"Новый Михаил-Империя Единства". Компиляцияя. Книги 1-17

Марков-Бабкин Владимир

Поговорив ещё о наших успехах, и Америке, как маяке для всех вставших на путь прогресса, я совсем коротко упомянул, что успешный курс республиканской администрации делает Соединённые штаты влиятельными и привлекательными, дает возможность улучшать жизнь простых Американцев. В заключении я выразился в том духе, что нужно продолжать столь успешное правление. И пожелал большому кораблю большого плавания.

Потом мне доверили забить золотой гвоздь в Киль. Хоть я и не высок, но справился быстро и без искр. Так что теперь где-то в трюмах нашего Тихоокеанского флагмана плавает моя «золотая заклёпка».

Ньюйоркцы знают толк в праздниках. Всё было обставлено пышно, с транспарантами, цветами, синематографическими

и фотокамерами. Последовавший после фуршет тоже показал достойное индианского гостеприимство. Я был уверен, что корабль будет достоин имени моего любимого штата.

На фуршете мы славно поговорили с Мак-Эду. Зять президента был мрачен. Уильям справился от здоровья Вильсона. Мой ответ, что я давно не видел Вудро, но утренняя «Нью-Йорк Уорлд» меня обнадежила, вызвал больший интерес у Элеоноры Вильсон-Мак-Эду, чем у её мужа. Она тоже пожаловалась, что мачеха её к отцу не пускает. Уильям Мак-Эду сказал, что намерен отказаться от президентской номинации на съезде в Сан-Франциско. Я посоветовал ему не спешить и не раздумывая заявил, что мы с ним были бы хорошей командой. Видя его смущение, я добавил, что отдыхать как я семь лет ему не следует не надеяться. Мои слова заставили его улыбнуться.

* * *

САСШ. Нью-Йорк. «New York World» 19 июня 1920г.

Интервью с Президентом Вудро Вильсоном.

ПРЕЗИДЕНТ ВИЛЬСОН ОБСУЖДАЕТ РЕСПУБЛИКАНСКУЮ ПЛАТФОРМУ И ПОЛИТИКУ

ВАШИНГТОН, 19 июня.— Президент, очень заинтересованный в выдающихся результатах Съезда республиканцев в Чикаго, задал очень много вопросов, касающихся организации, доминирующих фигур и контролирующих влияний, которые диктовали платформу и организовали выдвижение г-на Лоудена. Казалось, он испытывал почти мальчишеское удовольствие от отрывочного описания, которое я смог ему дать. Что касается кандидатов, президент отказался от каких-либо комментариев, кроме выражения убеждения в том, что джентльмены, выбранные на пост президента и вице-президента в Чикаго, «превосходно согласуются с платформой».

«Итак, Сейболд, — сказал он, предостерегающе взмахнув правой рукой, — я говорю тебе, что процессы, с помощью которых будет реализована Чикагская платформа, кажутся мне как по сути, так и с научной точки зрения прусскими по вдохновению и методу. Вместо того, чтобы цитировать Вашингтона и Линкольна, республиканская платформа должна была процитировать Бисмарка и Бернарди, потому что позиция республиканцев в отношении высшего вопроса, от которого нельзя отказаться или игнорировать, убедительно свидетельствует о произвольных влияниях, которые диктовали доктрины этих двух выдающихся личностей.»

Я спросил: «Значит, вы не считаете республиканскую платформу и кандидатов прогрессивными?».

Снова смешок Вильсона.

«Я вряд ли удостоил бы их этого термина», — сухо сказал он.

И продолжил: «Я не вижу, как какой-либо подлинный прогрессист может подписаться под методом, мотивами или смыслом — если он может понять смысл, который характеризовал написание Республиканской платформы или выдвижение республиканских кандидатов на пост президента и вице-президента. Я не заметил (он осуждающе покачал головой), что очень многие прогрессисты ликовали с тех пор, как Республиканский съезд завершил свою работу.

