Новые приключения Царя Обезьян. Дополнение к Путешествию на Запад
Шрифт:
— Ах, у меня стеснило сердце, так больно, так больно... позвольте мне оставить вас, — простонал он.
— Боль в сердце для нас обычное дело, — сказала Зеленая Жемчужина. — Не тревожься. Я сейчас же пошлю за уважаемым лекарем Ци, и он пощупает твой пульс.
— Не надо! Не надо! Лекари нынче совсем никудышные, они и здорового погубить готовы, а маленькую хворь превратить в тяжкий недуг. У них одно на уме: как бы побыстрее покончить с больным. Нет уж, позвольте мне вас покинуть.
— Если ты вернешься домой и не застанешь там владыку Чу, ты опять опечалишься, — строго проговорила Зеленая Жемчужина. — А если тебе попадется на глаза Скорбь Чу, в тебе снова вскипит гнев. Тем же, кто страдает сердечным
Дамы стали уговаривать Сунь Укуна остаться, но тот стоял на своем. Видя, что гостья захворала не на шутку и наотрез отказывается остаться, Зеленая Жемчужина отпустила Красавицу Юй, дав ей в провожатые четырех служанок. Сунь Укун, словно страдая от тяжкой сердечной боли, прижал руки к груди и простился с «сестрами».
Выйдя на дорогу, он сказал провожавшим его девицам:
— Ступайте домой. Не забудьте передать госпоже мою благодарность и скажите ей и моим сестрам, что завтра мы увидимся вновь.
— Но, отправляя нас, госпожа наказывала проводить вас до дворца владыки Чу, — ответили служанки.
— Так вы не хотите возвращаться? — воскликнул Сунь Укун. — Тогда отведайте моего посоха!
Не успел он договорить, как посох оказался у него в руках. Одним взмахом он превратил служанок в красную пыль. Затем принял свой настоящий облик, огляделся вокруг и, увидев, что стоит как раз напротив дома Нюйвы [30] , очень обрадовался. «Наше Небо раскололи небесные ходоки, нанятые Владыкой Маленькой Луны, — подумал Сунь Укун, — а вину за случившееся взвалили на меня. Хотя Лао-цзы — вредный старикашка, а Яшмовый Император глуп, я тоже совершил промах. Не натвори я переполоха пятьсот лет назад, не сохранилась бы обо мне дурная слава. Но нынче я не отступлюсь. Слышал я, что Нюй-ва издавна умеет чинить небосвод. Попрошу-ка ее ради меня залатать небеса, а потом, заливаясь слезами, приду с повинной во Дворец Божественных Туманов и опять буду перед всеми чист».
30
Сестра царя-первопредка Фуси. Божество с женской головой и туловищем змеи.
Сунь Укун подошел к дому, присмотрелся повнимательней и увидел, что половинки покрытых черным лаком ворот наглухо запечатаны полоской бумаги, на которой написано: «Ушла поболтать с Желтым Императором в двадцатый день. Вернусь через десять дней. Заранее прошу уважаемых гостей меня извинить».
Сунь Укун прочел записку и пошел прочь. Слышно было, как пропели третьи петухи. Близился рассвет. Проделав путь в сотню тысяч ли, Сунь Укун так и не сумел повидаться с Цинь Шихуаном.
Свежие щечки дам — сплошное загляденье. Даже будучи пухленькими, они не кажутся толстыми. Они — точь-в-точь как цветы сливы, чистые и нежные.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Случилось так, что, проходя мимо высокого павильона, Сунь Укун вдруг увидел в нем темнолицего человека. «Оказывается, в Мире Древних тоже есть разбойники! — усмехнулся он. — Вот вымазали грабителю лицо углем и выставили на посмешище». Он прошел еще несколько шагов, и тут его осенило: «Нет, то не разбойник. Здесь, видно, храм Чжан Фэя [31] ». Но, поразмыслив, он снова изменил свое мнение: «Если бы это был Чжан Фэй, на голове у него была бы повязка. Даже если он одет по нынешней моде, уж без полководческого шлема
31
Знаменитый полководец эпохи Троецарствия (III в.). Обычно изображался с черным лицом.
