"Новый Михаил-Империя Единства". Компиляцияя. Книги 1-17

Марков-Бабкин Владимир

Разве что можно кое-кого из «узников революционной совести» выдворить в Европу на каком-нибудь пломбированном судне, пусть бузят там. Вот нарисовавшийся в Париже Ильич грозил перевернуть с ног на голову и так черте как складывающуюся ситуацию во Франции. Я пока совершенно не мог себе представить, за каким лешим он туда вообще поехал! На что он рассчитывал? Ситуация во Франции лишь слегка напоминала ситуацию в России моей истории. И все отличия были отнюдь не в пользу поездки Ленина в Париж. Зная осторожность «вождя мировой революции» (впрочем, тут его никто так не именовал пока), я был уверен, что из Швейцарии до прояснения обстановки он и не дернется. Там более что в Париже его никто не

ждал. Но, видимо, какие-то резоны у него были. И мне хотелось бы понимать, какие именно. Но боюсь, что опять я буду узнавать новости только постфактум, после того, как Ильич учудит что-то неожиданное. Остается надеяться на то, что у меня будет хотя бы то преимущество, что я, в отличие от местных хроноаборигенов, знаю, за кем смотреть нужно очень внимательно.

Впрочем, опять мои уставшие мозги понесло куда-то не туда. Не Ленин сейчас играет первую скрипку в истории, отнюдь не Ленин, пусть он и в Париже. И не во Франции творится всемирная история, хотя и вокруг нее. Да, так случилось, что в этой новой реальности французы превратились лишь в объект мировой политики, а все главные дела делались сейчас в Лондоне, Москве, Берлине, Вашингтоне. Ну, и Риме, раз уж я включил его в свою формулу. Италия сейчас очень важна для нас, именно российско-итальянская связка добавляет России тот недостающий вес, который так важен сейчас в международной политике в момент, когда решается всё. Будем надеяться на то, что князь Волконский все же справится со своей важной миссией, потому что пока…

Осторожный стук в дверь прерывает мои мысли.

– Да!

В дверном проеме осторожно появляется генерал Кутепов.

– Не разбудил, ваше величество?

– Нет, Александр Павлович, заходите. Что-то срочное, как я понимаю?

Мой руководитель императорской главной квартиры утвердительно склонил голову:

– Точно так, государь. Срочная депеша от генерала Лохвицкого. Получена телеграфом.

– От Лохвицкого? Интересно.

Беру в руки конверт донесения и открываю его. Пробежав глазами текст, поднимаю взгляд на Кутепова.

– Есть ли предел глупости человеческой, а, генерал?

Тот позволяет себе неопределенный жест.

– Как свидетельствует история, границ глупости еще никому достичь не удалось, государь.

– Это верно. Это верно…

Еще раз просматриваю сообщение.

– Флаг на здании или над зданием? В смысле у входа или на крыше?

– Из сообщения этого нельзя понять. Возможно и так, и эдак, государь.

– М-да.

Прохаживаюсь по кабинету. Да уж, опять проблемка нарисовалась. Да уж, не было печали – черти накачали. И что прикажете с этим делать теперь?

Молча стою у камина и смотрю на пляшущие языки пламени.

– Вот что, Александр Павлович. Телеграфируйте Лохвицкому – флаг со здания снять. Новых действий до особого распоряжения не предпринимать. Ждать повелений.

– Слушаюсь, ваше величество!

– И еще. Соберите мне на десять утра Свербеева и Палицына. И сами будьте. И дайте мне к девяти с четвертью весь расклад по этому происшествию.

– Будет исполнено, государь!

Кутепов уходит. Закрывается за ним дверь. Вновь я один.

Светает. Наступает новый день. Подбрасываю дрова в камин. Гудит пламя. Гудит моя голова. Сон мой, где ты? Как же я устал…

МОСКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ.

ИМПЕРАТОРСКАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ «МАРФИНО».

19 мая (1 июня) 1917 года

– Ваше императорское величество, господа! По имеющимся на сей час сведениям, вчера части 1-й Особой пехотной бригады попали под обстрел в ходе завязавшегося боя между бронепоездом охранения

из числа сил генерала Петена и какими-то неустановленными, предположительно повстанческими, отрядами на территории, контролируемой бургундскими инсургентами. Был поврежден мост через реку. Кроме того, бронепоезд также получил повреждения и потерял ход. В ходе боестолкновения наш полк потерял несколько человек личного состава убитыми и ранеными. В сложившейся обстановке генерал Лохвицкий принял решение принять бой и приказал выгрузившимся из эшелона передовым частям атаковать инсургентов. На плечах противника, обратившегося в паническое бегство, подразделения 1-го Особого пехотного полка с ходу овладели городом Осер, не встретив серьезного сопротивления. В сложившихся условиях генерал Лохвицкий принял решение остановить продвижение к Орлеану до момента, когда станет возможным дальнейшее движение воинских эшелонов через поврежденный мост, либо до особых распоряжений из Москвы. Город Осер под контролем русской армии. Водруженный над местной ратушей русский флаг к настоящему моменту убран с крыши здания и развевается только над входом, поскольку именно в ратуше генерал Лохвицкий разместил свой штаб и временную военную комендатуру.

Генерал Кутепов закрыл папку и, получив мое молчаливое дозволение, присел на стул. Я обвел взглядом присутствующих.

– Что ж, господа, жизнь вновь преподнесла нам сюрприз. Даже британцы официально еще не объявляли о взятии какого-нибудь французского города под свой контроль, так что генерал Лохвицкий явил миру новое слово в разгорающейся во Франции гражданской войне. Итак, у кого какие мнения на сей счет?

Свербеев поднялся с места и заметил:

– Ваше величество, формально и Россия не заявляла о том, что в Осере установлена русская администрация, равно как и город не был объявлен как находящийся под российским контролем.

Киваю.

– Формально да, Сергей Николаевич, вы правы. Тем более что вывешенный вечером над городом русский имперский флаг под утро был благополучно убран. Но как вы все слышали, в городе заявлена российская военная комендатура, и у входа флаг Российской империи таки развевается. Впрочем, думается мне, что флаг над ратушей, а значит, и над городом, заметили все, кому надо. Посему над необходимо срочно определиться с нашей официальной позицией и нашими дальнейшими шагами. Я слушаю вас, господа.

Стоявший министр иностранных дел продолжил:

– Как представляется, ваше величество, правильнее было бы как-то дезавуировать сам факт овладения городом именно русскими войсками.

– Это каким же образом?

– Государь, там был бронепоезд сил генерала Петена. Да, насколько можно судить по имеющейся информации, они не принимали участия в захвате города, но ведь формально это была совместная экспедиция под эгидой Верховного Военного Комитета, не так ли? А значит, подразделения 1-го Особого пехотного полка официально действовали под французским командованием, что дает нам возможность заявить, что Осер не переходил под нашу юрисдикцию, то есть речь не может идти об оккупации или о чем-то еще в этом вот духе.

– Да, мысль интересная. Мол, в Осере силами Белой армии генерала Петена восстановлена законная власть Французского государства и город освобожден от инсургентов. При такой постановке вопроса наш полк лишь оказывал содействие законным властям в рамках существующего межгосударственного соглашения.

Свербеев склонил голову.

– Точно так, государь. Правда, это не избавит нас от дипломатических разбирательств с британцами, которые не признают Петена законной властью, но это уже технический вопрос. Во всяком случае, нам будет значительно легче отрицать обвинения в оккупации русскими войсками французского города.