«Республиканский съезд был апофеозом реакции. Это была прямая противоположность тому, чем, я надеюсь, окажется съезд демократической партии в Сан-Франциско. Лидеры, которые называют себя Прогрессивными и которые притворялись, что выступают от имени Прогрессивного элемента в Республиканской партии, пожертвовали всеми принципами, которые сделали привлекательным движение восьмилетней давности, чтобы удовлетворить амбиции некоторых современных лидеров помешать народу Соединенных Штатов выполнить свои честные обязательства перед остальным миром и перед самими собой.

Отказ от прогрессивного духа в Чикаго был прискорбно трагичен. Я надеюсь и верю, что трагедия в Чикаго послужит Демократическому съезду наглядным уроком в этом направлении, который не останется незамеченным».

Я спросил: «Республиканцы упрекают Вас в отвлечении от внутренних проблем, обременении американцев решением заокеанских дел»

«Каждое изменение, направленное против меня и моей администрации, очевидно, направлено на то, чтобы затуманить и негативно повлиять на важнейшие проблемы, стоящие перед народом Америки, затуманить его чувство ответственности и сделать нарушение взятых на себя обязательств незначительным последствием.

Политика республиканского конгресса была более значимой для уклонения от совместной ответственности в решении проблем, с которыми сталкивается страна, чем для какой-либо моральной оценки самой ответственности. Лидеры республиканцев в Конгрессе потребовали отмены некоторых мер, которые, как они хорошо знали, защищали народ от более серьезных зол, чем они хотели бы, чтобы страна знала.

Закон о контроле за продовольствием оказался одной из наиболее эффективных мер в предотвращении грабежей людей, чем почти любая другая действующая в настоящее время мера. Время для его отмены еще не пришло.

Республиканцы хором выразили серьезный протест против введения и применения закона о шпионаже и некоторых других мер, которые были жизненно необходимы во время войны.

Республиканская, а не демократическая политика несет ответственность за любые негативные последствия, возникшие в результате неспособности Республиканского сената ратифицировать Стокгольмский договор. Республиканская политика отрицания проводилась с единственной целью повысить шансы республиканцев на победу на предстоящих президентских выборах и никогда не отражала искреннего желания улучшить эффект мер, принятых для защиты страны во время войны. Политика республиканцев заключалась скорее в том, чтобы преувеличить эффект этих мер. Потому они не стремятся обеспечить нашу миссию освобождения последних угнетённых народов Европы, не спешат освобождать от бремени военных мер».

ЛУИС СЕЙБОЛД,

штатный корреспондент

* * *

"Пост-Депеш" и "Нью-Йорк Уорлд".

САСШ, Нью-Йорк, Грамерси. Ирвинг-Плейс, 52. 19 июня 1920 г.

Михаил встал в одиннадцать. После его второй египетской экспедиции у него сложилась привычка вставать за пять минут до назначенного часа. Приняв душ, сделав гимнастику и кофе, он включил радио. Немногочисленные станции транслировали классическую музыку или новомодный здесь свинг. Не доросла еще Америка до хора Пятницкого и концертов лихих балалаечников. Энель улыбнулся. Переведя волну, он остановился на новостях, которые сообщали о закладке линкора «Индиана» на Бруклинской военно-морской верфи и прибытии на неё вице-президента Томаса Маршала. Далее шли прочие местные вести. Как он заметил, о событиях за рубежом, если в них не участвовали американцы, здесь никогда не сообщалось. Он ещё подкрутил волну и стал ждать условленного сигнала. Ровно в двенадцать морзянка прорвалась через скрежет. Но он сумел разобрать только часть цифр. Через 15 минут передача повторилась на другой волне. Теперь он мог прочитать всё сообщение:

ЦЕНТР

ЮСТИНИАНУ

ВОЛЬЕР ГОТОВ. ВСТРЕТИМСЯ В ЗООПАРКЕ.

БАСК

Работу приняли. Но ему надо задержаться до ночи для ответа. По Нине требуют подробностей.

Глава 9. Тайная власть

САСШ, Нью-Йорк, Центральный парк, утро 20 июня 1920 г.