"Новый Михаил-Империя Единства". Компиляцияя. Книги 1-17

Марков-Бабкин Владимир

Марушевский покачал головой в ответ своим мыслям. Да, не позавидуешь генералу Лохвицкому, которому сейчас предстояло во главе 1-й Особой пехотной бригады возвращаться в центр Франции для последующего «парадного марша на Париж». И генерал был в глубине души рад тому обстоятельству, что такой приказ получил не он сам и не его бригада. Впрочем, тут случая никакого не было, просто бригада Лохвицкого была ближе к Орлеану. Хотя следует признать, что в обратный путь «счастливчики Лохвицкого» отправятся в вагонах, а бригаде самого Марушевского пришлось

топать пешком до самой итальянской границы.

Появление колонны с продовольствием весьма порадовало генерала. Нельзя сказать, что русские солдаты совсем уж голодали в пути, все же всякое местное начальство старалось что-то выдать, надеясь поскорее избавиться от тысяч вооруженных российских солдат, которые шли через их территорию. Разумеется, выдавали не от щедрот душевных и не от любви к бывшим союзникам, а обоснованно полагая, что если русским не выдать продовольствие, то они вполне могут взять и сами. И тогда никто не мог спрогнозировать, во что это все выльется.

Хотя следует отметить, с продовольствием во Франции действительно было плохо, и с каждым днем становилось все хуже. Даже в богатых южных провинциях новые революционные власти были вынуждены распорядиться закрыть границу с Швейцарией и запретить всякий вывоз продовольствия из Франции, что немедленно вызвало серьезные волнения уже в самой Швейцарии, поскольку тем самым был перекрыт главный канал поставок в страну, и тень возможного голода встала в полный рост.

Шли русские войска. Хмуро провожали взглядами простые французы проходящие колонны солдат РЭК, и лишь самые отчаянные сорвиголовы рисковали что-то крикнуть им вслед.

ИТАЛИЯ.

13 (26) мая 1917 года

– И как вам новость о возможной второй Реставрации, ваше высочество?

Генерал отнял от глаз бинокль и пожал плечами.

– Думаю, князь, как и всякий монархист, я должен приветствовать такие желания. Тем более что Франция мне не безразлична, как вы понимаете. Я не думаю, что республиканское правление принесло французскому народу много блага. Все великое в истории страны совершалось при монархии, кто бы ни сидел при этом на троне.

– А то, что на трон вернутся Бурбоны?

– Что ж, права Орлеанской ветви хоть и оспариваются испанскими Бурбонами, но объективно именно они сейчас наиболее влиятельны во Франции, а значит, и более сильны в своих претензиях на трон. Династия же Бонапартов, увы, слаба сейчас. Так что выбор невелик.

– А вы сами?

– Я? Я – генерал-адъютант его императорского величества Михаила Александровича и верен данной мной присяге моему государю.

С этими словами Луи Наполеон Жозеф Жером Бонапарт, принц Французской империи, представитель французского императорского дома Бонапартов и генерал-лейтенант Русской императорской армии, вновь поднял бинокль.

Волконский знал, что принц ничуть не рисуется. Ему вспомнилась история с визитом

в Россию тогдашнего президента Франции. Тогда многие сомневались, что представитель династии Бонапартов станет приветствовать главу республиканского государства. Но принц, командовавший в то время лейб-гвардии Уланским ее императорского величества полком, тогда четко обозначил свое видение ситуации. «Я – офицер, командующий российскими войсками, – заявил тогда он, – и мой долг требует, чтобы я приветствовал президента Французской Республики. Я поступлю, как поступил бы любой другой русский офицер». И приветствовал, наступив на горло личному отношению к тем, кто сверг его династию с трона.

Князь вздохнул и, последовав примеру принца, поднял свой бинокль и также принялся следить за приближением первой колонны войск Русского экспедиционного корпуса. Русская бригада покидала негостеприимную Францию, и оставалось лишь надеяться на то, что Италия станет для них более гостеприимной. В том числе и для этого государь император направил его сюда с миссией. В том числе, но не только для этого. Такова уж международная политика.

Глава V

Игры вождей и монархов

МОСКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ.

ИМПЕРАТОРСКАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ «МАРФИНО».

15 (28) мая 1917 года

– Итак, Ленин в Париже.

– Точно так, ваше величество. Владимир Ульянов, партийный псевдоним «Ленин», прибыл вчера вечером на Лионский вокзал Парижа. Вместе с ним прибыла группа социалистов из Швейцарии. Большая часть из них – русские политические эмигранты.

– Дальше.

Министр иностранных дел раскрыл папку и сообщил подробности:

– Группа прибыла в особом вагоне. Состав группы уточняем. Согласно донесениям из Парижа, господин Ульянов прямо на вокзале выступил перед толпой с речью.

– С броневика?

Свербеев удивленно на меня поднял взгляд.

– Простите, государь?

– Ленин с броневика выступал?

Министр слегка растерянно взглянул в свои бумаги.

– Прошу простить, ваше величество, но у меня на сей счет нет информации. У вас есть дополнительные сведения от военной разведки?

Я счел лучшим проигнорировать вопрос, благо имею такую возможность.

– О чем говорил господин Ульянов перед собравшимися?

Свербеев, приняв за должное мой встречный вопрос, ответил:

– Подробностей речи мы не имеем. Можем лишь опираться на сообщения парижских газет по этому поводу, которые описывают встречу лишь в самых общих фразах.

– Толпа большая была? Специально пришли встречать прибывших?

– Точных сведений у меня нет, ваше величество. Смею предположить, что большую часть толпы составляли праздные зеваки, коих так много сейчас в Париже слоняется без дела. Во всяком случае, об организованной встрече не сообщалось.