Новые рассказы южных морей

Джонсон Колин

— Меня выставили оттуда для моего же блага, когда мне стукнуло девять. И направили прямехонькой дорожкой в ад. Ага. Точно. Представляю, каков теперь этот городишко и его граждане, с их-то славой радушных хозяев. Всегда открытый дом. Всем, чем богаты, парень. Бери, что хочешь. Они позеленеют от счастья, когда увидят меня.

— Значит, не пойдет, — говорит Джефф. — А я-то думал, если найду кого, чтоб не одному, то рискну…

— Ты и нашел, — отзываюсь я.

— Ты что?

— Я часто думал поехать

и потрудиться для них. Так идем!

— Ты спятил, — останавливает меня Джефф. — Туда добрая сотня миль.

— Девяносто восемь. А если на красивой новой машине?

— Ха! Ты, наверное, еще пьянее, чем кажешься.

— Тогда за дело. Идем.

— Мы не можем.

— Почему? — Мне становится смешно. — Будем ждать Годо?

— Кого?

— Да так. Один приятель. Литературный.

— Такое надо серьезно обдумать, — говорит Джефф.

— Послушай, друг, — я понижаю голос. — Я обдумывал это в деталях все последние восемнадцать месяцев. Оставалось только назначить время. Да еще добыть фонарик и кое-какие инструменты.

— Угу, — отвечает он, — да еще красивую машину.

— Ну, это-то не проблема.

— Я дал себе слово больше не делать глупостей. Не хочу еще раз попасться.

— Как знаешь, — говорю я ему. — Я тебя не заставляю. Не хочешь — не надо. Но то твое дельце с машиной — сущая глупость. И правильно, что ты попался.

— Ага, — соглашается он. — Я сделал ужасную глупость.

Я опять поднимаюсь.

— Пока, друг. До скорого.

— Ты хочешь провернуть это один?

— А почему бы и нет? — Я говорю это небрежным тоном, хотя для подобной затеи мне совершенно необходим помощник. Если он не согласится, пойду спать. Опять они завладели мной, воспоминания о том городе, не стоит он того. Я иду к двери, и Джефф следом за мной.

— А что за план? — спрашивает он.

— Взять машину, — говорю я. — Потом заглянуть в какой-нибудь магазинчик в этом дерьмовом городе и навсегда слинять из штата. Начать все сначала. Новый город. Новая жизнь.

— Ух, вот здорово, — говорит он. — Начать сначала. Все чисто. И ничто не висит на шее, как булыжник.

— А твоя краля? — спрашиваю я.

— Сука она. Мне стыдно, что я так ее хотел.

— Забудь ее, — говорю я ему. — Будут деньги, будет много таких сук. Так всегда бывает.

— Я забуду ее, если мы выметемся отсюда. Где мы возьмем фонарик и инструменты?

Он по-настоящему увлекся, и теперь мне придется идти до конца.

— Здесь поблизости живет мой приятель, — говорю я, он даст нам все, что мы захотим.

— Ты уверен? — переспрашивает он. — Уже поздно.

— Конечно, — отвечаю я. — В любое время дня и ночи.

— Вот это товарищ, — говорит он.

И я соглашаюсь.

— Да, товарищ.

Я подумал о том же парне, у которого взял тряпки, что сейчас на

мне. Он не скажет «нет», даже если очень захочет.

Мы идем к его дому. Там я захожу за угол и стучу в открытое окно. Я слышу, как он дышит во сне. Перелезаю через подоконник и трясу его. Он садится на постели и совсем уж было собирается закричать, но я быстро закрываю ему рот рукой.

— Это я. Извини, что так поздно, но мне нужен фонарик, еще ломик и отвертка. Думаю, у тебя найдется?

— Да, — говорит он, встает и неловко идет в темноту. — Надеюсь, ты мне когда-нибудь их вернешь.

— Конечно, — отвечаю я. — С процентами. Спасибо, друг. Мне пора. До скорого!

— До скорого! — шепчет он в ответ. — Ни пуха ни пера.

Вот я опять на улице. Мы быстро оглядываем несколько оставленных на ночь машин и проходим мимо. Они мне не подходят. Старые и тихоходные. Наконец возле цитадели Армии спасения я вижу холеную, горячую с виду машинку, именно такую, как мне хотелось. Воинствующая христианка. Почти новая. Хорошо. Будет в счет их долга за то, что они до посинения мордовали меня в тюрьме гимнами.

— Вперед, Христово воинство! — шепотом кричу я.

Нигде ни души. Пробуем двери — эти дураки забыли их запереть. Подарок судьбы. Мы быстро прыгаем внутрь. Было бы уж слишком ожидать, что они оставили еще и ключ, да это и неважно! Соединяем провода за щитком, и мотор начинает гудеть.

На первой дистанции я уступаю руль Джеффу. Мне надо хорошенько подумать, к тому же у меня так напряжены нервы, что я сразу начну гнать и наведу на нас фараонов. Господи, итак, я решил сработать это дельце и убраться из штата, и я хочу довести его до конца. Раньше мне было плевать, а теперь я не желаю опять попасть в каталажку.

Джефф хорошо ведет машину, надежно. Тридцать пять, сорок, пока по обеим сторонам мелькают городские фонари, и пятьдесят, когда они стали реже! Свобода! Серая тюрьма забыта. Теперь скорей!

Мы болтаем и смеемся. Дорога стремительно бежит назад. Фары мчатся по желтой дороге между двумя рядами эвкалиптов.

— О боже, отец-спаситель, дай нам денег и спаси от фараонов.

— Ха, она все же шикарная красотка, ну, та… — говорит Джефф. — Глядишь, мы еще к ней вернемся. Сменим номер, раздобудем краску, и готово.

— Нет, — говорю я. — Лучше мы бросим машину где-нибудь в зарослях. Может быть, возле Калгурли. К тому времени об угоне объявят во всех газетах. Придется подыскать другой драндулет — предстоит большая работа. И бензин достать не мешало бы, хотя заправочные станции для нас самый большой риск с тех пор, как загудел мотор.

— Ха, ты обо всем подумал, — говорит Джефф.

— Ага, — отвечаю, — и не жалей этот драндулет. Выжми из него, что возможно. Пусть горит резина на проводах. Плевать.