Новый Мир (№ 2 2007)

Журнал Новый Мир

Валерий Дымшиц. Роман на вырост. — “Народ Книги в мире книг (Еврейское книжное обозрение)”, 2006, № 65.

Рецензия на роман М. Фельзенбаума “Субботние спички” (перевод с идиша В. Чернина, М., 2006).

“Я, Боже упаси, не хочу сказать, что идиш умер. И не только потому, что это расхожая глупость, но и потому, что это простая неправда. Но идиш перестал быть языком нейтрального, а не сектантского социума, языком всех слоев общества. Для тех, кто не связан с хасидскими кругами, идиш все больше становится языком сложной культурной игры, в которую вовлечен пусть не широкий, но достаточно рафинированный круг интеллектуалов, в том числе молодежи. Отталкиваясь от понятия „носитель языка”, можно сказать, что идишем теперь заражаются

не дома и не на улице при естественных контактах, эту бациллу прививают себе сами и вполне сознательно. Именно для этих новых „бациллоносителей” написан роман…”

Анастасия Ермакова. Стойкость веселья. — “Знамя”, 2006, № 12 < http://magazines.russ.ru/znamia>.

О книге Марины Бородицкой “Оказывается, можно”.

“Стихи эти сохраняют „стойкость веселья” вопреки всему, что встает за строками: расставанию, боли, тоске. <…> Добрая ирония и печальное озорство создают особую эмоциональную атмосферу; напряженный ритм проживания лирической героиней жизненных событий скручивает строки в тугой жгут, не дающий просочиться в стихи вялости; „дурацкая привычка быть счастливой” спасает от уныния”.

Иеромонах Иов (Гумеров). Правило не для всех. — “Нескучный сад”, 2006, № 5 (22) (сентябрь — октябрь) <http://nsad.ru> .

Интервью публикуется в рамках “Темы номера” — “Притесняют ли в Церкви женщин?”.

“Хочется обратить внимание еще на один отрадный факт, который открывается при внимательном чтении святого Евангелия. Ни одна женщина не участвовала в гонениях на нашего Спасителя при Его земной жизни. Сколько ненависти, хулы, клеветы, злобных преследований было против Господа нашего Иисуса Христа. Все это привело нашего Спасителя на Голгофу. Но ни в одном из этих эпизодов не участвует женщина. Ни одна женщина ни разу не похулила Иисуса Христа. Фарисеи и книжники, знавшие каждую букву Писания, не признавали Иисуса Мессией, а простая женщина-самарянка уверовала в Него как во Христа и проповедовала это всем жителям города Сихарь”.

Виктор Козько. Время собирать кости. — “Дружба народов”, 2006, № 12.

“…Прошлое настигало его, загоняло в заранее расставленные ловушки и западни — сколько их он когда-то обошел, выскользнул из сетей, пользуясь хитростью или силой. Теперь той прежней силы в нем не было. Задора, куража не было. Но он и не помышлял сдаваться, хотя приметил, что на долгой петляющей дороге то ли в будущее, то ли в прошлое его будто бы подменили или выкрали нечто сущное, подсунув, он еще и сам не разобрался, черт знает что. Полностью чужое, что он душил в себе, чего стыдился. Там, где он прежде просто улыбнулся и пошел бы дальше, некто неведомый в нем неистовствовал, требовал крови. Похоже, что в нем обнаружился и пробудился не реализованный до сих пор, — Бог жабе рог не дал, — большой начальник, побивающий человека. И жизнь его стала подобна жизни кота с собакой. Два человека жили сейчас в нем. Один — спокойный и рассудительный, с которым можно было и поговорить, и рюмку принять, — дневной. Другой — несговорчивый и злобный — ночной. Он опасался и того, и другого. Мягкий и кроткий был таким только внешне, а на самом деле — та еще цаца, мог разодрать его, как жабу.

И потому, когда он сегодня ночью услышал голос, позвавший его к себе, голос того самого друга детства, рассказавшего об охоте на мертвых немцев в половодье, он взял весло, отомкнул лодку и погнал ее на другой берег, где, как он рассудил, должен находиться друг. И здесь обязательно надо отметить, что в ту минуту он не знал, что друга на этом свете уже нет, давно ушел, сплыл по той же вешней воде реки Леты. И сам он едва не дал дуба на операционном столе под скальпелем хирурга. Друг же именно тогда и покончил жизнь самоубийством — утопился в речке возле своей хаты. Из той реки, лежа под белой окровавленной простыней, он и услышал его зов.

