Новые приключения Грязнули Фреда

Рэйтё Енё

– Сенсационная идея газетной редакции – снарядить в экспедицию такую старую калошу! – заметил репортер. – Вот это, я понимаю, юмор!

– А кто эта дама на борту?

– Не знаю. Но поскольку корабль наняла редакция «Пикчерз Пост», полагаю, что это А. Винтер.

Очередной удар грома средь ясного неба!

– Так А. Винтер… женщина?!

– Разве вы не знали? Ее полное имя – Анна Винтер.

Не решаясь взглянуть друг на друга, молодые люди молча зашагали по набережной. Подумать только: они смертным боем били безвинного человека за Ганнибала, лапшу и рожок для обуви! Но кто же этот человек? Где он и куда

исчез?

– Позвольте мне побыть одному, мистер От-Уха-До-Уха! Если я хоть на секунду не выброшу из головы все мысли об экспедиции, у меня окончательно ум за разум зайдет.

Знал бы мистер Тео, что это всего лишь забавная, безобидная завязка дальнейших катастрофических событий!

Глава тринадцатая

Маяк и харчевня «Плакали ваши денежки!», любимое пристанище кучки оригиналов Гонолулу, были местом единственным в своем роде. На ближайшем рифе когда-то стоял маяк, но много лет назад, когда риф стал оседать и уходить под воду, его упразднили. Тодор по прозвищу Пароходный Гудок открыл здесь харчевню для одиноких бандитов прежнего, консервативного склада, которые новых веяний не одобряли. Нынешние матросские нравы, вооруженный разбой, фильмы с пальбой-стрельбой и взрывами, полеты в космос, новомодная мебель, потребительские замашки, обязательные прививки против всех мыслимых и немыслимых болезней – все это было не для них. Посетители харчевни жевали бетель, а владелец, Тодор Пароходный Гудок, в свое время служил на пиратских судах. Вернее, только на них он и служил.

К рифу, одиноко торчавшему из воды, надо было как-то подобраться. Лодок для этой цели хватало.

Тех, кто доплыл до рифа, встречала кромешная тьма маяка с гирляндами летучих мышей, компанию которым составляли змеи и скорпионы. Посетители недовольны? Ладно, пригласим санитарную службу для основательной уборки помещения. Кстати, жалуются далеко не все, некоторым удается взобраться по лестнице на самый верх и при этом остаться в живых. Правда, тут требуется немалая сноровка, поскольку в стенах зияют провалы и проломы, в лестнице не хватает ступенек, а электрическое освещение завсегдатаи считают блажью. Можно воспользоваться «лифтом», для этого только и требуется, что дернуть за веревку. Конечно, если за вами числятся хоть какие-то грешки, то на голову вам может обрушиться корзина кирпичей, зато, если совесть чиста, дружки спустят ящик и за тридцать центов доставят наверх в наилучшем виде. Решат потом, что этого все же не стоило делать, беда поправима: сбросят вниз, да и вся недолга.

Джимми взлетел наверх, перескакивая через две ступеньки. Слегка запыхавшись, вошел в затянутое паутиной верхнее помещение маяка, где гнездились совы. Владелец сего великолепия, старик Тодор Пароходный Гудок, дремал, прикрыв глаза покрасневшими, воспаленными веками. Со своим крючковатым крупным носом, белым, как мел лицом затворника, он вполне мог сойти за хищную ночную птицу, которую начали ощипывать с головы.

Джимми От-Уха-До-Уха хорошо знал здешние порядки. Швырнул фуражку на гвоздь и молча уселся.

Приветствиями здесь пренебрегали, как излишними формальностями, точно так же отметая гигиену, психоанализ, радиоактивность и всяческие проявления неврастении.

– Мне нужен господин Вагнер, – сказал он Тодору.

– Других пожеланий не будет? – осведомился хозяин харчевни.

Одинокий

посетитель, разместившийся в одной из оконных ниш, напевал себе под нос тихим, монотонным голосом. Это был уже известный читателю Молчун Другич (он же Восьмиэтажный). До разговоров он не опускался, а вот петь любил. Противным писклявым голосом гундел одну и ту же нескончаемую мелодию, словно творение некоего безумного композитора, подверженного амоку. Развлекаться Другич предпочитал вдвоем – на пару с Мелани, своей стремянкой.

– Эй, Другич! У меня к тебе деловое предложение.

– Валяй.

– Надо бы кое-что разведать. Может, и кулаками помахать.

– Мне без разницы.

– Где тебя найти?

– На угольном складе.

Другич продолжил прерванное пение, склонив голову к шестой ступеньке Мелани, что означало очень высокую степень опьянения.

Джимми опрокинул стаканчик спиртного и, слегка расслабясь, не без удовольствия вдохнул в себя затхлый воздух – смесь керосиновой вони, опиума и плесени, покрывавшей волглые стены.

Вдруг под сводами лестницы раздался невообразимый шум, как будто в заведение рвалась вдребезги пьяная компания. Ругань, бессвязные крики, грохот падающих камней и кусков штукатурки… А заявился-то всего лишь один Вагнер. Что, по мнению Тодора Пароходный Гудок, не меньшее чудо наших дней, нежели телевидение, эксгибиционизм, витамин А и прочие последствия плановой экономики.

Дело в том, что господин Вагнер никогда не пользовался подъемником. Пьяный, с трудом держась на ногах, зато распевая во всю глотку, однажды он сверзился в пролом на лестнице, но при падении успел зацепиться за перекладину. Целых полчаса он в подвешенном состоянии взывал о помощи, пока кто-то не вызволил его, не признав в темноте.

Впоследствии спасатель раскаялся в содеянном, но было уже поздно.

Господин Вагнер даже после столь опасного происшествия предпочитал карабкаться в харчевню на своих двоих, и все обходилось без инцидентов. Ему и в голову не приходило запалить прикрепленную к шляпе свечу: подобное пижонство здесь не поощрялось, так же как увлечение танго, графология, расщепление атома и прочие вредные порождения человеческого интеллекта.

Предельно высокий градус опьянения не помешал господину Вагнеру украсить петлицу свежайшей гарденией.

– Приветствую вас, друзья мои! – огласил своды его ликующий вопль. – Что новенького?… С тобой мы уже встречались, – махнул он рукой в сторону Джимми От-Уха-До-Уха. – Ты ведь зубодер из Алеппо! – И едва устоял на ногах, размашистым жестом указывая присутствующим на чудака, который, одиноко сидя в углу, мурлыкал песенку. – Да никак это Другич? Привет, старина! Здорово ты тогда мне врезал промеж глаз!

– Давай потолкуем о делах! – предложил Джимми.

– Давай, – согласился господин Вагнер. – Только пройдем ко мне в офис. Здесь спокойно поговорить не дадут!

В кладовку для инструментов вела деревянная лесенка. Тут, под самой крышей, когда-то хранились буйки и флаг, который вывешивали в случае приближающегося шторма, а теперь, судя по всему, этот закуток обжили крысы.

– Я по поводу сделки, – начал Джимми.

– Можем заключить, – кивнул господин Вагнер, оглаживая свою синюю бороду. – Все двенадцать штук краденого полотна у Пинкертона – это мой приятель барыга, – но если желаешь, уступлю тебе задешево.