Новые русские бесы
Шрифт:
К. ЛАРИНА: Владимир Кара-Мурза.
В. КАРА-МУРЗА: Да, я вот считаю, что в эти дни проявилась вся противоречивость нашей ситуации политической. Потому что из любого праздника можно сделать день со знаком минус, со знаком плюс. Даже проявилось это в названии фильма Владимира «1612», потому что это максимально не патриотичное название. (Смех). Потому что летоисчисление принял он польское. Поляки только к тому времени из всех участников Смуты признавали календарь от Рождества Христова. В России это был 7120 год.
В. ХОТИНЕНКО: Нет, ну, если бы еще тогда прибавлял 5000 лет, ну, кто бы догадался, что это было вот тогда-то. Все равно, что победа Суворова в Альпах, вот датировать
А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ: Надо попробовать. Вообще, интересно.
В. ХОТИНЕНКО: Да, потому что российская церковь даже до сих пор не перешла на григорианский календарь. Все по юлианскому мерит. В этом была самобытность России. Они отчасти поэтому поляков не принимали, что не хотели, чтобы было 1612. А фильм так называется. Но у нас есть другие примеры…
В. КАРА-МУРЗА: Но кино хорошее, пусть называется, как хочет.
В. ХОТИНЕНКО: Есть драма Пушкина «Борис Годунов». Вот она вроде о Смутном времени. В андроповское время ее поставил не Юрий Любимов, а поставил в кино Сергей Бондарчук, примерно в одно и то же андроповское время. И только один спектакль запретили, а второй фильм прошел по всем экранам, но его никто даже не запомнил.
К. ЛАРИНА: Была всесоюзная премьера.
В. ХОТИНЕНКО: Из одного и того же произведения, если его препарировать в другом политическом контексте, можно сделать совершенно взаимоисключающие вещи. Так же и с этими праздниками. Можно превратить при умелой раскрутке и 4 ноября в день народного единства. А можно очернить, или, наоборот, возвеличить 7 ноября, как это пытались сделать весь ХХ век. Поэтому зависит только от подхода. Вот это проявилось в эти дни, потому что каша была и на телеэкранах. Показывали фильм «Офицеры» 4 ноября. Хотя, разумеется, эти офицеры признавали только 7 ноября. Для них 4 ноября вообще был абсурд. День Казанской Богоматери. И наоборот – показывали какие-то фильмы про советскую армию, про десантников.
К. ЛАРИНА: Ну, такой абстрактный общегосударственный праздник.
А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ: Все для всех понемножку, но в целом ничего.
К. ЛАРИНА: Я сейчас все-таки думаю про 4 ноября. Мне кажется, что, может быть, они искали там, чтобы не было такого раскола в обществе. Потому что любое другое, что ближе, оно неминуемо влечет за собой наших, чужих и своих. А здесь как-то за давностью уже никто и не помнит. Здесь поляки какие-то и то их предки.
А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ: Ну, это накладывается на современный контекст, на то, что Россия в окружении бесконечных врагов.
К. ЛАРИНА: Это да. Это…
А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ: Это неверный политический путь в XXI веке. Неверный политический путь. Мы сами себя через мифологию обрекаем на сегодняшнее неверное решение… Вот когда хоронили останки Деникина и философа Ильина, называли это примирением. Я очень рад, что останки выдающихся сыновей отечества на русской земле захоронены, но никакой это не день примирения. Если примирение, тогда давайте по образцу Испании, когда правые, левые, красные, черные – все тогда давайте примиряться с Троцким. Я, например, с Троцким примириться не готов. Поэтому я, как гражданин, не готов на это примирение. Примирение, когда мы договорились. Вот мы идем к этому будущему, идем все вместе.
К. ЛАРИНА: То есть что, мы всех прощаем? Это амнистия.
А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ: Амнистия – это не прощение. Это согласие выпустить на волю правых и виноватых в равной мере. А покаяние – это когда мы сказали: вот это было зло, но мы это зло готовы забыть ради будущего. Мы прощаем тем, кто это зло совершил.
