"Новый Михаил-Империя Единства". Компиляцияя. Книги 1-17
Шрифт:
Моём тронном зале.
И пусть главный тронный зал у меня в Москве, но Андреевский зал — это, всё же, только Россия, а этот зал в Константинополе нечто иное. И пусть официальная столица Единства всё ещё в Ливадийском дворце, но, по факту, все давно знают, что сердце Империи в Москве, а голова — в ГОРОДЕ. Городе Константинополе.
В будущей столице всего мира.
А может, и не только этого мира.
И будет точно также звучать здесь «Щелкунчик» на Рождество. Может, конечно, и не здесь, может к тому времени будет построен новый дворец, но «Щелкунчик» будет звучать обязательно.
Я уверен в этом.
Глава 13.
БРИТАНСКАЯ ИМПЕРИЯ. АВСТРАЛИЯ. КВИНСКЛИФФ, ВИКТОРИЯ. ДОМ ДОКТОРА БИШОПА. 25 декабря 1921 года.
Рассвет только-только думал рождаться на востоке. Стоя на террасе собственного дома, доктор Томас «Айрон» Бишоп не спеша курил свою трубочку. Спешить ему сейчас некуда.
Рождество, как оно есть.
Вряд ли у него сегодня будет много пациентов на приёме. И не только из-за Рождества, но и из-за русских с итальянцами, и из-за их чёртового флота у выхода из залива Порт-Филипп в сам Бассов пролив. Впрочем, есть надежда на то, что всё как-то обойдётся. Умные люди, из числа его пациентов, шепнули ему, что вроде бы с русскими уже обо всём договорено и волноваться не о чем. Однако, половина тех, кто шептал про то, что «всё будет хорошо», тем временем вывозили семьи и все самое ценное из города. Другая половина делала то же самое, но по-тихому, дабы потом перед избирателями иметь возможность героически надувать щеки, рассказывая на предвыборных митингах об их собственной стойкости и личном героизме. Ведь, в отличие от (называется фамилия оппонента на выборах), они не струсили и не…
В общем, всё это его, «Айрона» Бишопа не касалось особо. Он стоял себе и курил, глядя в звёздное небо, иногда поглядывая вдаль, на врата залива Порт-Филлип, где светились огнями стоящие на рейде корабли флота и гражданские суда, а где-то там, на юге, во тьме океана недвижимо замерла русско-итальянская эскадра. Почему-то «Айрону» пришли на память строки из романа «Война миров» мистера Уэллса, где…
— Доктор Бишоп, прошу простить, что так рано…
Томас с легким раздражением опустил взгляд на стоящего у парапета террасы мужчину лет двадцати пяти, который с мучительным видом держался за левую руку.
— Что случилось, мистер Оушен? Здравствуйте, для начала.
Тот кивнул, виновато:
— Да, простите, доктор. Здравствуйте. Рука болит, мочи просто нет терпеть. Упал с яблони вечером, думал пройдёт, а оно…
Бишоп кивнул. Бывает. Дураков на яблони всегда тянет. Особенно перед Рождеством.
— Марк! Займись пациентом.
Из флигеля выскочил шустрый молодой человек приятной наружности и повёл пациента в приёмную.
«Айрон» Бишоп безразлично скользнул взглядом по округе и вновь принялся глядеть куда-то в сторону порта.
Дела в последнее время шли не слишком хорошо. Великая война, со всеми её потрясениями и разрухой, осталась где-то там, за океаном, но Австралия, выполняя долг доминиона, формировала и отправляла в Европу свои батальоны. В их составе округу Мельбурна покинуло и часть его клиентов. Многие — навсегда. Потом экономический кризис в Британской Империи неизбежно коснулся и Австралии. Потом война эта чёртова. Зачем эти идиоты официально объявили войну русским? Ради японцев? Ну, и где эти японцы сейчас? Ради долга перед Королём? А где сам Король и его славный флот были, когда враги жгли побережье, а теперь явились под сам Мельбурн? Бесславно сбежал английский флот, бросив их под русские пушки.
