Новый Мир (№ 1 2008)
Шрифт:
Если верить Демьяну — на него, в самом деле, что-то наклепали. Со мной говорили о Бедном Ингулов и Малышкин. Оба размазывали его черными красками, сгущали <нрзб.>. Больше ни с кем я о Демьяне не говорил, — а с ними говорил с глазу на глаз. Кто же из них мог позвонить Бедному? И какую цель это имело, если оба они чернили Демьяна в моих глазах?
Что за чепуха! Разговор с Ингуловым велся у меня 27/II. Он упорно долбил, что Демьян разлагается, что он живет черт знает как, что он упрекает его, Ингулова, в том, что Ингулов его не защищает, и т. д. Сообщил он мне также, что Демьян не хотел платить подоходного налога — его обложили будто бы на 66 тысяч, — и ратовал создать специальную комиссию, которая разбирала <бы> этот вопрос и уменьшила налог до 4 тыс.
Неужели этот самый Ингулов и позвонил Демьяну? Что это такое?
Говорил Ивану Ивановичу об этом. Он обрадовался, что я ни при чем. Считает, что все-таки придется говорить об этом
Малкин Б. Ф.56 долго пенял меня за мои удары по ЛЕФу. Заметил он, между прочим: «„Известия” — газета мещанская, трибуна мещанства». Это «демократический», коммунистический подход к газете рабочей диктатуры?
Вчера в «Новом мире» Малашкин: бледен, расстроен. Оказывается, он подписал как-то протест против Д. Бедного — подписавшихся, кажется, тянут в ЦКК — он разволновался — «сниму подпись», «зря это сделал». И вдобавок — выходит из «Перевала». Нехорошая для большевика трусость: ну — подписал, сделал ошибку — признался — но вдобавок делает еще ряд ошибок — недостойно как-то.
< Вклейка в запись от 2 марта 1927 >:
Моя статья «Леф или блеф?»57 — шумит (странно: я не думал, что они < лефовцы > так оторваны, — никакого сочувствия. Даже старые лефы — Д. Петровский58 — и те довольны). Звонило несколько человек: «жали руку». Гладков, Кольцов <Вещагин?> и Рабинович (худ<ожественный?> театр) — также доволен. Но лефы — готовят гром. Посмотрим.
Комментарии
1 Подвойский Николай Ильич (1880 — 1948) — в ноябре 1919 — 1923 годов начальник Всевобуча и ЧОН (Частей особого назначения), существовавших параллельно регулярной Красной армии военно-партизанских отрядов.
2 Вероятно, имеется в виду Закс Григорий Давидович (1882 — 1937; расстрелян) — левый эсер, один из заместителей Дзержинского по ВЧК.
3 Ср. с дневником писателя А. С. Неверова, приехавшего в Москву как раз 9 мая 1920 года и 10 мая записавшего свои впечатления: «Первые взрывы за Москвой. Мы принимаем их за салюты. Облака дыма. Чувство тревоги. Выход на улицу. Скачущий автомобиль с пожарными. Взрывы сильнее. Дымовые кольца на громадной высоте. Тревога, недоумение среди населения. Лопанье стекол на Мясницкой. <…> Чувство боли за республику. Равнодушие обывателей. Обычные разговоры. Улыбки, смех. Как будто бы ничего не произошло. Жизнь бьет своим ключом. Слухи о повстанцах. Возвращение в номера. Сплошной гул, как от несущихся поездов. Редкие, но сильные взрывы. Головная боль. Стихание взрывов. <…> Отправляемся в „Дом Печати”. (Организатором и председателем Дома печати в 1919 — 1923 годах был Полонский. ) <…> Девицы, не похожие на поэтесс. Молодежь еврейского типа. <…> Первое впечатление от поэтов: „маленькие”, обыденные люди с налетом московской смелости и уверенности. <…> Взрывы продолжаются. О них никто не говорит. Это — нечто далекое. Пьют, едят. Говорю Дорогойченко: „Что это такое?” Он: „Деревья выкорчевывают за Москвой”. Кириллов: „Хорошо выкорчевыванье. Большое несчастье…” Журналист Литовский. <…> Сообщение Литовского о взрывах. Горят артиллерийские склады в Хорошеве. Через минуту об этом забывают. <…> Мы уходим. Улица живет своей жизнью. Три девицы на террасе в университетском саду танцуют, поют. Два поэта из провинции рассказывают, как в „Кафе поэтов” Есенин дал три пощечины импрессионисту Соколову на эстраде публично за то, что во время критики есенинских стихов Соколов сказал, что Есенин выкрал чужие образы кое-откуда и ничего не создал оригинального» (РГАЛИ, ф. 337, оп. 1, д. 179. С небольшими неточностями и сокращениями воспроизведено в кн.: «Александр Неверов. Из архива писателя. Исследования. Воспоминания». Куйбышев, 1972, стр. 76 — 77).
