Новый день
Шрифт:
– Не сидится же им дома, – отметил начальник патруля, читая мысли газетчика. – Советую вам уходить, пока здесь не стало жарко.
В подтверждение своих слов он указал в противоположную сторону от толпы. Там на удивление было пустынно, и тогда правоохранитель, стремясь перекричать надвигающуюся процессию, громко сказал на ухо журналисту:
– С той стороны сейчас появятся их противники. Требования те же, только направлены они не на настоящих преступников, а на наше правительство. Считают маршала героем, хех.
И действительно, в спускающемся на город тумане можно было заметить брожение. Чьи-то тёмные силуэты, освещаемые факелами и мощными фонарями, направлялись прямо навстречу разгневанным сторонникам
Старший офицер вышел на середину улицы и в громкоговоритель озвучил требование городской полиции:
«Уважаемые граждане! Просьба разойтись и не мешать движению транспорта! Вы подвергаете опасности себя и окружающих вас людей! Ваши акции не являются согласованными с городскими властями! Напоминаем об ответственности за массовые беспорядки!»
Надвигающиеся с двух сторон бурные волны митингующих никак не отреагировали не эти слова и продолжили сближаться. Почувствовав себя Моисеем, перед которым раздвинулось море, мужчина почти бегом скрылся в маленьком переулке: он слишком хорошо знал, когда начинало пахнуть жареным. Отступая по паутине знакомых дорог, невольный свидетель начинающегося противоборства слышал пронзительные свистки и команды сквозь рёв сотен, если не тысяч, глоток. Навстречу ему промчалось не меньше десятка машин с подкреплением для тонкой цепи полицейских, сдерживающих сразу две стихии. «Не завидую этим ребятам: они сейчас между молотом и наковальней», – подумал мужчина, проходя мимо аптеки. Подняв голову, он взглянул на циферблат уличных часов: одиннадцать часов пятьдесят четыре минуты.
7
– В прошлый раз вы позволили себе задать вопрос, пока я пребывал в размышлениях. Тогда я не обратил на это внимания, поэтому сделаем вид, что вы ничего не говорили. Впредь, однако, прошу вас не нарушать условия нашего договора. А теперь вернёмся к моему рассказу.
Алисия была влюблена в небо не меньше, чем я. Это было заметно хотя бы по тому, с каким упоением она могла поведать о головокружительных трюках или своём самолёте. О да, она обожала свою крылатую машину и постоянно возилась с ней вплоть до того, что вручную оттирала от грязи. После каждого полёта она приходила в невероятном возбуждении и делилась впечатлениями, желая вовлечь меня в свои переживания. И я действительно летал вместе с ней, в её воображении. Алисия подарила мне второй шанс, пусть посредством её глаз и рук. Но не думайте, что мы говорили только об оттенках неба на рассвете. Мы обсуждали всё подряд, гуляли по военному городку, ужинали по вечерам, ездили куда-нибудь в общие выходные. Я был более свободен в выборе графика, поэтому подстраивал своё расписание под её режим. Вы наверняка догадываетесь, что у лётчиков, вообще говоря, довольно строгие порядки. Приёмы пищи, сон, отдых, тренировки и так далее. Алисия со смирением терпела подобные неудобства ради своей мечты. Впрочем, после нашей первой встречи, о которой я уже рассказал, у неё появилась и другая: подарить мне небосвод. Чтобы сделать это, она проводила со мной вечера и выходные, лишь бы я не оставался наедине со своей тоской. В Средние Века она была бы Жанной Д’Арк, а в наше время отважной лётчицей, командиром эскадрильи. Так мы и жили целых два года.
– Лёха, пойдём вечером в бар? Сегодня показывают хоккей! – через весь офис обратился к капитану один из офицеров-ровесников.
– Я бы с радостью, но именно сегодня занят, – извиняющимся тоном пробормотал Алексей и уткнулся в папку.
Его товарищ, впрочем, не собирался отставать – подойдя поближе, он перегнулся
– Дела какие-то?
– Да, важные, – уклончиво ответил Полевой, не поднимая глаза.
Собеседник заговорщицки улыбнулся и зажмурился.
– Опять идёшь на свидание с той лётчицей из первого полка? Только честно.
– Ну да, да, – неохотно признал капитан.
– Всё понятно. И как она тебе?
– Странный вопрос… Что значит «как»?
– Нравится? – уточнил товарищ почти шёпотом.
– Конечно, – сказал Алексей и начал краснеть.
– Погоди, а вы давно встречаетесь?
Помявшись, офицер неопределённо ответил, что несколько месяцев точно.
– Так зови её с нами, – задорно предложил приятель. – Ей нравится хоккей?
– Не знаю, но за приглашение спасибо.
– Ладно, хорошего вечера, Лёха! – дружелюбно пожелал собеседник и вернулся к работе.
– Спасибо!
В штабе о наших отношениях прознали все, кроме генералов: у тех были дела поважнее. Остальным же стало чрезвычайно любопытно следить за нашими судьбами. Сдаётся мне, пилоты в эскадрильи Алисии тоже всё знали, но они, как я потом понял, никогда не позволяли себе обсуждать её жизнь за спиной. Вообще я должен заметить, что лётчики в стратегических силах – это не простые вояки, образ которых формирует в сознании людей пехота. Нет, это высококультурные скромные люди, никогда не лезущие на рожон, спокойные в обычной жизни. На земле они и мухи не обидят, поэтому так сложно идентифицировать наших лётчиков как служащих в армии, а не в какой-нибудь библиотеке. Кстати говоря, многие из пилотов наших эскадрилий любили читать, причём не только техническую литературу: однажды я слышал, как перед полётом двое друзей восстанавливали по памяти монолог Заратустры.
Девятая эскадрилья первого полка полностью подпадала под это описание. Я познакомился с ними через год после первого свидания с Алисией, на Новый Год. Праздничное застолье в столовой полка напоминало вечер в провинциальной деревне, когда за соседними столами собираются целыми семьями, от мала до велика. Так и у нас: рядом с недавними выпускниками сидели ветераны авиации.
В большом зале было не протолкнуться: люди в военной форме сновали туда-сюда, разнося еду и напитки по столам, где их каждый раз бурно встречали. Большая часть первого полка, за исключением тех, кто праздновал с семьёй, приготовилась встречать наступление Нового Года здесь, в просторном помещении столовой. Несмотря на то что каждая эскадрилья уединилась в своём уголке, между столами шёл оживлённый обмен шутками и замечаниями – было видно, что деление чисто формальное, не отражающее настоящего товарищества.
Одна из групп оказалась в дальнем углу столовой, зажатая в двух сторон отрядами бомбардировщиков, которых было значительно больше. За большим круглым столом разговаривали о любимых новогодних фильмах и песнях: периодически кто-нибудь подбрасывал в очаг беседы новое название, вокруг которого немедленно разгорался огонёк воспоминаний. Обсуждение, впрочем, шло не слишком активно, так как все ожидали прихода командира. Действительно, взгляды лётчиков то и дело блуждали по пустующему центральному стулу, выделяющемуся на фоне забитого до отказа зала.
Наконец один из сидевших лицом к входу негромко произнёс: «Идут». Все обернулись и стали искать в толпе знакомое лицо лейтенанта. Через несколько мгновений из людского моря вынырнула сияющая Алисия, девушка замерла на мгновение, дожидаясь своего спутника, который лавировал между пилотами, несущими пироги и прочие сладости, и, взяв его под руку, подвела к столу своей эскадрильи.
– Ребята, позвольте представить вам Алексея, или штабного капитана Полевого в миру! – попробовала она перекричать гомон, царящий в зале.