Новые записки матроса с «Адмирала Фокина» (сборник)
Шрифт:
– Ну, что, брат, идёшь с нами? Или здесь под дверью постоишь?
Лейтенант перевел взгляд с официантки на Рому, затем на швейцара, потом снова на девушку… и сдался.
– А пошли! – махнул комсомолец рукой, бросая торжествующий взгляд на швейцара.
Рома весело подмигнул Танку:
– Всё! Идём!
– Нас трое будет, Оленька, – игривым голосом пропел Шура на ухо своей улыбчивой подруге.
Оленька понимающе кивнула и ласково шепнула что-то на ухо хмурому привратнику, тот ухмыльнулся и, махнув рукой, отошел в сторону и закурил.
– Пошли, – позвала Оля, указывая рукой в
Фокинцы гуськом проследовали за Олей до двери черного хода, которая гостеприимно распахнулась перед ними как Сим-Сим перед Али-Бабой. Дальше всё тоже было, как в сказке. Оля со своей кудрявой подругой, игриво подмигнувшей Роме, как старому знакомому, проводила ребят до предусмотрительно зарезервированной для них отдельной кабинки со шторкой в самом укромном уголке ресторана. Весело играла задорная музыка. Обалдевший от такого приёма комсомолец только успевал крутить головой. Хотелось пить, гулять и веселиться! Ночь обещала быть очень интересной!
Девчонки засуетились, и тут же на столе появились невиданные яства и угощения. Вскоре последовало и спиртное. Ребята вместе с ошарашенным от близости лиц женского пола комсомольцем и двумя своими улыбчивыми спутницами задернулись в кабинке шторкой и объявили начало банкета. По мере того, как уменьшалось количество спиртного в бутылках, разговор становился всё более и более непринужденным. Через полчаса и не разобрать, кто тут офицер, а кто самоходчик… Да и какая разница! Все почти сверстники: двадцать с небольшим. Гуляй, моряки!
– А что, братан, может тебя с кем-нибудь познакомить, а? – хлопнул Рома по плечу своего нового товарища – А? …Иль ты женат?
– Да нет… Не женат пока, – улыбнулся комсомолец, закусывая кабачковой икрой.
Рома подмигнул Шуре, и тот, приняв сигнал, наклонился к прильнувшей к его плечу Оленьке.
– А что, Ольчик, часом под рукой свободных женщин нет, а? Ну, тех, у кого неотложная потребность в мужиках есть, – и, успокаивая насторожившеюся было подругу, Танк кивнул головой в сторону расплывшегося в довольной улыбке комсомольца.
Ольчик понимающе кивнула и посовещалась со своей подругой, вышла. Она вернулась уже через пять минут и в сопровождении «Бой Бабы»! Такого гренадера в женском обличии надо было ещё поискать! Рост метр девяносто! А какие формы! Золотой крестик на её завораживающей груди нежно колыхался параллельно земле!
Видя такое обилие женских форм в непосредственной близости от своего месторасположения, щуплый комсомолец сглотнул слюну. Впрочем, под влиянием выпитого алкоголя он быстро пришел в себя, распушил хвост и, притянутый к себе энергичной девахой, перешел к активным действиям. Его дама не возражала. Через час счастливый предводитель коммунистической молодежи уснул на её обширной груди, а та, предусмотрительно вызвав такси, осторожно приподняла его и, томно улыбнувшись на прощанье, увезла свою причмокивающую губами, драгоценную добычу к себе домой.
А Рома с Танком довели вечер до логического конца. Навеселившись вдоволь, они едва не свалились с якорной цепи, когда усталые, но довольные забирались по ней обратно на свой родной корабль. Еле-еле успели к построению на подъём флага.
Выстроившись на юте, Рома с Танком, позевывая,
Тут, Танк толкнул Рому локтем в бок. Рома повернул голову. По деревянному мостику взъерошенный, раскрасневшийся в гражданских штанах и куртке несся комсомолец. Летел на крыльях любви на подъем флага! Успел, за полминуты до команды! Герой-любовник стоял на подъеме флага чуть отдельно от офицеров, «по гражданке» и по стойке смирно. Несмотря на устремленные на него со всех сторон хмурые начальственные взгляды, комсорг счастливо улыбался.
Даже, когда после подъема флага его за опоздание и форму одежды отчитывал Командир, загадочная улыбка не сходила с лица комсорга. Олень его отчитывал, а комсомолец стоял, улыбался, и взгляд у него такой счастливый, и такой отрешенный, что Командир, в конце концов, махнул на него рукой и отправил переодеваться.
– Слушай, а не первая ли это баба в его жизни?! – осенила вдруг Рому интересная догадка.
– Очень может быть. Даже, даже, – улыбнулся, провожая взглядом щуплую фигуру комсомольца, Танк – Ну дела…Такое счастье брату подогнали.
С тех пор комсорг регулярно ходил на сход и исключительно к своей новой подруге. Как только шаг с корабля сделает, так сразу к ней. Возвращался всегда счастливый и влюбленно задумчивый.
И всё бы хорошо, но вот только Роме обидно стало.
– Блин! Такую бабу ему подогнали, а он про нас забыл совсем!.. Мы что, не люди что ли?!
– Да, некрасиво как-то, – согласился Шура.
Решили поговорить с молодым лейтенантом. По душам.
– Слушай, брат, ты бы нас в культпоход куда-нибудь сводил, что ли… В кино там, или на стадион, – обиженно сказал Танк, отловив комсомольца в коридоре после очередного схода. – А то совсем про нас забыл. Как будто мы тебе чужие, честное слово.
– Да, не ребята. Вы что. Я помню, – улыбался в ответ комсорг.
– Ну, раз помнишь, мы тебе группу надежных ребят из годков и полторашников соберём. Ты нас только из завода выведи, а там иди себе к своей подруге, а мы уж найдем, что делать. А к концу дня мы в условном месте в условное время соберёмся – и на корабль. Всё чин-чинарём. И себе, как говорится, и людям, – поддержал Рома.
Счастливый комсомолец против такого хорошего плана и не думал возражать. К тому же, ему представлялась такая прекрасная возможность видеть свою зазнобу почаще, и не дожидаясь планового схода. Это уж точно – и себе, и людям.
И потекли с ракетного крейсера в организованные культпоходы отутюженные группы отборных ответственных годков и полторашников во главе с комсоргом. Рома с Шурой здесь брали только самых надежных, тех, кто не напьётся, с концами не свалит и язык за зубами держать умеет. По официальной версии посещали исторические и краеведческие музеи, картинную галерею, стадион, и даже два раза – музей героев революции. Большой Зам был доволен: насыщенная культурно-массовая программа в действии! Молодец комсорг, проявляет инициативу!