Новый дом для Гарри
Шрифт:
Минерва смущенно отмахнулась от восхищенных взглядов окружающих. «Сложнее всего было наложить Империус на слонов, чтобы те выпили зелье, а это как раз сделал Альбус. Но даже если бы им пришлось употребить зелье внутрь, всегда можно трансфигурировать новых слонов. В конце концов, в пещере было полно насекомых».
«Невероятно! – Поппи восторженно смотрела на подругу. – Это было очень умно, Минерва!»
«Как только дело было сделано, мы с легкостью выудили медальон со дна колодца», - объяснил Дамблдор.
«К
«Может быть, он действительно уничтожен?» - спросила Поппи с надеждой в голосе.
«Возможно, - согласился Альбус. – Однако пока у нас нет доказательств его участи, мы остаемся в уязвимом положении. Нельзя исключить вероятность, что Вольдеморт смог вернуть подлинный медальон, а этот оставил, чтобы запутать следы. Не сочтите за хвастовство, но заклинания в той пещере, скорее всего, стали бы фатальными для любого менее могущественного или менее опытного волшебника, чем мы с Минервой».
«О, Мерлин», - скорбно сказала Спрут.
«Так каков наш следующий шаг?» - спросил Флитвик.
Дамблдор развел руки. «Похоже, мы зашли в тупик. Мы с Минервой искали везде, где только могли, но безуспешно. Мы надеялись, что вам может прийти в голову свежая идея».
Воцарилась тишина, а ведьмы и волшебники погрузились в раздумья. Несколько долгих минут все молчали, пока не заговорила Минерва: «О, Альбус, мне кажется, что тебе от меня никакого проку. Возможно, действительно нужно было взять с собой Северуса. Он скорее догадается, где нужно искать, или он может заметить то, что я пропустила», - раздраженно воскликнула она.
Альбус схватил ее за руку. «Минерва, дорогая моя, не в обиду Северусу будет сказано, но я никому не доверяю так, как тебе. Ты уже спасла мою жизнь как минимум дважды, и никто не заменит мне тебя в подобной миссии».
МакГонагалл улыбнулась. «Это очень любезно с твоей стороны, но я все равно думаю…» - внезапно она замолчала, на ее лице промелькнуло удивленное выражение.
«Минерва?» - осторожно спросил Дамблдор.
«В этом все дело, Альбус. Мы так зациклились на Томе Риддле, что забыл о его собственных союзниках и друзьях. Что если он поручил хоркрукс кому-то из них?»
Дамблдор медленно кивнул, поглаживая бороду.
Снейп ответил, не раздумывая: «Беллатрикс Блэк-Лестрандж – самая преданная сторонница Темного лорда, и она всегда была у него в фаворе».
«Но она уже много лет в Азкабане», - возразила Спрут.
«Да, но она оказалась там после исчезновения Сами-знаете-кого, - отметил Флитвик. – До ее заключения он вполне мог доверить ей хоркрукс».
«Но все ее имущество пропало, - сказала Поппи. – Она ничего не могла взять с собой в Азкабан».
«Нет, но у нее наверняка есть хранилище в Гринготтсе, - возразил Флитвик. – Что еще она могла сделать с подобным сокровищем? Ведь Сами-знаете-кто велел беречь его как зеницу ока».
«Так какой от этого прок? – спросила Спрут. – Не собираетесь же вы вломиться в Гринготтс!»
Услышав столь абсурдную идею, учителя рассмеялись. «Нет-нет, моя дорогая Помона, - сказал Дамблдор, вытирая навернувшиеся от смеха слезы. – Даже не представляю, как можно решиться на такое. Думаю, мы должны для начала поговорить с Биллом Уизли. Он хорошо знает гоблинов и может подсказать нам, как лучше действовать. А тем временем, насколько я понимаю, у нас есть повод для праздника!» - он померцал глазами на Снейпа, который из принципа ответил ему гневным взглядом.
«Ну же, мой мальчик, - Дамблдор выжидающе посмотрел на него. – Ты не собираешься сообщить остальным?»
«Я сказал тебе только потому, что ты глава Визенгамота, и мне было нужно твое одобрение. Я определенно не собирался делать заявление на весь Волшебный мир», - проворчал Снейп.
«Ну-ну-ну, хорошие вести скрывать негоже», - отчитал его Альбус.
«О, да ради Мерлина, в чем дело?» - довольно резко воскликнула Поппи.
Снейп отвернулся и что-то пробормотал под нос.
«Что?»
В ответ он лишь снова забормотал, и, наконец, Дамблдор не выдержал и сказал: «Северус официально усыновил Гарри».
Послышались радостные возгласы и громкие поздравления, которые лишь еще больше смутили Снейпа. Однако, говоря по правде, он не хотел никому говорить лишь потому, что опасался криков ужаса, а вовсе не радости, не говоря уже о попытках аннулировать усыновление.
«Почему же ты никому не сказал? – счастливым тоном отчитал его Флитвик, наклоняясь вперед, чтобы похлопать хмурого профессора по плечу. – Это надо отпраздновать!»
Сентиментальная Спрут высморкалась в свой носовой платок. «Ах, какой счастливый день! Как ты посмел это скрывать? Я должна срочно пойти в оранжерею – такое событие требует цветов!»