"Новый Михаил-Империя Единства". Компиляцияя. Книги 1-17
Шрифт:
– Но могут вмешаться американцы. Их эскадра на пути к Японии.
Задумчивое покачивание головой.
– Это вряд ри, Михаир-сэмпай. Боршую войну Америка сейчас не начнёт. Не говоря уж о том, что президент Вирсон доржен выступить в конгрессе, а он даже говорить не может посре инсурта. Позиции изоряционистов очень сирны в США. Кто рискнет попытаться объявить войну без президента?
Пожимаю плечами.
– Маршалла могут уговорить принять присягу.
Сомнение.
– Ну, это сомнитерно. Пока он категорически против. Но, даже есри допустить такое, то к боршой войне Америка всё
Ставлю шах.
– Может ваша армия и больше, но наша армия закалена в боях, ваша же толком и порох не нюхала. Ведь русская армия – это не китайцы. К тому же за нами стоит Новоримский Союз, Германия и Франция.
Кивок.
– Это в Токио прекрасно понимают.
– Так что мешает нам заключить генеральное соглашение? Мы не вмешиваемся в ваши дела в Южной Маньчжурии и в Корее, вы же не вмешиваетесь в наши. Не вмешиваетесь и пропускаете изгоняемых ханьцев через свою зону контроля.
Мы праздновали дни рождения Сашки и Викуси. Мишка, Гошка и Джанна всячески развлекали именинников, благо им сегодня надарили всего и всякого разного. Два года им, как-никак. Событие!
Маша недвижимо сидела на диване и изображала приветливость. Ненавязчиво присаживаюсь рядом, но жена тут же встает.
– Мне нужно отдать кое-какие распоряжения. Не скучайте тут без меня.
Дверь за ней закрывается.
Джанна тут же поднялась с ковра и выскользнула вслед.
Дверь закрылась ещё раз.
– Маша, постой.
Старшая обернулась и хмуро поинтересовалась:
– Чего тебе?
Джанна набрала в грудь воздуха и извиняющимся тоном сказала:
– Маша, прости меня за всё. Я не хотела. Да, я виновата, но я не хотела.
Старшая горько усмехнулась.
– Мне не за что тебя прощать. Это я дура. Была дурой, дурой и осталась.
Сглотнув, младшая спросила:
– И что будет теперь?
Мария покачала головой.
– А ничего уже не будет. Всё уже. Но не бойся, на твоих жизненных перспективах это никак не отразится. Тебя ведь это интересует, не так ли?
Сестра растерянно запнулась.
Маша с горечью сказала:
– Наша размолвка с императором тебя никак не коснётся, я обещаю.
Джанна автоматически отметила, что сестра своего мужа назвала не по имени, а по титулу. Значит, дело совсем плохо и нужно что-то делать.
А старшая лишь вздохнула:
– Лови своё счастье, дорогая сестричка. Лови и цени его. Каждую минуту этого счастья. Увы, оно недолговечно. Я буду ночами рыдать. Выть, как та раненая волчица. Буду локти кусать, что так всё вышло. Но ничего уже не исправить.
Она повернулась к дверям, но затем, обернувшись, добавила:
– И, да, можешь меня, как и прежде, называть не Машей, а Иолой. Всё это уже совершенно неважно. Прежней Маши больше нет.
Дверь за ней закрылась.
Джанна появилась в дверях и, поймав мой взгляд, лишь покачала головой.
Киваю в ответ.
Что ж, я не просил её, но она, как всегда, проявила инициативу. Да, в такой ситуации жизненные перспективы становятся неопределенными. Впрочем, я наговариваю на девочку, по ней видно, что она искренне переживает. И не за перспективы (и это тоже, разумеется), а за свою сестру, и пытается как-то исправить ситуацию. Но что она может исправить, если я сам подступиться не могу?
Маша была в глубокой депрессии. Она двигалась, как автомат, говорила дежурные фразы, дарила не менее дежурные улыбки, но всё это явно проходило где-то далеко, вне границ её души.
Ох-хо-хох, наворотил я дел. Несколько раз за истекшие дни я пытался объясниться, но жена не хочет меня слушать и тут же старается уйти от меня подальше.
И что делать в данной ситуации – непонятно.
Откровенно говоря, она меня пугала сейчас. Мы ссорились не раз. Бывало, что она по нескольку дней со мной не разговаривала. Но я тогда чувствовал гнев и обиду в её душе. Это темное пламя, которому надо дать время выгореть и погаснуть. Сейчас же я не чувствую ничего.
Пусто. Пепел.
Женщины есть женщины, а я вот просто идиот.
Беда.
Мы пили кофе. Тесть развлекал меня описанием сортов и способов приготовления настоящего итальянского кофе. Он даже привез с собой специалистов, которые должны был явить миру (то есть мне) рецепты самого настоящего, самого итальянского… ну, вы поняли. Разумеется, в основном все эти спецы обслуживали собственно римскую монаршью семью, но почему бы и не повыделываться и перед зятем, не так ли?
Наконец, когда с вводной частью было уже покончено, Виктор спросил:
– Я посмотрел твои бумаги по совместному флоту. Почему ты не хочешь строить линкоры?
Пожимаю плечами.
– Не то чтобы совсем не хочу, ведь нам всё ж таки нужно осваивать технологии, но линкоры – это не наша специализация. Мы одни только стволы орудий главного калибра не в состоянии толком производить. А уж о восемнадцатидюймовых орудиях и задумываться нечего. Зато у нас есть практика применения самолетов в морском сражении. Поэтому, как мне кажется, лучше каждому делать то, что у него получается лучше всего. Мы – авианосцы, эсминцы и подводные лодки, вы же – линкоры и тяжелые крейсера. Естественно, наши эскадры будут иметь совместный состав и общее командование…