Приблизившись к павильону, Сунь Укун увидел перед собой каменный столб. Со столба свешивалось белое знамя, на котором было выведено пурпурными иероглифами: «Знаменитый муж кануна ханьских времен Сян Юй».
Прочитав надпись, Сунь Укун громко рассмеялся: «И вправду говорят, что не следует загодя думать о том, чего еще нет, — сказал он себе. — Когда стараешься упредить события, все произойдет не так, как ожидаешь. Я тут понапрасну думал да гадал, помянул и Великого Юя, Темного Императора, и Чжан Фэя, и разбойников. Мог ли я предположить, что передо мной не кто-нибудь, а мой собственный муж, который достался мне в башне Зеленой Жемчужины!»
Он снова задумался: «Подожди-ка... Я проник в Мир Древних, чтобы найти императора Цинь Шиху-ана и забрать у него Колокол, Передвигающий Горы. Властелин Чу, с которым я только что увиделся, жил после него. Почему же я не встретил Цинь Шихуана? Пойду-ка я к Сян Юю и расспрошу его о циньском императоре. Тогда буду знать точно, где его искать!»
Сунь Укун взмыл в воздух, чтобы осмотреться получше. За павильоном виднелся сад — зеленый ковер травы, красные перила галереи, там и сям кусты цветов, в которых весело щебетали птицы. В саду сидела красивая дама. Вдруг Сунь Укун услыхал, как ее окликнули: «Красавица Юй! Красавица Юй!»
«Отныне тут вместо Красавицы Юй старина Сунь из Башни Зеленой Жемчужины!» — рассмеялся про себя Сунь Укун.
Он встрепенулся и стал точь-в-точь таким, как Красавица Юй. Тогда Сунь Укун вошел в павильон, вытащил из рукава длинный белый платок и горько-горько разрыдался. Закрыв лицо до половины платком, он напустил на себя гневный вид и с укоризной посмотрел на Сян Юя.
Сян Юй, не ведая, чем он мог так огорчить свою супругу, рухнул на колени, но Сунь Укун повернулся к нему спиной. Тогда Сян Юй со словами:
— О прекрасная, пожалей того, с кем делишь ложе, улыбнись мне! — стал ползать вокруг него на коленях.
Сунь Укун, не проронив ни слова, продолжал лить слезы, и Сян Юю ничего не оставалось, как зарыдать вместе с ним. Тут лицо Сунь Укуна стало алым, как персиковый цвет, и, ткнув пальцем в Сян Юя, он воскликнул:
— Молчи, негодный! Даже с толпой грозных стражников ты не способен защитить женщину! Как после этого ты смеешь смотреть мне в лицо в сем высоком зале?
В ответ Сян Юй лишь горестно всхлипывал, не смея отвергать несправедливые упреки. Тут Сунь Укун, сменив гнев на милость, помог Сян Юю встать с колен и сказал:
— Говорят, колени мужчины покрыты червонным золотом. Впредь не следует без должной причины их преклонять.
— Ах, прекрасная! — простонал Сян Юй. — Когда в печали твои брови сошлись воедино, мое сердце разбилось. К чему мне заботиться о своем бренном теле? Но скажи, что означают твои слова?
— Не стану таиться, повелитель, и поведаю вам обо всем, — ответил Сунь Укун. — Почувствовав слабость в теле, я опустилась на ложе, но не успел сон смежить мне веки, как с магнолии, что растет под окном, спрыгнул оборотень в обличье обезьяны. Он назвал себя Великим Мудрецом, Равным Небу, Бодисаттвой Сунь Укуном — тем, кто пятьсот лет тому назад учинил переполох в Небесном Дворце.