Новый Год для Снегурочки

Аверс Ольга

Снегурочка приблизила ладошки к ледяным палочкам и слегка пошевелила пальчиками, а дальше… Дальше бирюльки одна за другой невесомо поднимались в воздух и укладывались в аккуратную линию на полу рядом с девицей. Инею оставалось только разочарованно вздыхать.

Слава же внимательно следил за действиями белокурой красавицы. Он заметил, что Снегурочка полностью окунулась в игру. Парень попытался отвлечь девицу и намеренно закашлялся, однако она даже светлой бровью не повела. Тогда Слава подкрался к девице, подошёл почти вплотную и замер позади Снегурочки. Иней наблюдал за гостем с озорным

огоньком в глазах. Слава подмигнул мальчику и в следующее мгновение перегнулся через плечо девушки, приблизил губы к её уху и тихо произнёс:

– Бу-у-у-у-у!

Снегурочка вздрогнула, отвлеклась и выронила бирюльку..

Иней от радости подпрыгнул на месте и, хлопая в ладоши, воскликнул:

– Переход хода! Ура!

– Это нечестно, – возмутилась светловолосая красавица. – Слава, ты меня напугал и отвлёк.

– Я? – изумился парень. – Даже в мыслях не было.

– Ты, – Снегурочка сдвинула светлые брови к переносице.

– Я не хотел тебя пугать, прости. Просто меня укусила сосульчатая бирюлька. Может, я того… Бешенство началось.

– Какое ещё бешенство? – всерьёз спросила девица. Видимо, в академии не изучали такие явления.

– А вот такое. Как его… магическое, – выдал Слава.

– Волшебное, – поправила Снегурочка. – Ничего подобного от бирюлек Инея не бывает, – твёрдо заявила она.

– Ну хорошо, просто кусаться нечестно, – объяснил Слава.

– Мешать тоже нечестно, – возмутилась Снегурочка.

– Нет, сестрица. В правилах об этом ничего не говорится, – встрял Иней. – А всё, что не запрещено, то разрешено. Ход переходит к Славе, – радостно добавил мальчик.

Девица обиженно поджала губки, но от бирюлек не отошла.

– Если уж речь зашла о правилах и честности, – начал гость, – как насчёт того, чтобы объяснить мне, чем всё-таки хватать эти кусачие сосульки?

– Можно чудо-нитью, как я, – ответил Иней.

– Или чарами, – улыбнулась Снегурочка.

– Э-э-э, – Слава почесал затылок. – А если у меня ни того ни другого? Это апгрейд, что ли, у вас такой?

– Чего? – в один голос вопросили брат с сестрой.

– Апгрейд или прокачка. Ну типа за монеты покупаешь себе разное оружие, доспехи, наряды, причёски, силы дополнительные.

Иней и Снегурочка смотрели на гостя с приоткрытыми от удивления ртами.

– Покупать за монеты, – почти шёпотом повторила девица.

– Да, – подтвердил Слава.

– У нас в лавках только леденцы за серебряки продают, – сказал Иней.

– Как это силы покупать? – не унималась Снегурочка. – Да разве их можно продать? Это же не капуста или щавель! С ними каждый рождается. Они вот здесь, внутри, – девица приложила ладонь к груди. – Согревают тебя, словно солнышко. У кого-то больше, у кого-то меньше, но силы – часть нас. Их нельзя ни купить, ни продать.

– Та-а-а-ак, – Слава снова запустил руку в волосы. Это движение всегда помогало ему лучше соображать. – Но у меня-то точно никаких сил нет. Я же пришелец, иномирянин, помните?

– Ну и что. Волшебство находится внутри каждого человека и неважно, в каком мире тот живёт. Просто нужно пожелать увидеть его в себе, – поучала Снегурочка.

– Ерунда это всё. Глупости! – отмахнулся Слава.

– А вот и нет, – возразила

девушка.

– Если тебя послушать, то волшебником каждый может стать, но это не так. У нас в Москве, да и на Земле, так точно ни одного не найдёшь. И волшебства никакого не существует, только в сказке.

– Не только, Слава. Просто у нас в Сказке волшебство развивают и в нужное русло направляют, а у вас в мире оно в запустении и под запретом, но это не значит, что его нет. Вы просто заглушаете силы в себе с детства. Загляни в душу, Слава. Выбрось из головы все предрассудки. Как говорил волхвователь по физическому чародейству, нужно обратиться к своему первому воспоминанию детства. Именно оно несёт больше всего волшебных искр. Стоит только ощутить эти искры и позволить им наполнить себя, сразу проявится сила, полученная при рождении. Она у каждого своя. А дальше совершенствуйся. – Снегурочка увлечённо напутствовала гостя.

– Тебе только детей в школе учить, Белоснежка. Так и хочется поверить, – лукаво проговорил Слава и сверкнул глазами в сторону девушки.

– А ты попробуй, – поддержал Иней.

– Ну ладно, уговорили…

Глава 6. Неожиданная победа

Слава постарался вспомнить детство. Вот он снимает колорадских жуков с листьев картофеля, вот вместе с дедом борется с сорняками, помогает убирать урожай…

Парень ничего не почувствовал. Ни всполоха, ни искры не промелькнуло внутри. Он разочарованно помотал головой, поймав заинтересованный взгляд Снегурочки.

– Ничего? – уточнила. – Слава, нужны самые первые воспоминания. Возможно, ты обратился не тем…

– Это сложно, – грустно ответил он.

– Почему? – спросила Снегурочка.

– Всё, что я помню – это только время, проведённое с дедом.

– Нужны воспоминания о родителях, лучше о маме. Они самые сильные и пробуждают природные силы в человеке, – объяснила девушка.

– О родителях я ничего не помню и не знаю, – холодно отозвался парень. – Дед сказал, их больше нет.

В горнице повисла неудобная тишина. Славе было неуютно, ведь речь зашла о тех, о ком вспоминать больно, а уж говорить тем более. Снегурочка чувствовала неловкость от скоропалительного вопроса. Девицу уколола совесть, как она могла говорить так неосмотрительно. А Иней винил себя за то, что заставил гостя играть в волшебные бирюльки, где победить сможет тот, у кого лучше смекалка и чудодейственнее внутренние силы. Теперь из-за него сестрица и Слава отводят глаза в стороны и не знают, что сказать друг другу.

– Извини, – первой нарушила тишину девушка. – Мне очень жаль. – Снегурочка подошла к парню и погладила его по руке. – Я не знала, что у тебя нет родителей. Раз так, то вряд ли получится пробудить твою силу. Сколько тебе было лет, когда не стало мамы и папы?

– Не знаю точно. Около годика, наверно, – нехотя ответил Слава.

Он не любил говорить на эту тему, и не потому что болезненно воспринимал потерю родителей, а потому что и сам о них толком ничего не знал. Единственный человек, кто мог бы рассказать Славе об отце и маме, – дед, но упрямый старик молчал. Сколько раз это молчание становилось зерном раздора между внуком и дедом.