Новые русские бесы
Шрифт:
К. ЛАРИНА: Я поняла, конечно, что я спросила, думаю, что же тут ответить? Что остаться в этом времени – «что-то не договорил я про это и хочу еще раз к этому вернуться и это снять». Потом подумала о том, что в кинематографе, в отличие от литературы, обрати внимание, никогда не было деления, как в литературе: деревенский писатель, писатель, который пишет книги о Гражданской войне, специалист по Великой отечественной войне, он все время пишет про это книжки. В кино у нас, слава богу, такого не было.
В. ХОТИНЕНКО: Нет, было-было, Озеров все-таки, он практически все снимал.
К. ЛАРИНА: Озеров – про войну полотна.
В. ХОТИНЕНКО – Да, в любом случае это исключение из правил, скажем так. А так нет у нас особой специализации такой, конечно, и не было. Ну, разве Василий Макарович Шукшин тоже.
К. ЛАРИНА: А можно
В. ХОТИНЕНКО: Можно.
К. ЛАРИНА: Отвечаешь?
В. ХОТИНЕНКО: Да, конечно, отвечаю. Да и более того, ведь со мной найдется много желающих поспорить, но буквально некой объективной истории не существует. Существует точка зрения. Это было так давно, это кто-то взял, собрал материал, написал книжку, по этой книжке учатся дети, так он написал, чуть-чуть не так. Потом написана еще одна книжка, по этой книжке еще учатся дети, а там уже немножко, да по-другому написано. На Украине вообще переписали всю историю, и по ней учатся дети. В США войну выиграли американцы, Вторую мировую войну.
К. ЛАРИНА: Мы тоже всего столько напереписывали за всю нашу жизнь в России.
В. ХОТИНЕНКО: Дело не в том. Просто есть некая точка зрения группы товарищей или одного человека. И с историями было. Один пишущий человек 800 лет назад записал, и от него донеслось. Что там было? Да бог его знает. Я, когда занимался «Гибелью империи»… прошло-то всего без малого 100 лет, да и то уже не найдешь концов. Есть и такая точка зрения, есть такая точка зрения, существует масса точек зрения. Поэтому выдвигается некая еще одна точка зрения, вопрос честности художника. Он должен опираться на факты исторические, которые вызывают сомнения все-таки. Но в общем и в целом это некие образы. И чем интереснее записана история, тем ее лучше будут читать. Если мы подразумеваем обучение – обучаться будут. если это интересно читать, неинтересно – не будут обучаться. Поэтому я глубоко убежден, что можно. Более того, в определенном смысле, потом история так будет выглядеть, вот так именно.
К. ЛАРИНА: Подожди, следуя твоей логике, можно историю изучать по сериалу «Рожденная революцией».
В. ХОТИНЕНКО: Можно.
К. ЛАРИНА: Это же неприлично.
В. ХОТИНЕНКО: Нет, нельзя так говорить. Ведь понимаешь, важно заинтересоваться историей, дальше заинтересовал тебя этот вопрос. Вызвал он у тебя внутреннее сопротивление – достань с полки книжку. Прочитал и там не нашел ответ – достань еще одну книжку, посмотри еще одну картину. Вопрос другой. Я вот что хочу сказать: нет такого учебника, в котором бы все написано было по правде. Нет, понимаешь, нет такого учебника – и все. А как историю изучать? Я все-таки учился в школе, учился очень хорошо. Я сейчас монтирую картину документальную, она относится к периоду первых христиан, то есть это I-IV век нашей эры.
К. ЛАРИНА: То есть вообще никаких свидетелей не осталось?
В. ХОТИНЕНКО: Ты понимаешь, да, что оттуда донеслось. Порой, даже если довольно много написано, я даже не представляю количества этих манускриптов, я даже не понимаю, как они это все ухитрялись записывать. Но изучают же все равно, все равно какие-то отголоски, что-то достоверно, что-то менее достоверно, но ты все равно опираешься и создаешь свою историю. Я вчера посмотрел какой-то фильм, там про апостола Павла, например, сказано, что неизвестно, где он закончил свою жизнь. А в Риме тебе всякий покажет место, аббатство Трех фонтанов, где ему отрубили голову, голова трижды ударилась о землю. А фильм Би-би-си – они говорят, что неизвестно, где закончил свою жизнь апостол Павел. У меня он заканчивает там, где есть эта версия, там, где сейчас стоит аббатство Трех фонтанов. Еще раз, заканчиваю: можно, можно изучать историю, потому что ты же не всю историю собираешься изучить по фильму. Ты собираешься часть какую-то изучить. Может, просто даже заинтересоваться. В этом смысле можно.
К. ЛАРИНА: А Лени Рифеншталь?
В. ХОТИНЕНКО: В каком смысле этого слова?
К. ЛАРИНА: По ней можно изучать историю?
