Новые похождения Санчика и Пухлика

Как и предписано календарем, целых три месяца царствовала в Выдумке яркая, золотая осень. Но пришло и ей время покинуть гостеприимный город, уступив место своей преемнице – зиме. В преддверье перемен, кружась в задумчивом вальсе, с деревьев упали багряно-желтые листья, вода в лужах застыла и превратилась в прозрачный лед, а небо заволокло серыми снеговыми тучами. И всем жителям сказочного города стало понятно, что встреча с холодной зимушкой-зимой уже не за горами.

Зима пришла ночью, когда все горожане спали и видели

сладкие цветные сны. А вместе с ней в город ворвался белый рой веселых снежинок. Они были совсем юными и с наслаждением летали по воздуху, приземляясь на крыши домов, укутывая замерзшую землю белым одеялом и украшая голые ветви деревьев сверкающими гирляндами. В слабом свете луны снежинки ярко блестели, освещая все вокруг и помогая фонарям бороться с темнотой.

Проснувшись утром, выдумщики не узнали свой сказочный город. Он преобразился словно по мановению волшебной палочки. Все вокруг было покрыто искристым пушистым снегом, насыпанным щедрой рукой зимы.

Даже старичок Погодник, самый старейший обитатель Выдумки, не мог припомнить столь обильного снегопада. Горожанам пришлось изрядно потрудиться, разгребая высокие белые сугробы, чтобы проложить дорожки от крылечек своих домов. Санчик и Пухлик, от души радуясь долгожданному приходу зимы, с раннего утра тоже очищали свой дворик от мягкого снежного покрова.

– Эх, красота-то какая! Даже жалко убирать, – воскликнул Пухлик, втыкая лопату в снег, и глядя на крышу, где Санчик, не покладая рук, боролся со снежными завалами.

Сбрасывать снег с покатой крыши было очень неудобно, здесь требовались осторожность и сноровка, поэтому Санчик предусмотрительно привязал себя веревкой к каминной трубе.

– Эй, Пухлик, посмотри, по нашей улице едет снегоуборочная машина Умнышкиной, – крикнул, прервавший работу Санчик, поправляя съехавшую на лоб вязаную шапочку.

– Да что ты? Надо на нее посмотреть, – оживился Пухлик, подбегая к ограде.

– А тебе не померещилось? Что-то я ничего не вижу, – озабочено сообщил он, приподнявшись на цыпочках, и глядя поверх забора на дорогу.

– Да нет же, вон она, – подтвердил Санчик, прикладывая ладонь ко лбу на манер козырька, чтобы заслонить глаза от яркого зимнего солнца. – Просто я стою на крыше и мне видно дальше, чем тебе.

И действительно, вскоре из-за поворота показалась недавно созданная Умнышкиной машина, позади которой бежал вездесущий Спасеныш, звонко облаивающий это чудо техники. Снегоуборочный агрегат был последним изобретением Умнышкиной, и она очень торопилась закончить его сборку к зимнему сезону.

Конструкция машины была довольно необычной: с трех сторон к ней были приделаны длинные широкие лопасти, которые сгребали снег и забрасывали его в специальный нагревательный отсек, расположенный позади кабины машиниста. А там, под воздействием высокой температуры, снег таял, превращаясь в воду.

За рулем машины сидела сама изобретательница, а рядом с ней важно восседала Газеткина, крепко сжимая в руках свой потрепанный блокнот. Несмотря на ранний час, любопытная журналистка уже побывала в разных частях города, собирая информацию для своей очередной статьи. Она сильно утомилась, бегая по заснеженным

дорожкам, поэтому с удовольствием приняла предложение изобретательницы продолжить свой репортерский маршрут "на колесах".

Увидев стоящего у калитки Пухлика, Умнышкина нажала на тормоз и огромная машина, скрипнув колесами, послушно остановилась.

– Привет, Пухлик, – вежливо поздоровалась изобретательница. – Вы я вижу, уже справились с завалами. А мы едем к старичку Погоднику, помочь ему убрать снег.

– А я буду освещать это мероприятие, – с гордостью вставила Газеткина.

– Как это освещать? – не понял Пухлик. – Ты будешь светить на Умнышкину фонариком пока она будет разгребать снег?

– Эх ты, темнота! – фыркнула Газеткина. – Я напишу об этом статью. Знаешь, сколько за сегодняшнее утро в нашем городе произошло событий? Вот послушай, – сосредоточенно нахмурив лоб и загибая пальцы, принялась перечислять журналистка. – У Травника под тяжестью снега обрушилась крыша в сарайчике, где хранятся его запасы сушенных лечебных трав. Изюмчик не мог выйти из своего дома, потому что дверь завалило снегом, и ему пришлось вылезать через окно. Очень Одинокий Рыбак вчера забыл вытащить сеть из речки и ночью вода в ней замерзла. А теперь он долбит лед, пытаясь ее оттуда вытянуть.

– А-а-а-а! Помогите! Помогите! – внезапно раздался жалобный крик Санчика, и Пухлик, не дослушав журналистку, бросился к дому. За ним устремились и выскочившие из машины Умнышкина с Газеткиной.

– Санчик, Санчик! – вопил Пухлик, пытаясь разглядеть друга, который еще недавно ловко орудовал лопатой на противоположной стороне крыши.

– Ужас! Какой ужас! – причитала Газеткина, пробираясь по сугробам следом за Пухликом. – Он, наверное, поскользнулся и свалился с крыши. Я непременно включу эту кошмарную новость в вечерний выпуск нашей газеты.

– Не надо включать, – раздался чей-то слабый голос и, подняв головы, все увидели Санчика, болтавшегося под крышей на веревке, один конец которой обхватывал его туловище, а другой был привязан к каминной трубе.

– Какое чудесное спасение! – радостно вскричала Газеткина и принялась согревать дыханием ручку, никак не желавшую писать на морозе. – Ты живой и невредимый! В своей статье я непременно напишу, что главное при работе на крыше – это соблюдение техники безопасности, – указывая ручкой на веревку, вещала она.

– Как же тебя угораздило свалиться с крыши? – недоумевал Пухлик, быстро подставив к стенке дома лестницу и карабкаясь по ней наверх. – Обычно это я попадаю в смешные ситуации, – самокритично добавил он, помогая Санчику встать на лестницу и развязывая тугой веревочный узел.

– Не вижу здесь ничего смешного, – участливо заметила Умнышкина, придерживая внизу лестницу, чтобы та не раскачивалась. Спасеныш стоял рядом, тихонечко повизгивая в знак сочувствия.

– Я сам виноват. Попробовал дотянуться до самого края крыши, где еще оставалось немного снега. И вот не удержался, поскользнулся и покатился вниз как с горки, – покаянно произнес Санчик, спускаясь с лестницы. – Зато крыша теперь идеально чистая, – с чувством глубокого удовлетворения отметил он.