее сейчас раздавишь.

– Извини, я случайно. — Отпустив Кейт, Люка сел на диване, потер лицо и с удивлением обнаружил след от слезы на собственной щеке. — Прости, я, видимо, крепко заснул. Ты в порядке?