— Доктор, я осмотрел пациента. Растяжение. Я сделал всё необходимое. Деньги
Бишоп кивнул, прокряхтев и усаживаясь в кресло.
— Ступай, Марк. До утра ещё далеко. Да и вряд ли пациенты сегодня выстроятся в очередь перед моими дверями. Плед вот только подай вон тот…
Его практикант кивнул и поспешил к флигелю во дворе Бишопа, в котором он жил.
Доктор затянулся. В принципе, дела у него таковы, что никакой практикант-помощник ему был даром не нужен, но тут, как раз, был обратный случай, ибо ученик платил учителю за обучение и практику. Платил, нужно признаться, весьма хорошо. Во всяком случае Бишопу удалось закрыть все свои финансовые дыры за эти полгода обучения. А в остальном практикант никак не мешал ему, так что пусть живет пока.
Лишь бы платил.
Во всяком случае, платил он намного больше, чем те олухи, которые лезут на яблони в Рождество, платил, позволяя ему, Бишопу, спокойно жить в небольшом имении с видом на выход из залива Порт-Филлип в открытый океан, имея возможность не спеша обслуживать свою частную практику от Квинсклиффа и аж до самого Мельбурна.
Ну, а что? Почему бы и нет? Затея практикантом была не только выгодной, но и правильной. Марк — явно сын весьма небедных, но очень строгих и досточтимых глубоковерующих английских родителей, которые ни цента не дадут на баловство, но дадут сколько потребуется, вкладывая в будущее своих детей. С такими семьями сам Бишоп был знаком не раз и не два. И в родной Англии, и здесь, в Австралии. Очень приличные и уважаемые в округе люди. И Марк этот, когда возмужает и остепенится, сам, наверняка, станет таким же досточтимым доктором, с очень степенной приличной клиентурой и авторитетом у прихожан. Да, именно такие люди и являются основой их общества. Вот он сам, помнится, в молодости…
БРИТАНСКАЯ ИМПЕРИЯ. АВСТРАЛИЯ. КВИНСКЛИФФ, ВИКТОРИЯ. ДОМ ДОКТОРА БИШОПА. ФЛИГЕЛЬ. 25 декабря 1921 года.
Марк тщательно прикрыл за собой дверь и запер её на ключ и на щеколду. Проверив шторы он другим ключом откинул боковую потайную дверь своего личного сундука с книгами по медицине.
Загоревшийся огонёк лампочки показывал, что всё готово.
Из сундука извлечена книга по анатомии. Сверяясь с таблицей, радист резидентуры ЭСЕД в Мельбурне поручик Олег Корнев быстро и привычно составлял текст шифрограммы.
Стук ключа. Цифра за цифрой ушли адресату.
Вернее, адресатов было три — сам резидент Экспедиции в Мельбурне «Слон», плюс «Оскар» — резидент всей австралийской разведывательной сети ЭСЕД, ни фамилий, ни местонахождения которых Корнев не знал и знать не должен был. Ну, и, конечно же, новым получателем был пост радиоразведки на «Пантократоре», у командующего русско-итальянскими союзными силами барона Ферзена.
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА. КАБИНЕТ ЕГО ВСЕВЕЛИЧИЯ. 25 декабря 1921 года.
Последним в эту праздничную ночь в моём кабинете побывал князь Емец-Арвадский.
— С Рождеством вас, Анатолий Юрьевич.
Емец склонил голову.
— Благодарю, Государь. И вас с Рождеством, Ваше Всевеличие.
— Как там Наталья Николаевна? Как сын? Всё ли благополучно?
— Да, всё благополучно, благодарю вас.
Киваю.
— Опять мы с вами имеем встречу в ночной час. Не находите это символичным?
Князь вежливо усмехается.
— Издержки профессии, Государь.