Новые странствия Салли Джонс
Шрифт:
Я покачала головой.
– Тебе бы понравилось, – продолжил Старшой. – Город, конечно, местами обшарпанный… зато люди отличные! И порт один из самых больших в Европе… Есть на что посмотреть.
– Но Шотландия ужасно далеко, – сказала Ана. – Вы уверены, что вам так уж надо туда ехать? Неужели нельзя просто отправить в ювелирную фирму письмо с описанием ожерелья?
Старшой задумался.
– Может быть… Но там мы бы заодно разузнали, кто построил наш бот. Это тоже помогло бы делу.
– А, точно, я совсем забыла… – сказала Ана. – И ваша лодка, и подвеска родом из Глазго… едва ли это простое совпадение?
Старшой согласился. А потом обратился ко мне:
– Ну, решай, Sailor [8] .
Я быстро
Недели через две нам со Старшим удалось скопить немного денег на путешествие. А капитан соседней лодки у нашего причала обещал присмотреть за «Хадсон Квин», пока нас не будет. Пора было собирать мешки и отправляться в путь.
8
Моряк (англ.).
Если хотите узнать, что творится в Лиссабонском порту, поговорите с сеньором Баптиштой из кабака «Пеликану». Промозглым октябрьским вечером мы со Старшим пошли к нему, чтобы выяснить, не идет ли какое-нибудь судно из Лиссабона в Шотландию или в Англию. Мы надеялись, что нас возьмут на борт.
Сеньор Баптишта угостил меня стаканом молока, а Старшого – выпивкой. И посоветовал заглянуть на парусную баржу «Дора», которая возила штучный груз вдоль побережья.
– Передайте от меня привет капитану, и он наверняка довезет вас до Виго. А там уж кто-нибудь точно подкинет вас до Англии.
В тот же вечер Старшой поговорил с капитаном «Доры», и нас обещали взять с тем условием, что мы отработаем еду и дорогу. «Дора» отходила через четыре дня.
Накануне отъезда была суббота. И, как в любую другую субботу, мы пошли в «Тамаринд» послушать Анино пение под аккомпанемент тамошнего оркестрика. Ресторан был забит битком, стоял теплый осенний вечер, и у открытых окон на улице тоже сидели люди и слушали.
В паузе между двумя песнями синьор Фидардо достал какой-то конверт и протянул Старшому. На конверте аккуратной рукой синьора Фидардо ровными печатными буквами было выведено:
Вдове леди Килвард
12, Парк-Террас
Глазго
– Вчера я вспомнил, что в Глазго у меня, между прочим, есть одна знакомая, – объяснил синьор Фидардо. – Коллекционер музыкальных инструментов и вдова состоятельного шотландского лорда по фамилии Килвард. Леди Килвард приобрела у меня для своей коллекции лютню и альт. Но главное, что она – замечательный человек. И, полагаю, у нее есть хорошие знакомые среди ювелиров и серебряных дел мастеров. Найдите ее и передайте мое письмо. Она наверняка сделает все возможное, чтобы вам помочь.
– Спасибо, – сказал Старшой и положил письмо во внутренний карман. – Спасибо за вашу заботу!
Ближе к полуночи мы со Старшим вернулись на «Хадсон Квин», чтобы немного поспать перед отплытием. В голове у меня до сих пор звучал Анин голос. При мысли о том, что мы еще
Хотя, подумала я, если удача нам улыбнется, мы быстро найдем хозяина ожерелья. Ведь у нас есть кое-какие зацепки. Через месяц или два мы, пожалуй, уже вернемся в Лиссабон.
Вот как я тогда думала.
Но обстоятельства не всегда складываются так, как мы думаем и надеемся.
А иногда все может обернуться так, что и в страшных снах не приснится.
Часть вторая. Шетланд Джек
14. Ромбэк и Ромбэк
До Испании мы шли чуть меньше недели. На «Доре» мне поручили следить за такелажем. Вооружившись ножом, свайкой и парусной ниткой, я целыми днями, с утра до вечера лазила по снастям и канатам. Это было веселое плавание!
В Виго мы нанялись на испанский трамповый пароход, который как раз уходил в Глазго. Он назывался «Кангас» и преодолел восемьсот семьдесят морских миль меньше чем за три дня.
Были ранние сумерки, когда мы достигли устья реки Клайд и взяли на борт лоцмана. Вокруг сгущался промозглый туман с Ирландского моря, пока «Кангас» шел вверх по течению в сторону Глазго. Мимо нас в темноте проплывали призрачные силуэты баржей и землечерпалок. В ноздри бил запах ила и угольного дыма. Лиссабон казался уже очень далеким.
Примерно к полуночи мы подошли к причалу в Принц-доке. Огни города подсвечивали низкое небо причудливым пламенно-желтым светом.
Когда на следующий день трюмы были разгружены, мы со Старшим поблагодарили экипаж «Кангаса» и сошли на берег. Бледное осеннее солнце еле-еле угадывалось за грязно-коричневым дымом, который низко плыл над верфями, мастерскими и складами, тянувшимися вдоль бесконечных набережных. Несмолкаемый гул пронзали сигналы паровых свистков и туманных рожков. Я видела, как отчаливает вдалеке пароход компании «Энкор Лайнз», уходящий в Америку. Одновременно буксир проводил на разгрузку в один из доков полностью вооруженный винджаммер [9] . Возможно, он привез пшеницу из Австралии. А может быть, чай из Китая.
9
Винджаммеры – это огромные многомачтовые парусники, которые появились в конце XIX века и некоторое время пытались соперничать с пароходами. По-английски windjammer буквально значит «выжимающий ветер». Один из самых известных винджаммеров – барк «Крузенштерн».
В переулках, уходящих вверх от северного берега реки, было несколько небольших гостиниц и простеньких пансионов. Старшой снял нам комнату на Чипсайд-стрит у милой пожилой дамы, миссис Граймз. Оставив мешки в гостинице, мы сели на двухэтажный трамвай, идущий в центр города. По улицам медленно ползли машины и автобусы с включенными дворниками. За окном мелькали серые и коричневые фасады каменных домов, все в грязных дождевых подтеках.
Старшой купил в киоске карту города, и мы стали искать улицу под названием Аргайл-аркейд. Если верить телефонному справочнику, здесь находилась фирма «Ромбэк и Ромбэк».