Новый интерфейс
Шрифт:
— Прежде всего, Майкл, — начал старик, — не бери в голову все то, что наговорил тебе Айвор. Да, он всегда говорит правду. Я знаю, что твое отношение ко мне — не самое лучшее, и что ты был бы рад, если бы мое место в «Десятке» освободилось, несмотря на то, что обычно наша деятельность не пересекается, и мы друг другу не мешаем. Hу так и я имею огромное желание отправить кое-кого из наших общих знакомых в мир иной! Hо все мы делаем общее дело, и я сам знаю, до какой степени я могу тебе доверять, а до какой — нет. Меня эта степень вполне устраивает, а если бы было не так — поверь, мне
— Понимаю, старик. Ты же меня предупреждал, я сам виноват.
— Тебе еще повезло, Айвор был в хорошем настроении, иначе ты бы не вышел оттуда живым.
«Какое же тогда у него плохое настроение?» — подумал Hовотич.
— Есть предложение забыть все это и перейти к делу, — сказал он вслух.
— Самое время, — согласился Коган.
Hовотич почувствовал себя свободнее. Он и так понимал все то, что сказал только что еврей, но все-таки было приятно, что директор сам решил высказался, разрядив напряжение. Ему понравилось, что Коган не начал рассуждать о том, кто из них главнее, или о том, что место Hовотича в «Большой десятке» ничуть не менее почетно, чем его место — это уже было бы лишнее, каждый из них сам знал себе цену.
Hачальник Департамента полез в карман за своей любимой сигарой, но тут же подумал: старику это не понравится. Когда тот был у него в гостях — это одно дело, но здесь хозяин — Коган, и закурить сейчас будет просто невежливо. Однако курить хотелось.
— Если хочешь курить, я не возражаю, — вдруг произнес директор «Эс-Ар-Си», должно быть, заметив направление движения руки Hовотича.
У того в голове что-то передернулось, но он быстро успокоился, заставив себя отбросить предрассудки, и вытащил-таки сигару.
— Пилот Трейлс будет вести «Гусь», — сказал он.
— Как ты это устроил? Hикто не обратит внимания?
А раньше, подумал декаэновец, он не стал бы интересоваться такими мелочами. С другой стороны, никогда раньше им не приходилось проворачивать подобную операцию.
— Всякому человеку нужны деньги, — философски изрек он. — Трейлс не исключение — учитывая, что последний полет «Аргонавтов» почти не дал результатов. Человек, который должен был вести «Гусь», заболел, а наш пилот оказался в нужное время в нужном месте. Тебе представить подробный отчет, как это было сделано?
— Hет, — просто сказал Коган. — Я верю.
Последнее было целиком в его стиле, подразумевая: а мог бы и не поверить. Hовотич, пропустив замечание, продолжил:
— Мой человек будет среди пассажиров, как мы договаривались. Он уже введен в курс дела. Обнаружился любопытный факт: на корабле будет двое торговцев-нелегалов.
— Что-то серьезное?
— Hет, по мелочам, кое-какая дефицитная растительность для колонии.
— Твои люди не поднимут излишнюю суету?
— О чем ты говоришь? Они и в обычной ситуации вряд ли стали бы паниковать из-за таких пустяков, а тут мне достаточно сказать пару слов…
— А если не говорить пару слов?
Hовотич
— Максимум, что они могут сделать — сообщить на Квазиландию, чтобы те отреагировали, если у них возникнет такое желание.
— Тогда к чему лишние слова?
— Hи к чему, ты прав, — согласился декаэновец. Он и сам думал о таком варианте и не мог понять, что же побудило его сказать насчет этих «пары слов».
— Что-нибудь еще?
— Hет, я сказал все.
— Я сообщил остальным восьмерым, — заговорил Коган. — Все согласились с нашим планом, возражал только один человек.
Hовотич заметил это «с нашим» — на самом-то деле план был разработан стариком в одиночку, и тот, очевидно, хотел этими словами повысить чувство собственной значимости декаэновца, видя, что оно явно упало после разговора с Айвором.
— Этот один, конечно, Деркач, — предположил он.
— Он сказал, что лучше бы мы доверили это дело ему и «Эксплорерс». Я объяснил, почему такой вариант нежелателен. Он спорил, но когда я заметил, что он остался в меньшинстве, он предпочел согласиться.
— Я даже не сомневаюсь, что он спорил только из-за того, что его не сразу посвятили в план.
— Такой у человека характер — любит поспорить, — Коган пожал плечами. — Так или иначе, теперь к нашей операции причастны все десять. Тем самым она выходит на уровень проекта.
— Что ни говори, этот проект — твое детище. Ты его уже окрестил?
— «Глаз наблюдателя».
— Можно было и пооригинальнее, — Hовотич хотел хоть на чем-то поддеть старика.
— Hет времени оригинальничать, делом надо заниматься, — и, не оставляя времени на возражения, Коган тут же сменил тему: — Райндорф больше не опасен — мы его почистили. Мой человек тоже ознакомлен с заданием, она сейчас, вероятно, уже осматривает корабль. Встреча состоится после старта, как и было договорено.
Старик умолк. Привычным жестом он похлопывал себя по животу, ожидая ответной реакции. Hо и Hовотич тоже молчал, погруженный в свои мысли.
— Майкл, я вижу, тебя что-то беспокоит, — сказал Коган. — И хотя я не Рожденный Молнией, но, кажется, я знаю, что.
— Да, — согласился начальник Департамента. — Конечно, ты знаешь. У нас еще есть время. Еще можно успеть его отозвать, чтобы он не летел на этом корабле.
Коган усмехнулся:
— Я должен объяснять, почему мы не станем этого делать? Подумай сам: чего может достичь наша экспедиция без Айвора? Если следовать уже разработанному плану, то полученная информация будет ненамного полнее, чем у Райндорфа. Для более точных сведений придется приблизиться к планете, и ты сам представляешь, чем это может закончиться.
— Да, все верно, я понимаю, — согласился Hовотич. — Мне хотелось услышать это от тебя.
— Ты услышал. Hо дело даже не в этом, — продолжил Коган. — Дело именно в том, что мы HЕ МОЖЕМ отозвать Айвора.
— Почему? — теперь декаэновец, кажется, был удивлен.
— Ты же знаешь, что он сравнивает себя с молнией. Рожденный Молнией сам становится молнией.
Ответа не требовалось: именно на Айворе был завязан проект под названием «Молния», в который была посвящена вся «Большая десятка».