Новые приключения Шерлока Холмса (антология)
Шрифт:
Воспроизвести ход этого запутанного дела нелегко, и даже теперь не все обстоятельства его представляются полностью выясненными. Напомнила Холмсу о том случае пожарная тревога, которую он разыграл, чтобы раскрыть местонахождение некоего ценного предмета. Впрочем, как явствует из этого повествования, поводом к тревоге тогда послужил не пожар, но нечто сходное, в результате давшее Холмсу ключ к разгадке.
Однажды мы с Шерлоком Холмсом поздним вечером возвращались к себе на Бейкер-стрит, проведя несколько прекрасных часов в царстве вагнеровских созвучий. Даже в дверях дома 221-б Холмс все еще напевал тему боевого рога
— К вам посетитель, мистер Холмс! — зашептала она, делая большие глаза. — Он отказывается уйти, не повидав вас! Он в высшей степени настойчив!
— Неужели? — отозвался Холмс. — В таком случае разумнее будет принять этого джентльмена. Вы можете идти к себе и готовиться ко сну. Мы с Ватсоном, несомненно, сумеем выйти из положения.
Миссис Хадсон понимающе кивнула и, одарив меня мимолетной улыбкой, скрылась за дверью своей комнаты.
Посетитель оказался невысоким коренастым мужчиной лет шестидесяти, у него был высокий лоб с залысинами, на лоснящемся от пота лице яростно и нетерпеливо сверкали голубые глаза. Когда мы вошли в гостиную, он чуть не сбил нас с ног, ринувшись нам навстречу.
— Ну наконец! — вскричал он.
Скидывая пальто и шарф, Холмс одновременно наклонил голову, любезно приветствуя незнакомца:
— Если бы вы, ваша светлость, озаботились заблаговременно условиться о встрече, вам бы не пришлось томиться в ожидании, длившемся, как указывают сигарные окурки в моей пепельнице, более двух часов.
— Вы меня знаете?
— Знать людей — это мое призвание. Даже при столь скудном освещении нетрудно узнать министра иностранных дел ее величества лорда Гектора Дарлингтона. Ну а теперь, прошу вас, сядьте и расскажите мне о краже.
Изумленно открыв рот, лорд Дарлингтон осел в плетеное кресло:
— Кто вам рассказал?
Холмс коротко хмыкнул.
— По рюмочке бренди на сон грядущий всем присутствующим, а, Ватсон? — предложил он, прежде чем продолжить, обращаясь к его светлости: — Вы не явились бы сюда ко мне одни в это время суток, если б дело ваше имело касательство к вашей должности. Следовательно, к дверям моим вас привело дело личного свойства. Сугубо личного, коль скоро вы не захотели впутывать в него полицию. Широко известны как ваша страсть к коллекционированию бесценных предметов живописи, так и то, что вам удалось собрать богатейшую коллекцию. Не надо быть Шерлоком Холмсом, чтобы при помощи дедукции заключить, что видеть меня вы пожелали по делу, как-то связанному с вашими картинами, скорее даже с одной из картин. Дело это срочное, а значит, речь пойдет не об уроне, нанесенном картине, а об ее утрате. А-а, спасибо, Ватсон! — Он взял с подноса рюмку и отпил глоток.
Лорд Дарлингтон покачал головой, не веря своим ушам.
— Клянусь, вы правы, сэр. Если б только вам удалось распутать эту таинственную историю с той же легкостью, с какой явилась вам догадка о ее природе!
Холмс предупреждающе поднял палец:
— Догадками я не занимаюсь. Такое времяпрепровождение было бы бессмысленно и непродуктивно. Теперь же, если вам будет угодно, вы ознакомите меня с фактами, что, может быть, позволит мне пролить луч света и облегчить ваше блуждание в потемках.
Прочистив
— Как вы совершенно правильно утверждаете, собирание предметов искусства — это моя страсть, и с годами у меня собралась, как я думаю, завидная коллекция, составившая одну из лучших частных галерей Европы. Ценю я ее не за стоимость, а за то прекрасное, что в ней воплощено, за мощь и яркость выражения. Понимаете?
— Вполне, — сухо проронил Холмс.
— Недавно я приобрел картину живописца семнадцатого века Луи де Гранвиля «Поклонение волхвов», произведение поистине замечательное.
— Луи де Гранвиль… Он, кажется, умер молодым? — вмешался я в разговор.
Его светлость слегка улыбнулся в мой адрес.
— Верно. Он умер от чахотки в возрасте двадцати семи лет. Известно только тридцать его полотен. И «Поклонение волхвов» считается лучшим среди них. Мне посчастливилось стать владельцем этой чудесной картины.
— Где же вы сделали это приобретение? — спросил Холмс.
— Долгие годы шедевр этот считался утраченным, но прошлой весной он вдруг возник на Парижском аукционе. Сражались за него яростно, но я был преисполнен решимости. Один американец буквально наступал мне на пятки, но под конец мне удалось обставить его и вырваться вперед.
— А теперь картина пропала.
От такого напоминания о его потере лорд Дарлингтон поморщился.
— Моя галерея для меня то же самое, чем для многих является курение или алкоголь. Время, проведенное там наедине с моими картинами, — это способ расслабиться, отринуть от себя все дневные заботы, изжить все, что печалит и расстраивает. Сегодня мне предстояла поездка в Париж на встречу с моим коллегой — членом французского кабинета, но в последнюю минуту поездку отменили, и вместо того, чтобы сесть в поезд, я отправился домой. Ни жены, ни сына дома не было — вращались где-нибудь в свете, и я пошел в галерею, ища покоя и умиротворения. Вообразите же мой ужас, когда, потянув за шнур, чтоб открыть любимого моего Гранвиля, я увидел, что картина исчезла!
— Вместе с рамой?
— Да. Ни малейших следов взлома, все прочее не тронуто, другие картины на месте.
— Размеры картины?
— Два фута на шестнадцать дюймов.
— Кто, кроме вас, имеет ключ от галереи?
— Никто.
— Никто? — услышал я свой удивленный голос.
— Жена и сын моего увлечения живописью не разделяют, чему я только рад. Галерея — это моя личная территория.
— Кто убирает в помещении? — лениво осведомился Холмс. Было ясно, что загадка, мучившая лорда Дарлингтона, у Холмса особого интереса не вызывала.
— Я сам. Это нетрудно. Я убираю там раз в неделю.
— Когда в последний раз вы видели картину?
— Вчера вечером. Я не устаю любоваться ею и редко пропускаю свидания — что ни день стараюсь вырвать время, чтоб побыть с ней хоть немного. Уверен, вы, джентльмены, сочтете это странностью, но, признаюсь, поездка во Францию страшила меня тем, что на несколько дней лишала возможности видеть мои картины.
Шерлок Холмс опорожнил рюмку и встал.
— Опыт подсказывает мне, что ситуации, кажущиеся совершенно неразрешимыми и окутанными тайной, не дающей ни малейшего ключа к разгадке, порой имеют весьма простое решение. Нет нужды мучиться бессонницей из-за этого случая. Я уверен, что картину вашу мы отыщем.