Новый Михаил

Бабкин Владимир Викторович

Наконец ветер унес листок вдаль, а на черном предмартовском снегу остался лежать член Временного комитета Государственной Думы, лидер фракции «Трудовая группа» в Госдуме, товарищ председателя исполкома Петроградского совета рабочих депутатов, Генеральный Секретарь Верховного Совета масонской ложи «Великий восток народов России» Александр Федорович Керенский.

* * *

ОРША. 28 февраля (13 марта) 1917 года.

В

кабинете повисла гнетущая тишина и лишь вновь разыгравшаяся метель завывала снаружи. Я положил ладонь на плечо Императора.

— Ники, что ты намерен делать?

Тот пожал плечами. Затем бесцветным уставшим голосом проговорил:

— Я был сейчас в церкви. Молился. Просил Всевышнего спасти Алексея и даровать ему исцеление… Что еще я могу сделать?

Он помолчал.

— Господь наказует меня… Я был готов принять все, что касается меня самого, но Алексей… Нет. Я не готов. За что, Господи?

Николай судорожно втянул воздух в легкие.

— Моя гордыня… Я возомнил, что готов нести свой крест, что это лишь мое… Как я мог такое допустить? Как могло случиться, что солдаты гарнизона Царского Села подняли руку на Наследника Престола? Почему смута охватила Россию? В чем я виноват? Что сделал или не сделал? Не могу понять…

Царь провел бездумно провел ладонью по краю стола. Затем тихо спросил:

— Ты готов принять Престол?

— ЧТО?!

Я ошарашено взглянул на него. Вот чего я не ожидал сейчас, так это такого поворота событий.

Но Николай продолжил бесцветным голосом:

— Когда я молился, то пообещал Господу, что если он смилостивиться и остановит кровь моему сыну, то я отрекусь от Престола и посвящу остаток дней своих молитвам и милосердию. Я отрекусь за себя и за Алексея. Он все равно не сможет править… А если кровь не остановится, то…

Самодержец с отчаянием посмотрел мне в глаза.

— Тогда его кровь, будет на моих руках, понимаешь?.. Как я буду смотреть в глаза девочкам? Как посмотрю в глаза Аликс? Это ведь моя вина, понимаешь? Все что происходит сейчас, это моя вина!

Николай опустил голову.

— Быть может, у тебя получится, то чего не смог сделать я. Будь хорошим Государем и прости, если сможешь…

Я не знал, что мне делать и что говорить. История изменилась, сменились декорации, сюжет пошел по иному пути, но вновь Николай отрекается от Престола. Как должен я поступить? Должен ли я его отговаривать? Ведь видно, что царь не совсем в здравом рассудке и действует на эмоциях. Возможно, если не дать ему сделать этот опрометчивый шаг,

через пару дней он придет в себя? И что дальше? Входя сейчас в этот вагон, я опасался домашнего ареста, но все равно собирался настаивать на назначении себя премьер–министром России, дабы иметь возможность сбить революционный накал объявлением реформ в стране. Принимать корону в мои планы никак не входило. Но могу ли я сейчас отказаться? Имею ли право? Особенно зная, что ждет Россию дальше? Ведь мое вмешательство не только не предотвратило революцию, а, наоборот, страна вплотную приблизилась к гражданской войне прямо сейчас! А это значит, что фронт рухнет немедленно и страну разорвут на куски! Стоит передо мной страшный выбор без выбора.

Очнувшись от раздумий, я увидел, как Император что–то подписывает на исписанном листе. Затем он протянул мне бумагу.

Манифест.

В дни великой борьбы с внешним врагом, стремящимся почти три года поработить нашу Родину, Господу Богу угодно было ниспослать России новое тяжкое испытание. Начавшиеся внутренние народные волнения грозят бедственно отразиться на дальнейшем ведении упорной войны. Судьба России, честь геройской нашей армии, благо народа, всё будущее дорогого нашего Отечества требуют доведения войны во что бы то ни стало до победного конца. Жестокий враг напрягает последние силы, и уже близок час, когда доблестная армия наша совместно со славными нашими союзниками сможет окончательно сломить врага. В эти решительные дни в жизни России почли мы долгом совести облегчить народу нашему тесное единение и сплочение всех сил народных для скорейшего достижения победы признали мы за благо отречься от Престола Государства Российского и сложить с себя Верховную власть. Не желая расстаться с любимым Сыном нашим, мы передаем наследие наше Брату нашему Великому Князю Михаилу Александровичу и благословляем Его на вступление на Престол Государства Российского. Во имя горячо любимой Родины призываем всех верных сынов Отечества к исполнению своего святого долга перед Ним повиновением Царю в тяжелую минуту всенародных испытаний и помочь ЕМУ вместе с представителями народа вывести Государство Российское на путь победы, благоденствия и славы. Да поможет Господь Бог России.

Николай

Г. Орша

28 февраля 1917 г.