"Новый Михаил-Империя Единства". Компиляцияя. Книги 1-17
Шрифт:
Во втором классе ездила публика попроще, сиденья располагались по привычной мне схеме трамваев, рядами по два и с широким проходом посередине. В третьем же классе, схема была, как у нас в будущем в вагонах метрополитена – все сидят вдоль стен лицом друг к другу. Толпа перед твоим носом.
Конечно, три разные модели трамваев создавали трудности в их обслуживании, ремонте и тасовании подвижного состава, но линия у нас пока была только одна, да и та довольно короткая (до самой Новой Москвы к Олимпиаде построить не успели, застряли с мостом через Москву-реку), кроме того, «Тесла-Электро» (в отличие от наших строителей эстакады) свой заказ выполнила точно и в срок. Более того, заказ был основан на маршруте, в два раза более длинном, да еще и с запасом, так что проблем у нас пока не было. Да и фирма «Тесла-Электро» продолжала производство аэротрамвая наряду с трамваями обычными.
Безусловно, все три класса технически были одними и те же подвесными вагонами,
Цены на билеты, кстати, кусались. Были значительно дороже наземного трамвая. Но тут ничего не попишешь – скоростной экспресс и за комфорт нужно платить. Да и не готов я пока пускать в чистенькие новенькие вагоны грязных мужиков и баб, коими переполнены наземные московские трамваи. Благосостояние народа, конечно, росло, но не так быстро, как бы нам того хотелось. К тому же Москва была постоянным магнитом для всякого рода переселенцев из окрестных с Москвой деревень. Так что всякого рода грязных личностей в Москве хватало всегда. К Олимпиаде мы, конечно, почистили кого смогли, но…
В общем, катая высоких гостей на аэротрамвае, я убивал сразу несколько зайцев. Во-первых, типа хвастался достижениями своей империи. Во-вторых, использовал Высоких гостей в качестве рекламоносителя нового для нас транспортного средства. Ну, а в-третьих, прятал нашу неприглядную изнанку от иностранных монархов и прочих. А так, что ж, полетим на высоте третьего этажа над набережной, полюбуемся красотами Москвы-реки, и тут бац! Приехали! Пожалуйте мыться, как говорится.
Да и тащить всю вереницу дипломатических роскошных автомобилей по нашим узким улицам ещё то удовольствие. Безопасность опять же. В аэротрамвай еще попробуй, попади, когда он несется на полном ходу на высоте третьего этажа, ведь 24 километра в час – это средняя скорость со всеми остановками и погрузкой/выгрузкой пассажиров, а так, как у нас, без остановок, скорость куда выше. Опять же, Имперская СБ и Отдельный корпус жандармов свой хлеб тоже не зря кушали.
Маша тем временем самым любезным образом дарила улыбки всем собравшимся царственным особам. Особенно ослепительной улыбкой была одарена французская августейшая семья. За что она была незамедлительно одарена в ответ.
У меня даже от сердца отлегло. Жизнь налаживается! Тем более что мы победили со счетом 3:2!
Наконец нас всех пригласили в вагоны. Понятно, что все три вагона спецсостава состояли из вагонов первого класса, и, конечно же, мы с самыми титулованными гостями ехали в первом вагоне.
Мы начали занимать места в украшенном флагами вагоне. Маша всё так же величественно оперлась на мою руку, присаживаясь в своё кресло. Держа свою каракошечку на руках, она почёсывала ей за ухом, та урчала, в общем, все были довольны.
Когда все расселись, я попробовал «невзначай» положить свою руку на её ладонь. Маша тут же высвободила руку со словами:
– Отпусти. Мне нужно приветствовать твоих подданных.
Она грациозно встала и подошла к открытому окну, очаровательно улыбаясь и осеняя присутствующих взмахом своей руки.
Плохо дело, раз «твоих», а не «наших». Очень плохо.
Делать нечего, встаю рядом с императрицей и также принимаюсь гонять воздух ладонью перед собравшимися. За нами последовали прочие монархи, вставая со своих мест.
Да уж, улыбаемся и машем.
Что ж так всё хреново-то?
Пишу это письмо уже после Олимпиады, короткие репортажи и заметки мои с которой печатали и «Нью-Йорк трибьюн», и «Вашингтон пост». Сейчас по трезвому разумению, успокоившись от убедительной победы американского спорта, как по золоту, так и олимпийским баллам, начинаю понимать, как провели нас ставшие вторыми хозяева Игр. От Единства выступало сразу четыре команды: России, Ромеи, Финляндии и Армении. И если сложить их результаты, то они по всем раскладам уверенно нас обошли. Но мы на них не в обиде. Да и если бы каждый штат выставлял отдельную команду, думаю, что остальной мир не смог бы нас догнать!