11 мая 1920 года в «Правде» появилась передовица «Паны поджигатели», где сообщалось: «9-го мая в окрестностях Москвы произошел взрыв склада артиллерийских снарядов. Этот взрыв показывает, что польские паны являются талантливыми учениками и подражателями наших русских белогвардейцев и антантовских громил. <…> Почти с полной достоверностью установлено теперь, что этот взрыв есть дело заговора, организованного панами и ксендзами. <…> Паны-разбойники думали, что пожар и взрывы, начавшись там, где их удалось устроить, распространятся далее, перейдут на другие склады, повредят железные дороги и уничтожат ненавистную им Красную Москву. К счастью, гнусный замысел панов-поджигателей не удался. Пожар и взрывы затронули только небольшие, неважные для нас склады. Дело обороны пострадало очень мало, число жертв оказалось невелико, железные дороги остались целыми. <…> Уцелела даже близко расположенная к месту взрыва радиостанция» и т. д. Там же: «Пожар на Ходынке. Беседа с тов. Каменевым». Председатель Моссовета заявил: «Взрыв этот показал, что даже и такие неожиданные потрясения не опасны для революционного порядка в Москве. Несмотря
4 Щеголев Павел Елисеевич (1877 — 1931) — литературовед, пушкинист (автор книги «Дуэль и смерть Пушкина»), историк освободительного движения, редактор журнала «Былое».
5 Стеклов(Нахамкис) Юрий Михайлович (1873 — 1941; погиб в лагере) — политический и государственный деятель, историк, публицист. В 1917 году член Исполкома Петроградского совета. Редактировал газету «Известия». В 1934 — 1935 годах публиковал собрание сочинений и писем Бакунина. Его богатый архив, конфискованный при аресте, исчез бесследно; запросы в КГБ, предпринятые сыном Стеклова и историком Н. М. Пирумовой в конце 70 — начале 80-х годов, результатов не дали. О столкновении Стеклова и Д. Б. Рязанова с Полонским на «бакунинской почве» см. в предисловии.
6 Корнилов Александр Александрович (1862 — 1925) — историк, до революции один из лидеров кадетской партии. Автор книг «Молодые годы Михаила Бакунина. Из истории русского романтизма» (М., 1915) и «Годы странствий Михаила Бакунина» (Л., 1925). В рецензии на последнюю Полонский писал: «Появление в печати этой книги является приятной неожиданностью. Материал, ее составивший, оказывается не чем иным, как премухинским < так! > архивом, который мы считали погибшим. Драгоценнейшие документы спокойнейшим образом хранились у А. А. Корнилова, который, оказывается, так крепко умел держать секреты, что в заметке своей в „Вопросах ленинизма” в st1:metricconverter productid="1921 г" w:st="on" 1921 г /st1:metricconverter ., посвященной „Исповеди” Бакунина, ни намеком не обмолвился о том, что в распоряжении его находятся подлинные письма Бакунина, имеющие самое близкое отношение к этому сенсационному документу» («Печать и революция», 1925, № 5/6, стр. 408).
7 Прямухинский архив М. А. Бакунина (по названию имения семьи Бакуниных Прямухино в Тверской области) как цельное собрание не сохранился. Н. М. Пирумова в 70 — 80-е годы выясняла его судьбу. Часть архива оказалась в Москве, часть в Ленинграде, часть в Твери, но далеко не все удалось найти: исчезли, например, дневники участника гарибальдийских походов Александра Бакунина. Об исчезновении бумаг Ю. Стеклова после его ареста говорилось выше. Найденное с помощью Натальи Михайловны составило основу бакунинской коллекции Тверского государственного музея (впервые экспонировалась в 1987 году), а также послужило основой для открывшегося в 2003 году Музея Бакуниных в Прямухине.
8 Неттлау Макс (1866 — 1944) — немецкий историк и теоретик анархизма. Речь идет о его труде «Жизнь и деятельность Михаила Бакунина» — трехтомной литографированной рукописи. Как писал Д. Б. Рязанов, «все еще остающаяся для наших бакуниноведов книгой за семью печатями монументальная монография Неттлау импонирует так сильно всякому компетентному читателю <…> именно потому, что в ней содержится колоссальный исследовательский труд — тысячи примечаний и масса совершенно новых материалов, извлеченных впервые из частных архивов и бесчисленных периодических изданий. <…> При тех странностях, которые отличают этого беззаветно преданного своей идее ученого чудака, мы вряд ли когда-нибудь получим возможность познакомиться с подлинными документами, которые он использовал для своей работы. Для науки они существуют только в тех копиях, которые он собственноручно сделал в своем литографированном труде» («Летописи марксизма», 1929, № 7, стр. 18). Не следует путать фундаментальную монографию Неттлау с его одноименной популярной брошюрой, выпущенной в 1920 году анархистским издательством «Голос труда».
9 На деле в СССР имелось три экземпляра книги Неттлау. Кроме экземпляра Публичной библиотеки им. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде еще по одному — в Институте Маркса и Энгельса и в московском Музее Кропоткина. Стеклов писал в Комиссию историков-марксистов:«Узнав в st1:metricconverter productid="1923 г" w:st="on" 1923 г /st1:metricconverter ., что существует такая интересная книга о Бакунине, как рукопись Неттлау, и готовясь уже выпустить большую „исследовательскую” работу о Бакунине, В. Полонский решил… не изучать всерьез Неттлау, о нет, а только взглянуть на него для того, чтобы, во-первых, на всякий случай заткнуть глотку тем зложелателям, которые сразу увидят, что с Неттлау он не знаком, а во-вторых, получить возможность в своей „большой” работе хоть разочек сослаться на Неттлау. Я охотно пошел ему навстречу. Не имея права по условию с Наркомпросом передавать эту рукопись, данную мне под расписку кому-либо другому, я избрал такой путь, который единственно был при этом возможен: я перенес рукопись в редакцию „Известий”, которою тогда ведал, и оставил рукопись там на ответственного секретаря редакции. Последний должен был всякий раз, когда того пожелает Полонский, предоставлять ему рукопись и помещение, в котором он мог бы работать. Это было установлено с согласия Полонского, тогда рассыпавшегося в благодарностях.