Затрепыхался сомнамбульно и закричал: „Я больше не могу! Не могу! Не могу!” Хирург, когда уже все кончилось, рассказал. Выдрал, избавился от всех трубок, шлангов и капельниц, удерживающих его на этом свете, растребушенный, окровавленный, попытался подняться. Его схватили, грубо повалили на жесткое ложе, откачали. Опять подключили к жизни. Хотя он со страшной, уже неземной, видимо, силой отбивался. А матерился — сестры падали со смеху... Конечно, ничего этого он не помнил: очень уж спешил к другу, отталкиваясь от трупов немцев, что цеплялись за него в реке и время от времени смердно взрывались.

Полумертвый плыл к мертвому как к живому. Торопился на зов друга, так идет, теряя рассудок, зверь на трубный клич другого зверя. И казалось ему, только они двое и были живы в той ночи…”

В этом же номере — глубокая и горячая статья заведующей отделом критики “Дружбы народов” Натальи Игруновой “Вечный сад в зоне уничтожения” — об этом белорусском прозаике (она — переводчик, знаток белорусской литературы): “…„Время собирать кости” — это время считать грехи. Тот же Судный день. Мы не заметили, что он уже наступил, живые мертвые души. Оживить их (нас), как известно, способна лишь живая вода. Слезы палача — вода мертвая. Водка — вода огненная — выжигает нутро. Живая — слезинка ребенка, „сиротская слеза” порушенной земли, задушенной экскаватором кринички. Лишь они способны, пробив душу, омыть ее, дать возможность подняться. Затоптанная криничка все-таки „улыбается с того света”, пробивается в жизнь. „И надо надеяться, надо ждать и надеяться. Надо жить””.

Под текстом статьи поразительная дата: 1988 — 2006 и реплика о том, как получилось, что эпиграфами к долголетней статье стали строчки поэта Геннадия Русакова, да еще из подборки в том же номере “Дружбы”. “…Невозможное, казалось бы, сочетание оголенности и закрытости, зашкаливающей громкости, крик боли и самоирония, очень схожее ощущение себя во времени, общие реалии и знаковые, повторяющиеся образы — сад, дом, мать, родство, память, земные ад и рай, Спас, Судный день, бунт против Бога...”

Александр Колесов. Культурная зависимость. Интервью журналу “IGNAT”. — “IGNAT”, Владивосток, 2006, № 2-3 (12-13) <http://ignat.com>.

“Свой мужской журнал”, лучшее, пожалуй, глянцевое издание во Владивостоке, интервьюирует руководителя Дальневосточного отделения PEN-клуба, директора студии “Форт Росс”, издателя и главного редактора Тихоокеанского альманаха “Рубеж” — по случаю 20-летия его профессиональной деятельности.

“…В том-то и дело, что мы живем не в Рязани и не в Калуге. Я нисколько не принижаю значения этих городов, но на самом деле мы живем на очень бойком месте, пусть многие московские чиновники и простые россияне до сих пор считают, что мы живем в медвежьем углу, на самом краю России. Да, действительно, мы живем далеко от Москвы, но мы живем в очень перспективном месте, рядом с одним из мощных экономических, культурных и социальных центров развития. Ведь всем известно, что XXI век будет веком Азиатско-Тихоокеанского региона…”

Во время моего прошлогоднего пребывания на Дальнем Востоке я понял, разглядывая работу и жизнь Колесова вблизи, что очень многое действенное (почти все!) на самом-то деле действительно держится единицами . Так, очевидно, и будет всегда, несмотря на все “центры развития”, на все “перспективы”. Вот ведь, не будь воли Колесова и поддержки Андрея Битова — и не быть первому в России памятнику Мандельштаму, который уже поменял, кстати, из-за каких-то городских вандалов свой “порт приписки” и стоит ныне не на бульварном возвышении, неподалеку от лагеря, где морили О. Э., а за оградой местного университета. И то слава Богу, что стоит.