Впрочем, эта олимпийская практика явно несправедлива, и Германия уже поднимала в Олимпийском комитете вопрос, что если русским и англичанам можно будет и следующий раз выставлять несколько команд на Играх, то и они выставят команду от каждой германской монархии. А у немцев, в отличие от тех же Имперского Единства и Великобритании, на каждую такую монархию отдельный суверенный правитель, и справедливо чтобы одинаковый подход был для всех.
Собственно, после Великой войны Германия и
Не удивительно, что, как и германскую, российскую монархию некоторые авторы пытаются представить, как «социалистическую». Но даже первого непредвзятого взгляда хватит, чтобы не впадать в это заблуждение. При всей радикальности реформ европейских монархов по форме они консервативны и опираются не на новации и классы, а на традиции и на вышедшие из средневековья сословные корпорации. Могу отметить, что в михайловской России эта сословность, становясь менее закрытой, тем не менее скорее расширяется. Ни о каком исчезновении классов вопрос даже не ставится. Современное рабочее законодательство, попечение бедным и детям, развитие медицины и образования скорее происходит из православного аналога «Социального евангелия» [285] и стремится к гармонии, а не борьбе классов.
Император Михаил II, как добрый «отец отечества», действует вполне в духе гамильтоновского позитивного правительства [286] , разумно и решительно функционирующего в интересах собственной нации против социального зла и ставящего эти интересы выше формальных законов. В Германии кайзера Вильгельма II мы имеем то же стремление, но более уже спокойное и зрелое. И не вина правителей в том, что интересы различных наций часто не совместимы. Но при этом эти нации стремятся к прогрессу, даже будучи сдержаны остатками феодализма.
В Германии и России видим мы ярчайший пример прогрессивистских монархий. И если пример Германии вдохновил Россию, то уже её пример на наших глазах поднимает знамя прогресса во многих монархиях Европы и даже в Азии. После Великой войны в Европе республиками остались только Швейцария и Сан-Марино, но дело демократии и прогресса побеждает и при монархиях.
285
«Социальное евангелие» – общественное движение в протестантизме, применяющее христианскую этику к социальным проблемам, особенно в части социальной справедливости, наиболее влиятельно было в САСШ и Канаде в начале XX века. Заметными лидерами были Ричард Т. Эли, Джозия Стронг, Вашингтон Глэдден и Уолтер Раушенбуш.
286
Александр Гамильтон (1755–1804) – американский политический деятель и мыслитель, юрист, экономист, банкир и военный, первый министр финансов и один из отцов-основателей САСШ, сторонник сильного федерального правительства.
– Итак, мы отложили нашу партию в шахматы. Появились ли за это время новые идеи, Хирохито-кун?
Мой гость поклонился в традиционном японском поклоне. Честно говоря, я до сих пор путаюсь в сложном ритуале японских церемоний, но суть была понятна даже мне. Всё было вежливо-сложно.
– Да, Михаир-сэмпай. Думаю, что некоторые ходы могут быть разыграны ручше.
Киваю, как старший.
– Тогда вам слово, Хирохито-кун. Я хочу услышать ваше мнение, прежде чем высказать своё.
Тот сделал ход. Я, задумавшись, сделал ход в ответ.
– Итак?
Задумчивый взгляд на партию.
– Я поручир сведения из Токио. Мы не готовы уступать. Мы готовы к войне.
Киваю.
– Это прискорбно.
Ход. Ответный ход.
– Я не хочу войны между нами, Михаир-сэмпай.
– Я тоже не хочу, Хирохито-кун. Но что мы можем предложить нашим народам?
– Война будет тяжерой. К радости наших врагов, многие из которых заявряют о себе, как о наших союзниках. Мы потеряем Южную Маньчжурию и Корею. Россия потеряет Сахарин и Камчатку. Возможно, и Врадивосток.
– Но это не точно.
– Да. В части Врадивостока это не точно. Там мощная крепость. Но Сахарин и Камчатку вам оборонять нечем. Все ваши силы увязнут в Маньчжурии и Корее. У вас преимущество в авиации и бронетехнике. По артиррерии у нас паритет. Чисренно наша армия борше вашей. Но наш фрот мощнее.