К. ЛАРИНА: Саш, тогда должен начальник сказать. Что есть зло.
А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ: А начальник должен слушать подчиненных в данном
К. ЛАРИНА: Возможно договориться в нашем обществе сегодня?
А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ: Если ничего не делать, невозможно. А если долго разговаривать и дискутировать… Вот на «Эхе» есть программа, связанная с историей. Там Киселев, Дымарский. Но таких программ должно быть не две, не пять, не только на радио. У нас в серьезных газетах невозможны большие дискуссии. Начинать, вообще говоря, надо не на телевидении, и даже не на радио, а в больших качественных газетах. Как во всем, как в Германии, там должны быть тетради дискуссий. Чтобы люди сначала в малом кругу, ну, в относительно малом кругу. Потом этот круг расширялся. Дискутировать всерьез. Не «за, против, воздержался», а в глубину идти. И это единственный путь на долгие годы.
К. ЛАРИНА: Но тут еще общая такая историческая безграмотность, которая нам, к сожалению, присуща.
А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ: Она всем присуща.
К. ЛАРИНА: Серьезно?
А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ: Не преувеличивайте.
К. ЛАРИНА: Потому что мне все время кажется, что может быть, мы такие.
В. ХОТИНЕНКО: Понимаете, в чем дело. Как показывает опыт, и грамотность тоже ничего особенного не дает. Чем больше люди знают… многие знания – дальше начинаются многие печали. Дальше по Экклезиасту. И знания-то, оказывается, ничего не дают. История формируется не за счет каких-то даже личностей, во что мы когда-то бесконечно верили, а образуется неким мистическим образом. И может быть, даже в большей части своей она образуется, я, во всяком случае, и на твоей передаче неоднократно это делал заявление. Мистическим образом. Я больше верю в эту часть ее, то есть в некотором смысле в судьбу. Вот какая судьба у России, так оно на самом деле и произойдет. Мне понравилась логика рассуждений Александра насчет того, что праздник просто, что называется, не замотивирован, Но тут надо понимать, что праздники все назначены. И 8 марта – назначенный праздник. И прости Господи, даже Рождество Христово – это назначенный праздник. Буквально никто не знает. И Новый год – назначенный праздник. У нас раньше был в сентябре. Не в этом проблема. И этот праздник может прижиться. Я тут не согласен с Сашей. Он может прижиться вполне. И это вопрос, что называется, особенно в наши дни, раскрутки. И мотивации опять же.
А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ: Я даже готов подыграть.
В. ХОТИНЕНКО: Хотя с логикой с твоей согласен абсолютно. Она хорошая.
А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ: Я готов подыграть, я готов описать условия, при которых…
В. ХОТИНЕНКО: Но дело то не в этом. Понятно, для чего это сделано. А, наверное, умело это, не умело – другой вопрос. Но все равно это попытка примирения нашего чудовищно раздерганного и когда-то в 17-м разрезанного почти пополам общества нашего. Но вот смотрите, немцы – они были разделены, причем значительно более короткий период времени. Вот их сейчас соединили…
К. ЛАРИНА: Не соединяется.
В. ХОТИНЕНКО: А ведь по большому счету не соединяется, не слепливается.
К. ЛАРИНА: Там проблемы большие.
В. ХОТИНЕНКО: А проблемы остаются. Вот уже, казалось бы…
К. ЛАРИНА: Менталитет разный у одной нации.
В. ХОТИНЕНКО: И соединились. Оказывается, может, нужно, чтобы и поколения какие-то прошли. С одной стороны, меня незнание уже определенного количества людей о том, что такое 7 ноября, странным образом одновременно и огорчает и радует. Ты понимаешь, в чем дело? Значит, этого менталитета уже нет чудовищного. Но плохо, что нет знания. А уже хорошо, что нет вот этого рефлекса на этот праздник.