В. ХОТИНЕНКО: Конечно, можно. Это же тоже была точка зрения. Может быть, это один из самых вообще фантастических моментов в истории, как Лени Рифеншталь, умница, разумница, как она попала под обаяние, очарование, колдовство, я уже не знаю, что, этого времени и этого человека. Это вообще феномен, который
К. ЛАРИНА: Между прочим, была как раз в этом году, по-моему, принята попытка чуть ли ни впервые показать Гитлера с человеческим лицом, условно говоря.
В. ХОТИНЕНКО: Условно, да, мы боимся.
К. ЛАРИНА: Да, фильм «Бункер» с потрясающим немецким актером в главной роли, чем все кончилось, ты видел это кино?
В. ХОТИНЕНКО: К сожалению, не видел, но посмотрю обязательно.
К. ЛАРИНА: Интересный фильм, вообще чего там говорить, хорошо сделано кино. Но его запретили в прокате в Израиле, понимаешь?
В. ХОТИНЕНКО: Понимаешь, у нас пока все болит, что называется, с другой стороны, я другой пример приведу. Вышел очень хорошим режиссером снятый фильм «Александр» про Александра Македонского. Он провалился.
К. ЛАРИНА: Это Спилберга?
В. ХОТИНЕНКО: Нет, это картина Стоуна, о которой он мечтал. Он сделал, уйма денег, масштабные съемки. Фильм провалился в прокате, он никому не был интересен. Знаешь, почему? Потому что он сделал политкорректный фильм о том, как Александр Македонский заботился о тех нациях, куда он пришел, а он не заботился. За ним выжженная земля оставалась, этот златокудрый бог такой жестокостью обладал! А Стоун попытался сделать и вашим, и нашим, и кино никому не стало интересно. Поэтому здесь все равно важна точка зрения.
К. ЛАРИНА: Безусловно.
В. ХОТИНЕНКО: Пусть ты ошибся, не ошибся, но нужна точка зрения.
К. ЛАРИНА: Даже если ты заблуждаешься.
В. ХОТИНЕНКО: Читателю нужен диалог, читателю, зрителю. А так он не будет знать, все хорошо, так и все хорошо, о чем мы тогда и говорим? Поэтому все равно можно, да, более того, нужно, особенно в наши дни, когда книжечку-то в руки и нечасто возьмут, а телевизор посмотрят.
К. ЛАРИНА: Возвращаясь к Лени Рифеншталь. Почему я все время про нее вспоминаю? Потому что как-то самый яркий пример, сколько споров тоже вызывает эта фигура, можно ли ее считать талантливым человеком, надо ли издавать на дисках и на видеокассетах ее фильмы, надо ли относиться к этому как к произведению художественному, кинематографическому. С другой стороны, несет ли она ответственность как художник за то, что немалое количество привлеченных молодых людей на этот алтарь жуткий, извини за богохульство, на ниву этого нацистского движения, привлекла и она своим талантом. Тот самый случай, когда талант стоит на службе у сатаны. Ведь, с другой стороны, когда мы на эту тему спорим, я задаю себе резонный вопрос: извините меня, а наше кино сталинского времени, прославляющее великую державу и великого мыслителя и руководителя, кормчего, – это что? А наше кино про Гражданскую войну, где понятно, что такое, кто такие беляки, это мы уже с детства знаем – это враг. И как они изображались? А все вранье про Великую отечественную войну, которым нас кормили долгие годы, когда только какие-то зерна, жемчужины возникали, попытка сказать хоть что-то. Это, в первую очередь, Алексей Герман пытался сделать в своем кино, «20 дней без войны» или «Проверка на дорогах». Здесь отвечает ли человек, который снимает кино, за то, что он творит?
В. ХОТИНЕНКО: Вообще, если это нормальный человек, то, безусловно, отвечает. И обязан отвечать. Вопрос другой, что не все отвечают, да кому-то главное прокукарекать, а потом пусть хоть солнце не встает, это неважно. Но думается, Лени Рифеншталь, там немножко другая история, все-таки она молодец, я глубоко убежден, что она все равно молодец. Вы понимаете, если бы она стала каяться, это все равно, что эти коммунисты, которые сжигали свои билеты партийные, а потом перекрасившиеся такие. Это не годится. Мы не знаем, что творилось у нее в душе, не знаем. Но жизнь она прожила сложную после этого, сложную. И как она ответит на том свете, мы не знаем, вообще основной ответ для людей нормальных – он не здесь. Основной ответ там, в жизни бесконечной. Что несет ответственность, безусловно, несет. Снимаешь ты фильм во славу наркотиков или косвенно, скажем так, или рекламу, но ты должен это понимать. К сожалению, отчасти несут ответственность не только те, кто это делает, но и те, кто это заказывает, что, в общем, мы видим даже сегодня каждый день в меньших масштабах. А так – да конечно, несет, конечно, несет.