Новые парижские тайны
Шрифт:
Вопрос. Любите ли вы Пикассо? Какой период его творчества вам больше по душе?
Ответ. Некоторые его произведения меня трогают сильнее, другие — меньше, то же относится и к периодам его творчества. Если бы мне предложили выбрать три его полотна, я взял бы одно — голубого периода, другое — кубистского и третье — современное.
Не знаю, каким будет его место в живописи. Иные видят в нем созидателя, иные — разрушителя. Он настолько демонтировал живопись, разъял ее на мелкие части, проанализировал ее тайное тайных — это человек столь исключительного интеллекта, что мы не можем еще судить о нем.
«Герника», безусловно, шедевр, нечто непостижимое. Это — самое жестокое, самое кровавое и самое страшное изображение войны. А «Голубь мира» — очаровательный символ, которым восхищаются все — и стар и млад.
Вопрос.
126
Фовисты (от фр. fauve — дикий, хищный) — представители авангардистского течения во французской живописи начала XX в. Фовизм не имел четко сформулированной эстетической программы и в своем стремлении утвердить новые живописные приемы был преимущественно выражением протеста против художественных традиций XIX в.
Вопрос. Кого из старых мастеров вы предпочитаете?
Ответ. Кранаха [127] . В Базеле есть его картины «Адам» и «Ева». Я иногда езжу туда лишь затем, чтобы поглядеть на них. Еще я люблю Джотто [128] . А из художников XIX–XX веков — всех импрессионистов, особенно Мане, Ренуара и, конечно, Ван Гога. Их много. А вот Рублева я не знаю.
Вопрос. Кто ваш любимый композитор?
127
Кранах Лукас Старший (1472–1553) — немецкий живописец и график, писал портреты и картины на античные и библейские сюжеты. В позднем творчестве Кранаха готические традиции сочетаются с художественными принципами Возрождения.
128
Джотто ди Бондоне (1267–1337) — итальянский живописец, представитель предренессансного искусства. В изображение религиозных сюжетов внес земное начало.
Ответ. Бах. А из русских — Чайковский. Он напоминает мне импрессионистов — такая же кипучая жизнь, такие же сочные краски.
Но особенно остро я воспринимаю Баха, потому что нахожу у него ту необходимую человеку душевную ясность, о которой только что говорил. Не обладая ею сам, я люблю находить ее у других.
Вопрос. Расскажите, пожалуйста, о ваших встречах со Стравинским.
Ответ. Я хорошо знал Стравинского. Я встречал его в 1925 году и позднее был у него в Голливуде, где он жил со своей очаровательной женой. Этот человек постиг секрет вечной молодости! Мне вспоминается один необыкновенный вечер. Стравинский решил дать концерт механической музыки и выбрал для него самый шикарный парижский театр на Елисейских полях. Никто не понимал, что значит механическая музыка. В этом театре публика всегда во фраках и бальных платьях. Явился весь парижский свет. Оркестровая яма была загромождена какими-то странными аппаратами и органными трубами. Это были только что созданные или усовершенствованные патефоны.
И вот поднимается занавес. Выходит Стравинский. Ему аплодируют. С дирижерской палочкой в руке он становится за пюпитр и нажимает на какие-то кнопки. Ставит пластинку и в такт музыке размахивает дирижерской палочкой.
Зрители сначала переглядываются, покашливаю!. Затем начинают свистеть и под конец возникает драка.
Я был тогда с Жаном Кокто, Жоржем Ориком [129]
129
Орик Жорж (1889–1983) — французский композитор, автор балетов, музыки для кинофильмов, песен.
Оказывается, Стравинский просто хотел показать, какое место может занять музыка в жизни каждого человека благодаря прогрессу техники и появлению радио. Ведь в ту пору иметь у себя в доме патефон и радиоприемник считалось дурным тоном.
Вопрос. Каких русских артистов вы знали?
Ответ. Я был знаком с Павловой — обаятельной и хрупкой. Кто видел балерину в ее уборной за десять минут до начала спектакля, мог бы дать голову на отсечение, что у нее — такой воздушной — не хватит сил дойти до сцены. Но едва появлялся режиссер, она вставала, шла за кулисы, и стоило ей выйти к зрителям, как она превращалась в огненный вихрь.
Вопрос. Вы любите балет?
Ответ. Я даже написал один, но о нем не расскажешь. Тем не менее я не был балетоманом, я хожу на балет довольно редко, так же как и в театр. Все это для меня слишком отвлеченно, несмотря на красочные декорации, освещение, присутствие людей, которые танцуют. У меня есть потребность в более конкретном искусстве. К тому же я считаю, что романист — человек, создающий персонажей, не должен поглощать слишком много искусства, так как искусство — это уже кем-то осмысленная человеческая жизнь. Я большему учусь в бистро, чем в опере, которая для меня роскошь. Я еще недостаточно удовлетворил свой голод по людям во плоти и крови, чтобы поглощать образы, уже переосмысленные другими.
Вопрос. Как вы познакомились с Луначарским?
Ответ. Мы встретились в Париже. Мой друг Жемье [130] был уполномочен нашим правительством показать Луначарскому столицу Франции. А я довольно хорошо знал ночной Париж. Луначарский приехал со своей женой-актрисой, очень красивой и элегантной женщиной. Я познакомил их с Жозефиной Бекер [131] , и мы провели вечер все вместе.
Потом я встречался с Луначарским еще три-четыре раза. Кажется, он был первым советским министром, приехавшим во Францию. Это было примерно в 1924–1925 годах. Он произвел на меня впечатление человека высокой культуры, эмоционального и тонкого.
130
Жемье — см. коммент. 55.
131
Бекер Жозефина (1906–1975) — американская эстрадная певица, негритянка. Большая часть ее артистической деятельности прошла во Франции. Участница движения Сопротивления, в послевоенные годы вела активную антирасистскую пропаганду.
Вопрос. Собираетесь ли вы вновь в Советский Союз?
Ответ. В 1932 году я плавал по Черному морю от Одессы до Батуми и дал себе слово повторить это путешествие. В 1965 году я действительно повторил его с моими детьми и внуками. Я нашел в городах, где побывал в первый раз, значительные изменения, они разрослись, сохранили свое своеобразие, оно стало даже более ярким, более ощутимым. Я не видел ни Москвы, ни Ленинграда, но надеюсь ликвидировать этот пробел. Правда, мне это довольно трудно, так как каждый год так короток! Ведь я отец семейства, и моя работа три раза в году прерывается каникулами — пасхальными, рождественскими и летними. В промежутках мне приходится не только писать, но и заниматься делами, принимать журналистов, представителей радиовещания и телевидения.
Поэтому боюсь, что мне будет трудно выбрать время, достаточное, чтобы посмотреть в России все, что мне хотелось бы увидеть.
Вопрос. Сколько романов вы пишете за год?
Ответ. Вначале я писал по шесть романов в год, затем — пять, а теперь чаще всего пишу не более трех. Зато последние мои вещи более компактны и лаконичны… и требуют от меня большого физического напряжения. Я пишу очень быстро, в состоянии такого нервного подъема, который могу выдержать не более нескольких дней.