Новые приключения Шерлока Холмса (сборник)

Бетанкур Джон Грегори

На следующий же день я тоже завербовался в армию. После чего девятнадцать лет провел вдали от Англии, не возвращаясь сюда даже в отпуск, из страха перед мистером Аттенборо и тем, что он может вытворить, узнав, что я вернулся. На такие безумства был способен этот человек.

Будучи в армии, я не терял из виду Дики Кларка, общаясь с ним даже в периоды кампаний – моих и его, и, когда Дики известил меня из Лондона о смерти Аттенборо, я решил, что опасность миновала и мне можно вернуться. Я собирался, знаете ли, заняться здесь мемуарами. Но две недели назад Дики умер. Несомненно,

что его убили, а возле моего дома стали крутиться какие-то личности, по виду нищие. Они наблюдали за мной, замечая каждое мое передвижение, как делал и я сам когда-то, следя за другими. Желая вырваться, я в один прекрасный день просто ушел из дома – вышел, а потом пересаживался с кэба на кэб, пока не удостоверился, что след мой они потеряли. Домой я так и не вернулся.

* * *

Дождавшись окончания истории, когда Пендлтон-Смайт замолчал, Шерлок Холмс неспешно кивнул:

– Весьма интересно. Но почему бы “Обществу нищих-любителей” желать вашей смерти? Вы уверены, что рассказали мне всё?

Пендлтон-Смайт вздернул подбородок и выпрямился:

– Заверяю вас, сэр, что рассказал вам всё! Что же касается причины слежки, то разве она не очевидна? Следят потому, что знаю я слишком много. Убив старину Дики, они теперь охотятся за мной!

– Ну а другие из вашей итонской группы? Что сталось с ними?

– Другие? – Полковник недоуменно моргнул. – Я… я не знаю. Вот уж сколько лет я о них слыхом не слыхивал. Надеюсь, им хватило ума бросить это дело, не возвращаться в Англию. Один Господь знает, как я сожалею, что поступил иначе!

– Вполне понимаю вас. – Холмс поднялся. – Оставайтесь здесь, полковник. Думаю, что побыть здесь некоторое время под присмотром миссис Корам опасностью вам не грозит. Мне же придется выяснить кое-какие вещи, после чего мы опять встретимся для беседы.

– Значит, вы действительно займетесь моим делом? – В голосе полковника звучало нетерпение.

– Непременно! – Холмс наклонил голову. – И я уверен, что смогу вам помочь. И последнее – по какому адресу находится этот пакгауз, купленный Аттенборо?

– Кирин-стрит, сорок два, – отвечал полковник.

* * *

На всем обратном пути до Бейкер-стрит Холмс был чрезвычайно весел – он улыбался и насвистывал отрывки скрипичного концерта, который я слышал в его исполнении ранее на той же неделе.

– Ну и что вы думаете? – наконец не выдержал я.

– Неужели вам самому неясно, Ватсон, – сказал Холмс, – что решение тут может быть только одно? Мы столкнулись с классическим примером соперничества двух одинаковых группировок. Это настоящая война двух сетей нищенствующих шпионов.

– Вы хотите сказать, что “Тайное сообщество алчущих подаяния” все еще живо и действует?

– Именно!

– Как такое возможно? Как могло оно сохраниться и действовать все эти годы без того, чтобы это стало известно?

– Есть люди, действительноспособные хранить тайну, – сказал Холмс.

–

Невероятно!

– Предположим, что я прав и вы признали мою правоту. И вообразите себе такую ситуацию: “Тайное сообщество алчущих подаяния” узнает о существовании конкурентов – “Общества нищих-любителей”, осмелившегося соперничать с ними – с теми, кто процветал многие столетия, храня свою тайну, чьи агенты всегда начеку! Нетрудно догадаться, что рано или поздно, когда “Общество нищих-любителей”, окрепнув, начинает теснить изначальное “Тайное сообщество” на его территории, открытый конфликт становится неизбежным. Терпение членов “Тайного сообщества” лопается. Что остается им, как в отместку не нанести удар?

– Убрав Аттенборо, Кларка и прочих…

– Конечно! Они последовательно, одного за другим, уничтожают любителей. Я смею думать также, что они завладели теперь и помещением под старым мебельным складом, где могли храниться и какие-то бумаги Аттенборо. И из этих бумаг им стало известно о двух отщепенцах-любителях – Дики, которого они убивают немедленно, и нашем клиенте, которого им пока не удается убрать.

– Коварный план, – заметил я.

– Да, и опасность, грозящая теперь полковнику Пендлтону-Смайту, гораздо серьезнее, чем он думает, потому что, будучи последним из оставшихся в живых членов “Общества нищих-любителей”, он, совершенно естественно, должен быть…

Холмс оборвал фразу. Напротив дома 221-б по Бейкер-стрит, на крыльце противоположного дома, сидел, словно отдыхая после утомительного перехода, старик-нищий, оборванный, с трехдневной щетиной на лице.

– Вот один из них, – сквозь зубы проговорил я.

Холмс взглянул на меня с деланым изумлением:

– Ну разве можно, Ватсон, быть таким подозрительным! Бедняга просто выбился из сил и отдыхает! А то, что присел на крыльце он именно здесь, – просто совпадение. – В глазах Холмса тем не менее я заметил хитроватый огонек.

– Мне кажется, что в совпадение вы не верите, – заметил я.

– Пожа-алуй… – протянул он и, чуть замедлив шаг, направился к нашему крыльцу. – Теперь предположим, что правы вы. Как поступить нам с этим типом? Прогнать? Попросить Лестрейда взять его под стражу?

– Этим бы мы выдали себя, – сказал я. – Лучше попробуем обмануть его.

– Вы учитесь, Ватсон, и делаете успехи. – Холмс открыл входную дверь. – Должно быть, у вас уже созрел план?

– Что касается плана, то тут я скорее готов поверить, что он созрел у вас, – признался я.

– Мысль в общем правильная, – сказал Холмс, – но мне понадобится ваша помощь.

* * *

Два часа спустя я стоял в гостиной, качая головой в полном изумлении. Предо мной был человек, с другом моим не имеющий ни малейшего сходства, – у него были толстые губы, решительный, выступающий вперед подбородок, спутанная копна каштановых волос. “Его вкус к лицедейству вкупе с мастерским умением менять облик могли бы обеспечить ему карьеру и на профессиональной театральной сцене”, – думал я. Преображение его было полным и замечательным.