Новые расследования лорда Дарси
Шрифт:
– В юности его светлость, - продолжал отец Вилье, - хотел отречься от своего права на графский титул в пользу младшего брата и стать священником. Естественно, у него ничего не вышло. Лишенный Таланта духовно слепой человек так же бесполезен для Церкви, как слепой для гильдии художников.
"Как и следовало ожидать, - подумал лорд Дарси, - это не помешало де ла Векси занять исполнительную должность в правительстве Его Императорского Величества. Для того, чтобы эффективно управлять графством, магический талант не нужен".
На
– А где сейчас младший брат покойного милорда графа?
– спросил лорд Дарси.
– Капитан лорд Луи - офицер флота Новой Англии. Я полагаю, сейчас он находится в Порту Святого Креста на мексиканском побережье.
"Хорошо, это исключает его из списка подозреваемых", - сказал лорд Дарси про себя.
– Скажите мне, святой отец, - произнес он на этот раз вслух, - не известно ли вам что-нибудь о лаборатории его светлости на верхнем этаже Красной башни?
– Лаборатории? Так вот что там было! Не знал. Он поднимался наверх довольно регулярно, но я не имею ни малейших догадок, чем он там занимался. Полагаю, какое-нибудь безобидное хобби. Разве не так?
– Вполне вероятно, - согласился лорд Дарси, - у меня нет причины думать иначе. Вы когда-нибудь заходили в эту комнату?
– Нет, никогда. Ни я, ни, насколько мне известно, кто-либо еще, кроме самого графа. Но почему?
– Потому что, - лорд Дарси был погружен в размышления, - это очень странная лаборатория. Вне всякого сомнения, она служила для каких-то научных исследований.
Отец Вилье дотронулся до креста на своей груди.
– Странная? Чем?
– Он опустил руку и улыбнулся.
– Нет. Только не черная магия, конечно. Ведь он вообще не верил в магию: ни в черную, ни в белую, ни в пурпурную, ни в красную, ни в зеленую, ни в радужную. Он был материалистом.
– Кем?
– Видите ли, это следствие духовной слепоты, - объяснил священник. Граф хотел стать священником. Ему отказали. Он отказался принять причину, по которой ему отказали. Он отказался верить, что существует что-либо, чего он не может определить при помощи доступных ему чувств. Он намеревался доказать основной принцип материализма: "Все явления во Вселенной могут быть описаны как результат взаимодействия мертвых сил и мертвой материи".
– Да, - сказал лорд Дарси, - мне, живому существу, очень трудно понять такую теорию, не говоря уже о том, чтобы принять ее.
– Да, и он появился бы, милорд, - сказал отец Вилье.
– Конечно, я не видел лаборатории его светлости, но...
– А кто видел?
– спросил лорд Дарси. Священник покачал головой.
– Никто из тех, кого я знаю. Никто. Лорд Дарси взглянул на часы.
– Святой отец, в часовне присутствует кто-нибудь, кроме членов семьи?
– Несколько человек. Местные жители могут входить в часовню прямо со двора. Кроме того, пришли четыре сестры из монастыря.
– Смогу ли я проникнуть туда незамеченным в час молитвы перед совершением святого таинства у алтаря Богородицы?
– Вне всякого сомнения, милорд. Люди постоянно входят и выходят. Однако я советую вам воспользоваться входом со двора. Если вы войдете отсюда, это наверняка привлечет чье-то внимание.
– Спасибо, святой отец. Когда вы проводите преждеосвященную литургию?
– Служба начнется в восемь часов.
– Как мне попасть во двор? Думаю, нужно выйти вон в ту дверь, а потом повернуть налево, так?
– Вы правы, милорд.
Через три минуты лорд Дарси стоял на коленях перед алтарем Богородицы, богато украшенным цветами. Его взгляд был направлен на закрытую пологом дароносицу.
Еще через час с четвертью из комнаты, отведенной ему сенешалем, доносился храп.
В начале одиннадцатого утра Страстной Пятницы, как только смолкли последние звуки преждеосвященной литургии, лорд Дарси и мастер Шон подошли к семейному входу в часовню. Доктора Пейтли с ними не было: почтенный хирург вызвался помочь подготовить тело графа к погребению, или, как сформулировал эту задачу он сам, "вернуть все на свои места".
Дарси и маленький полный ирландец держались в задних рядах и вышли из часовни раньше семьи, занимавшей места на скамье перед амвоном.
– Надеюсь, - пробормотал его светлость, - что всемогущий Господь уготовил особое наказание для тех, кто совершил убийство в Страстную неделю.
– Непременно, милорд, согласен с вами, - шепотом ответил мастер Шон. Что касается меня, я бы с удовольствием послушал трехчасовую проповедь Страстной Пятницы, особенно в исполнении такого мастера своего дела, каким считается отец Вилье. Но - делу время, потехе час.
– Он сделал паузу и продолжил: - Вы полагаете, преступление будет раскрыто скоро?
– Полагаю, до того, как наступит вечер. Мастер Шон казался удивленным.
– Вы уже знаете, кто сделал это?
– Он старался говорить как можно тише.
– Кто? Конечно. Это достаточно очевидно. Но для того, чтобы понять, как и зачем, мне не хватает данных. Мастер Шон прищурился.
– Милорд, но вы даже не приступали к допросу.
– В этом не было нужды. Однако дело еще не закрыто.
Мастер Шон покачал головой и с довольным видом изрек:
– Милорд, это ваш Талант.